Я люблю его. Очень. И знаю: света моей души хватит на двоих.
– Готова, – решительно сказала я, окончательно и полностью отдавая себя во власть этого мужчины.
Эпилог
1
Господин
Светлые волосы разметались по подушке. Глаза закрыты. Она спит. Кажется такой нежной и беззащитной. Но это не так. Совсем не так.
Я закрываю глаза, прокручивая в голове воспоминания.
Искал ее. Очень долго. И ее, и Шейлу. Хотя с Шейлой было проще.
С самого появления в нашем мире тьмы у нее появился хранитель, для всех – господин. Когда отцу надоело, он ушел во тьму, чтобы в ней раствориться. Мне пришлось остаться, занять его место. Но мне тоже надоело. Надоело ничего не чувствовать. Надоело проживать день за днем, не ощущая эмоций. Никаких. Но тьме нужен тот, кто будет связан с ней так, как не связан больше никто.
Тогда я решился. Отправился на поиски преемника. Шейла сгодится для этой роли как нельзя лучше. Да, она станет прекрасной преемницей.
Однако я искал не только Шейлу. Мне нужна была та, кто искренне полюбит. Девушка с чистой, светлой душой. Девушка, которая жаждет любви так сильно, что полюбит даже меня.
Я увидел Алайну и сделал все, чтобы она заключила со мной сделку, чтобы пошла со мной, согласившись мне принадлежать. Конечно, все было подстроено. Болезнь матери, древний фолиант с призывом. Алайна оказалась в моей власти.
Я старался понравиться ей. Насколько мог, не испытывая на самом деле ничего. Может быть, ее кровь, которую я постепенно собирал, впитывал в себя, начала во мне что-то пробуждать. Но этого было недостаточно, чтобы по-настоящему чувствовать. И того, что я делал, было недостаточно, чтобы она полюбила меня.
Тьма помогала. Тьма с самого начала согласилась с моим планом. Уже позднее я узнал, как именно она помогала – показывала Алайне сны со мной прежним, знакомила нас, привязывала друг к другу. Не нас. Их. Алайну и Кеирона. Я уже давно не Кеирон, но Алайна считала, что все можно исправить. Да, можно. Совсем не так, как она хотела.
Я не ожидал, но так даже лучше. Тьма, отобравшая мою душу, в этот раз решила помочь. Может, устала от меня, как я устал от нее.
Алайна… Она влюблялась. День за днем влюблялась в меня, но единственное, что для меня имело значение – это возможность провести ритуал. И завладеть ее душой.
Постепенно какие-то чувства пробуждались во мне. Отголоски чувств, непонятные, они тревожили и мешали трезво мыслить. Я понимал, что должен вести себя сдержанно, чтобы не отпугнуть, однако начал срываться, причинять все больше боли и больше. Единственное, на что я был способен – причинять Алайне боль.
И все же я попытался ее спасти. Она ведь подходила не только мне одному. Эизару она тоже подходила благодаря поразительной схожести с бывшей женой. Эизар нарушил магический закон и заточил душу умершей женщины в клетку, чтобы никогда с ней не расставаться. Но мне вполне могла сгодиться эта душа. Вместо Алайны. Чтобы спасти Алайну, уберечь, не отбирать у нее душу.
Пожалуй, где-то глубоко в своих мыслях я был согласен и с другим исходом. Чтобы она не вернулась. Осталась с Эизаром и не захотела возвращаться ко мне. Наверное, я бы мог ее отпустить.
Или если бы она все же подпустила к себе Эизара. Чтобы ритуал состоялся, она должна была лишиться девственности накануне его проведения. Так легко Алайна могла все испортить! Так легко могла избежать ритуала. Мне так казалось. Для нее – не легко. Теперь я понимаю.
Несмотря ни на что, несмотря на лазейки, которые я ей оставил, Алайна вернулась. Узнала, что это не артефакт. И выпустила душу. Она не понимала, что лишает надежды не только меня, но и себя. Она саму себя лишила шанса на спасение. Я сорвался в последний раз. Не ожидал, что Алайна пойдет во тьму и решит пройти все круги. У нее получилось, но в последний момент я все же успел. Вытащил ее из лживой тьмы, захотевшей предать меня, отобрать Алайну и вместе с ней – мой шанс на обретение души.
Выбора не осталось. Я не мог отказаться от плана. Я хотел заполучить душу и снова начать чувствовать.
Все получилось. Прошло так, как задумывалось с самого начала. Алайна полюбила меня и добровольно отдала свою душу. Думала, что делится теплом и светом, думала, что его хватит на двоих. Но одной души хватает только на одного. И я забрал ее душу, всю, не оставил ей ничего.
Последней для проведения ритуала требовалась девственная кровь… Ее мне тоже удалось заполучить в нужное время.
Но недолго я чувствовал радость. В душе Алайны жила любовь ко мне. Теперь душа Алайны во мне. И я люблю ее. А она – нет. Алайна лишилась души, стала бездушной.
Я думал, она уйдет после ритуала. Готов был отпустить, чтобы больше не мучить. Но она осталась. Сам не понимаю, почему осталась со мной, когда больше ничего не держало. Я снял с нее статус рабыни, назвал равной себе и позволил уйти. Не знаю, что ее удержало. Алайна осталась. Только теперь она ничего не чувствует и не может любить.
А я люблю ее так сильно, что хочется выть и рвать себя на части. Когда она позволяет себя ласкать, когда отдается снова и снова, а в глазах ее – только пустота, я хочу выдрать душу из себя и вонзить в нее. Но это бесполезно. Обратный ритуал невозможен.
Я победил и вместе с тем проиграл. Заполучил душу, обрел эмоции и полюбил. Но та, которую я люблю больше жизни, стала бездушной. Это не победа. Это поражение.
После того, как Алайна лишилась души, Ларши ушел во тьму. Как будто почувствовал, что прежней подруги больше нет. Алайна не заплакала. Конечно, не заплакала. Ей было все равно.
Алайна больше ничего не записывает, ей это не нужно. Но я нашел ее дневник. Несмотря на всю боль, которую при этом испытывал, я прочитал. В дневнике есть важная информация, я чувствую это. Загадка не дает покоя, мне важно ее разгадать. Сам не знаю почему. И можно ли считать надеждой слова на незнакомом языке.
– Нам нужно поговорить! – в комнату ворвался Холодный. Через балкон. И как только он это делает, если мои покои охраняет сама тьма? Но Холодный – единственный, кто каким-то неведомым образом обходит любые преграды.
– Тише. Не буди. Видишь же – Алайна спит.
Но Алайна проснулась, приподнялась на локте.
– Что за шум? – спросила хмуро, недовольно.
Они встретились глазами. Секунда, две. Холодный повернулся ко мне.
– Что ты…
Я схватил его за шиворот и выволок из спальни.
– Что ты с ней сделал?! – завопил Холодный. – Она же… она…
– Да, – я отпустил Холодного. – Алайна стала бездушной.
Холодный всмотрелся в мое лицо.
– Но ты теперь не бездушный. Ты отобрал ее душу.
– Да, – я не видел смысла скрывать.
