– Не только. Ты удивительно живая для этого проклятого мира. И я чувствую тепло твоей души. Оно манит и зовет.
Не сводя с меня взгляда, медленно наклонился. Я затаила дыхание, замерла, снова боясь пошевелиться. Бешеный стук сердца отдавался в висках, кажется, меня даже начало потряхивать от осознания, что сейчас случится. От осознания, предвкушения и еще огромного количества непонятных, спутанных, но ярких эмоций.
Одна рука господина легла мне на талию. Вторая, мимолетно коснувшись локона у шеи, устремилась к затылку. Шпильки одна за другой полетели на пол. Волосы упали на спину тяжелой волной. Пальцы господина тут же зарылись в мягкие локоны.
– И волосы тоже очень красивые, – согласился он. – Необычные. – Последние слова господин прошептал уже мне в губы.
Вздрогнула, ощутив его дыхание. Но не отстранилась. Мне совсем не хотелось отстраняться. Страх переплетался с желанием почувствовать его губы на своих, узнать, каково это – когда целует мужчина, к которому тянет так сильно. И господин поцеловал меня. Сначала медленно, неторопливо. Его губы ласкали мои, исследовали, пробовали на вкус. Я привыкала к новым ощущениям, таким тягучим и упоительным. Это не хотелось прекращать, хотелось продлить момент как можно дольше.
Я ответила на поцелуй, робко, неуверенно. И это было подобно прыжку в пропасть. Господин больше не ласкал – поцелуй стал горячим, глубоким, захватывающим. Ураган чувств и эмоций накрыл с головой, обрушился безумно сильным шквалом, унося за собой. Дыхание окончательно сбилось, тело ослабело, ноги подогнулись от переизбытка слишком ярких, невероятных эмоций.
Все закончилось быстро. Господин разорвал поцелуй, продолжая обнимать, а теперь и поддерживать. Я потрясенно смотрела на него, пыталась отдышаться и собраться с мыслями.
– Пожалуй, пока хватит, – насмешливо сказал он. – Ноги не держат совсем, падать будешь?
– Нет, я справлюсь, – решительно сказала я.
Господин отстранился, отпуская меня. Не упала, смогла удержаться. Очень старалась!
– Господин, я… не понимаю…
Это я в него влюблена, это я жаждала поцелуя. Разве мог господин мной заинтересоваться? Почему до этого он вел себя отстраненно, а теперь вдруг поцеловал? Что изменилось? Не понимаю! Неужели он тоже… нет, он ведь не должен ничего чувствовать.
– Пойдем, у меня есть еще кое-что для тебя.
Он взял меня за руку и призвал тьму, перенося нас обоих сквозь пространство.
Оказались во дворе замка перед калиткой, за которой уже начинался лес. В кустах внезапно что-то зашуршало.
– Ларши, иди сюда.
Ларши?!
Сначала из кустов высунулась мордочка. Потом вылез весь зверь целиком. В первое мгновение мне показалось, что это тот самый Ларши, которого я видела во сне. Но нет, это не мог быть он, тот Ларши ушел во тьму, оставил господина. Этот оказался чуть мельче, всего лишь до колена мне. Черная, поблескивающая чешуя покрывает все тело. Заостренная, любопытная мордочка, красные глазки. Чем-то он похож на ящерку, но повадки очень уж напоминают собачьи. Да и хвост совсем не как у ящерицы – примерно с ладонь длиной, невероятно пушистый. Наверное, мягкий, так и хочется потрогать.
– Примани его тьмой. Они любят тьму.
Точно, помню. Я наклонилась, протянула ладонь, а на ладони создала комочек тьмы. Зверь тут же приблизился, уткнулся мордочкой в ладонь и слизнул тьму. Язык оказался длинный, раздвоенный, как у ящерицы. Испробовав тьму, зверь завилял хвостом.
– Это гаак, – пояснил господин. – Его укус может быть смертельно опасен, но не бойся, тебе он не станет вредить.
– И его зовут Ларши? – я выпрямилась, посмотрела на господина.
– Да. Не нравится?
– Замечательное имя, – сказала я, всматриваясь в лицо господина и пытаясь понять.
Догадка поразила, пронзила, словно молния. Он ведь не помнит? Не помнит всего того, что показывала тьма? И Ларши он тоже не помнит, но что-то осталось, быть может, неясная дымка воспоминаний. Поэтому господин подарил мне именно гаака и назвал его так же, как когда-то называл своего друга.
– Пропитание он добывает сам. Разве что тьмой иногда можешь порадовать, – продолжал господин. – Звать тоже можешь тьмой, как отыскиваешь почтовых пауков. Разберешься. Вы можете с ним подружиться, если захотите.
С этими словами господин направился обратно к замку. Меня он с собой не звал, так что я осталась здесь, переводя растерянный взгляд со спины господина на Ларши Второго и снова на господина.
Он ведь не помнит… Я почти уверена, что не помнит свое детское знакомство с гааком! И не догадывается, почему этого назвал именно Ларши. Возможно, господин даже не знает, что до потери души его звали Кеироном.
Ночь уже не казалась такой прекрасной. Стало холодно и одиноко. Но это не мое одиночество. Это одиночество человека, который ради могущества лишился своего прошлого и важной части себя. Он как будто бродит в тумане, отчаянно цепляясь за отголоски воспоминаний. Нет, не в тумане. Во тьме.
Я поежилась, обхватила себя за плечи. Какие странные картины лезут в голову!
Посмотрела на Ларши. Тот поднял голову, ответил мне на удивление умным взглядом. Гаак, которого зовут Ларши. Гаак, которого мне подарил господин. Как будто доверил часть себя прошлого.
– Ну что, будем знакомиться? – я улыбнулась. Подобрав подол платья, присела и протянула гааку ладонь. Снова создала на ней облачко тьмы. Ларши с удовольствием его зажевал. – Если хочешь, могу показать тебе свои комнаты. Потом сможешь приходить в любое время.
Гаак принял мое приглашение. Он вообще оказался на редкость сообразительным зверем. Но, может, они все такие умные, кто связан с тьмой? Проклятые звери, как их называют благословенные. Не понимаю, как можно охотиться на них!
Я показала дорогу к своим покоям. Оказалось, что Ларши прекрасно ползает даже по отвесным стенам. Любопытное зрелище, между прочим!
Гааку у меня понравилось. А потому он решил остаться на ночь, забравшись ко мне на кровать и свернувшись клубочком. Кровать огромная, места хватит не только мне и одному гааку, а еще десятку таких, как он. Так что я даже порадовалась, что у меня появился друг. Спасибо господину. Он ведь даже не осознает, что именно сделал, кого мне доверил…
А ночью мне снова снился Кеирон. Мы гуляли по замку, запускали сотканных из тьмы птичек летать по коридорам и очень много смеялись.
Утром, угостившись тьмой, Ларши куда-то ушел. Наверное, собирался раздобыть себе настоящей еды. Тьма, конечно, любимое лакомство проклятых зверей, но долго на ней не протянешь.
Потом был завтрак и снова индивидуальная тренировка с господином. Ушла я на своих ногах и до комнаты добраться смогла без посторонней помощи, но выглядела просто кошмарно: рваная одежда, многочисленные порезы и синяки. Хорошо еще, что на пути никто не попался. Иначе я просто не ручаюсь за себя. Как Шейла, наброшусь! Больше не позволю над собой насмехаться. И плевать, что сил после таких тренировок уже ни на что не хватает.
