Жаль только костюм. Придется после отдать его в химчистку.
И Юра бухнулся перед ней на колени, прямо на голую пыльную землю, поморщившись от впившихся в тело даже сквозь ткань штанов мелкие камни, и настойчивее протянул букет — так, чтобы ни у кого из наблюдающих за этой сценой не возникло сомнения в его искренности и в том, кому предназначены эти цветы.
— Родная моя, я все тебе расскажу! Но сперва, молю, Нюша, прими эти скромные цветы. В знак моего искреннего раскаяния.
Аня плотнее сжала челюсть.
— Заканчивай шоу, Юра, — зашипела она, выхватывая букет. — Вставай! И или рассказывай, что ты узнал, или катись туда, откуда пришел. И, кстати, кто тебе дал мой адрес? Вик?
Вик? Это еще кто?
— Вик? — переспросил он, поднимаясь. — Разве твою сестру зовут Викторией, а не Софией?
— Сестру? — Аня огорченно отвела взгляд. — Значит она… И нет, ее зовут Софией.
— А Вик — это кто?
— А тебя это, Юра, не касается, — отрезала Аня. — Так что за новости? Ты говорил, что можешь доказать, что это Карина украла деньги со склада. Как ты это узнал, спрашивать не стану. Но как это можно доказать?
Ну нет! Еще как касаются! И про Вика он обязательно все узнает!
То-то его вчера поразило, что сестры не живут вдвоем. Неужели все-таки есть какой-то, мать его, долбанный Вик?
И если этот хмырь трахает ее…
То, блять, он сделает все, чтобы она навсегда запомнила, кому, на хуй, принадлежит!
Глава 19. Доверие
Аня
…— Так что за новости? Ты говорил, что можешь доказать, что это Карина украла деньги со склада. Как ты это узнал, спрашивать не стану. Но как это можно доказать?
Сжимая в руках букет из ни в чем не повинных белых роз и удерживая себя от желания немедленно швырнуть их на землю, Аня пыталась понять, почему вся ее семья доверяла этому подлецу Юре и совсем не доверяла ей? Что бабушка, сказавшая ему про Сочи, что сестра, сдавшая ее адрес.
Откуда сама сестра узнала, где именно живет Аня, та даже не стала гадать. Тут было мало вариантов. Точнее один. Игорь Андреевич просто сказал своей целующейся помощнице, куда он отвез ее неуравновешенную младшую сестрицу. Может не сразу сказал, может, сперва София его об этом сама спросила. Какая была разница? Да только лучше бы эта помощница все-таки не сообщала бы потом эти адреса всяким Юрам.
Но сейчас это все было не главным. Про Игоря Андреевича Аня решила больше ничего не думать и ничего от него не ждать, бабушке что-то объяснять о Юре было бесполезно, а София… С ней, кажется, уже итак обо всем поговорили.
Сейчас же надо было как можно скорее распрощаться с Юрой и отправить эти цветы в ближайшую же урну. До этого она думала, что у нее хватит терпения быть рядом с ним хотя бы вежливой. А также хитрой и внимательной. Но после его падения на колени, в ней, кажется, проснулся настоящий вулкан гнева.
Значит, теперь на колени падает, да? А тогда?
Нет, она точно не ревновала его. Не хотела повыдирать волосы той, что была с ним, или закатить сцену. Она никак не хотела отстаивать свои права на него. Но чем больше она его видела перед собой, тем больше хотела, чтобы он скорее ушел.
Ни видеть, ни слышать его! Ни ощущать. Ее раздражал даже его запах, смешанный с запахом одеколона, который она сама дарила ему как-то и который едва-едва доносился до нее.
Зато вместо этого хотелось ощутить другой… Смешанный с запахом терпкого табака.
Запах еще одного изменника…
“Ларина, хватит!” — припечатал внутренний голос. Но от дальнейших споров с самой собой ее отвлек Юра, который как раз выпрямился, отряхнувшись от дорожной пыли, и как-то непривычно оценивающе посмотрел на Аню.
— Узнал я об этом, кстати, от нее.
И эта новость все-таки стала неприятным сюрпризом.
— Ого! Круто! Не знала, что вы — друзья.
— Мы не друзья, — скрипнул он зубами. — Но я хотел тебе помочь.
— Помочь? — даже если бы она хотела в этот момент скрыть раздирающую ее обиду, она бы, наверное, не смогла это сделать. — И как? Получилось?
— Как видишь. Теперь я знаю, как именно она своровала те деньги, что делала в программе и куда переправляла их. И я могу доказать, что все эти кражи — ее рук дело, а не твои.
— Прям точно можешь? — с сомнением уточнила она, чувствуя подвох. И не зря, судя по тому, как вдруг нахмурился и замялся бывший жених.
— Ну… В любом случае это всегда можно будет представить так, что она твоя сообщница.
Ах вот оно что! Сообщница! Да вот такой вариант был куда хуже имеющегося. Ведь он уже тянул на сговор.
— Нет, это не подойдет! — Аня протянула букет обратно Юре, собираясь распрощаться и уйти домой.
Тот шарахнулся от цветов, как прокаженный.
— Ты… Ты это чего?
— А что?
— Цветы тебе.
— Мне они не нужны. Мне ничего от тебя не надо, Юр! Или ты этого еще не понял? Ясогласилась на встречу, потому что всего лишь хотела знать, как вернуть себе доброе имя. Но то, что ты предлагаешь — это гораздо хуже. Или ты думаешь, я не догадывалась, как именно Карина вывела деньги? Скорее всего, через фиктивную продажу на свой личный счет. Или на счет какого-нибудь подставного лица. А оттуда уже себе. И если я сейчас назову себя ее сообщницей, это значит, что я планировала это! Я действительно собиралась воровать те деньги! А я…
Она было хотела сказать ему, как она доверяла ей, как обожглась на их дружбе… Но, зачем говорить об этом тому, кто сам тебя предал также?
Аня пожала плечами.
— Знаешь, — добавила она, глядя на очень хмуро-задумчивого экса, — я не удивлена, что вы-таки спелись. Совет вам, да любовь. А я, пожалуй, пойду.
С этими словами она постаралась снова всучить ему цветы, но тут тот сделал то, чего она от него совсем не ожидала. Он поднял руки вверх, словно собрался сдаваться, и без всяких ужимок и пафоса произнес:
— Ань. Я был полным идиотом. Я повелся на ту дуру, потому что… Потому что не ценил то, что у меня было.
И лучше бы он не говорил об этом. Потому что грудь вдруг сдавили железные тиски. Дышать стало больно.
За все это время она ни разу напрямую не спросила его о той девке. Потому что просто не хотела знать, было ли это случайно или он давно обманывал ее. Какая разница, если человек тебя все равно предал?
— Зачем ты мне все это говоришь теперь? — прошептала она.
— Затем, что понимаю, что больше ничего не вернуть. Но, может… Может ты пригласишь меня на чай? Просто посидим, обсудим, как быть с Кариной. Может, придумаем, как заставить ее признаться в краже?
