И это ставит окончательную точку. Он мрачнеет на глазах и словно затухает. Отворачивается, идет в сторону выхода. Его шатает, он хватается за стену и с силой бьет по ней кулаком. Затем еще раз, снова и снова. Я вижу, как на костяшках алеет кровь, но не отворачиваюсь. Смотрю до конца. Но его агония не доставляет мне удовольствия. Только усугубляет мою собственную. Но у нас нет выбора.
Глава 62
- Шамиль, - кивнул мне на подъехавший фургон Влад.
Повернул голову. Оттуда выскочило несколько человек в масках и черной форме. С автоматами наперевес. И знакомый майор. Не прошло и десяти минут, как мы наблюдали, как из загородного дома Антона Соловьева выводят его самого и еще трех мужчин.
- Да вы знаете, кто мой отец, суки, - кричит этот чмырь, нагнутый раком, с заломленными руками за спиной, - считайте, что погон у вас больше нет.
- Ага, видали мы таких, - хмыкает кто-то из черных, и остальные начинают ржать.
- Поехали, - хмыкнул и завел я мотор.
Дело сделано. Осталось только снимать сливки.
* * *
- Шамиль сказал, что ты остепенился, - голос Фарида - заинтересованный, участливый.
Я по этому скучал. Мы сидим за столом вдвоем. На столе – бутылка коньяка, закуски, между нами впервые за долгое время нет напряжения. Раньше я злился и не понимал его, но теперь, после того, как и сам встрял, втрескался в Юлю, могу понять брата, как мужчину. За его поступок когда-то я перестал его уважать, но сейчас знаю, защита своей девушки – достойно похвалы.
- Можно и так сказать.
Я дергаю губой, хотя внутри все жжет. До сих пор в ушах ее голос, усталый, измученный и полный безразличия.
- Я рад, что ты готов к разговору, - кивает он, не потроша мне душу расспросами.
Я задвигаю мысли о девчонке подальше, и беру бокал.
- Хочу услышать полную версию, увидеть всю картину целиком, - хмыкаю, делая глоток обжигающего пойла и морщусь, - нечисто все там, я догадался уже.
- И года не прошло, - язвит Фарид, но я не обижаюсь.
Сам виноват, на эмоциях оборвал с ним связь.
- Объект переходит по нынешнему договору Соловьеву, совет директоров взбудоражен, вот-вот и начнут падать акции, так что я связан по рукам и ногам.
Признаюсь, что проблемы хуже, чем я себе представлял. Злюсь в первую очередь на себя, что допустил такую халатность. Не стоило брать такой длительный отпуск.
- Не все так страшно, как ты думаешь, - усмехается мой собутыльник, - честно, я всего не знаю, но оригинал договора, насколько я понимаю, другой.
Я делаю стойку, хотя и предполагал такой вариант. Не просто так люди Серого ищут моего бывшего сотрудника.
- Что там?
Напрягаю лоб и достаю из портфеля пакет документов.
- В глаза его не видел, - качает он головой и берет протянутую стопку, - да и брата жены тоже, он тогда пустился в бега, и провести родственную встречу не смогли.
Не скажу, что Фарид этим фактом расстроен, но его это волнует. Любит, значит, свою жену безумно. По-мужски.
- Мы проверяли договор сто раз, к этому экземпляру не подкопаться, - качаю головой, не представляя, как все разрулить.
- Решим, - поддерживает меня, как в старые добрые времена.
И вдруг хлопает дверь. Раздается шуршание одежды, звук колес. Брат подрывается и идет в коридор. Я остаюсь сидеть на месте, решая не влезать в семейную идиллию. Стискиваю зубы. И у меня ведь могло быть также. Делаю вдох-выдох и прихожу в себя.
- Положи сюда, она уснула, - шепчет женский голос.
- У нас гости, - голос у брата другой - нежный, любящий.
- Я поняла, - в голосе его жены улыбка.
Затем пару минут тишина, а потом в проеме кухни возникает исполинская фигура Фарида. Даже среди нас, четырех братьев, он – самый огромный, словно медведь, а не человек.
- Привет, - появляется из-за его спины хрупкая фигура симпатичной фигуристой брюнетки. Она красива, но похоти у меня не вызывает. То ли из-за того, что принадлежит моему брату, то ли из-за тяги к Юле. Мысленно встряхиваю головой, не время думать об этом.
- Приветствую, - встаю, проявляя уважение, и киваю.
Она удивленно смотрит, но затем улыбается. Вижу, как ее оставляет напряжение, и она уже весело шуршит по комнате.
- Бутерброды вам сделать? – мягко спрашивает у нас, но ответа не ждет, достает что-то из холодильника, метеором двигается вокруг нас.
Вижу, как Фарид наблюдает за этим с любовью, но плотоядно. Словно съесть готов ее прямо здесь и сейчас. Я покашливаю, привлекая его внимание снова к себе.
- Ева, - зовет жену, - присядь, пожалуйста, у Игната к тебе разговор.
Вижу, как спина ее напрягается, она осторожно кладет нож на стол, и поворачивается. На деревянных ногах подходит и присаживается возле своего мужа.
- Ева, - начинаю я свою речь, - я хочу извиниться за свое поведение в прошлом, надеюсь, ты поймешь меня, тогда я считал твоего брата предателем, но все же не имел права врываться в твой дом.
Она пытливо смотрит мне в глаза, что-то там ищет и, видимо, находит. Глаза ее теряют хишность и улыбаются.
- Я принимаю твои извинения, - затем смотрит на мужа и закатывает глаза от его приподнятой брови, - и прощаю.
Последнее говорит с нажимом, демонстративно для мужа. Я сдерживаю лыбу, видно, как они буквально дышат друг другом.
- Скажи, ты знаешь, где твой брат? – не подготавливаю, а сразу задаю вопрос в лоб.
Не вижу смысла тянуть. Даже если подсластить пилюлю, горькой она от этого быть не перестанет.
Девчонка молчит, вопросительно на мужа смотрит. Слушается его, какой бы строптивой на вид не выглядела. Такой и должна быть жена. Стискиваю зубы, чуть ли не кроша эмаль. Мне такого точно не видать. Дома меня ждет холодная постель и пустая спальня.
- Я не могу сказать, где он, - стискивает руки на столе, поджимает губы от волнения, - прости, Фарид, но я даже тебе не говорила.
Опускает глаза, но по виду брата не скажешь, что его волнует эта информация.
- Я не обвиняю его, Ева, хочу лишь разобраться, - доношу до нее положение вещей, - его подставили, крупно подставили, и единственный способ обелить свое имя, это вернуться и предоставить доказательства своей невиновности.
- Он ничего противозаконного не делал, наоборот, - вскидывает она голову, в глазах яростный огонь, - он…он может доказать, да.
- Свяжись с ним, пусть приедет к вам, и мы поговорим, - киваю брату и двигаюсь на выход, - гарантирую, если он действительно невиновен, в финансовых махинациях его никто не обвинит.
- Я.., - они провожают меня до двери, девчонка растеряна, прижимается к Фариду, - я передам. Надеюсь, ты сдержишь свое словно, Игнат.
