И если я была права, открываться проход должен был очень быстро. Изнутри для этого достаточно было просто нажать на рычаг, замаскированный под держатель для фонаря. А снаружи?
Нужный камень, нажав на который, я услышала характерный звук срабатывающегося механизма, нашелся тогда, когда я уже морально была готова признать идею провальной. «Кнопка» оказалась у самого пола. И это был самый маленький камень в стене. Случайно задеть его было нельзя. А вот специально надавить – запросто.
И когда от повторного нажатия на саму стену я почувствовала, как та легко поддается, наконец-то открываясь, моему счастью не было предела. Но только до тех пор, пока передо мной не оказался черный зев потайного хода, лишь у самого входа, освещенного светом, проникающим сейчас с лоджии. Да забытый одинокий фонарь, висящий чуть поодаль, горел слабым желтоватым огоньком.
Ну и куда теперь идти? Особенно там, внутри.
Сперва я думала, что разберусь, как только открою эту дверь. А теперь чувствую себя очень глупой. Там же целый лабиринт коридоров! Темных, холодных и каменных.
Да и не встречу ли я в этой темноте кого-нибудь жуткого, типо хартов? Нарисса ведь говорила, что они могут напасть в лесу даже днем. Хотя в замке их и ночью-то не было. Но откуда я знаю, почему и что это была за магия?
Так что, оказавшись в шаге от желанного, я нерешительно замираю. И что же делать-то?
Глава 5. Допрос
Дэрек
– А тут мило, – скучающе замечает Одар, опускаясь в одно из глубоких кресел и окидывая равнодушным взглядом темноватую обстановку кабинета. – По меркам моды аниров, наверное, даже роскошно. Но, все равно, согласись, настоящее богатство не в дереве и коже. А в металле и магии.
– Им и не нужно столько металла и магии, сколько нам, – бросаю в тон ему, следя за кузеном краем глаза и делая вид, что мне безумно интересны корешки книг, выставленные на полках.
Просто упускать из вида Одара нельзя. Особенно когда он вот так показательно безразличен. Я слишком хорошо знаю его, чтобы не сомневаться: для него происходящее со мной – прелюбопытнейший спектакль. Единственное, чего никак не могу понять: он просто развлекается за мой счет или все-таки приложил к этому свою расчетливую когтистую лапу?
Вот то, что именно он стоит за тем, что отец отправил меня на Отбор я даже не сомневаюсь. Но зачем я там, если отец сам в числе женихов? Хотя ответ знаю. Он хочет увеличить шансы на то, что некая великая сила достанется нашей семьей. А быть отцом Повелителя Мира ведь ничуть не хуже, чем быть самим Повелителем, да?
Но мне достаточно того, что есть у меня, и эта сила мне не нужна. Титул тоже не имеет значения. Какой от него прок ученому? Как и от войны, которая тянется так давно, что никто уже не помнит, с чего все началось.
Я вообще не понимаю, какой в ней смысл. Благо, не только я. За последние годы между нашими странами всего-то было стычек пять-шесть. И то, правящие шаны устроили показательные драки на определение сильнейшего – и разошлись в разные стороны, пусть не очень целыми, но вполне живыми.
Думаю, еще несколько лет, и война стихнет сама собой. Хотя бы потому, что харты давно стали куда более важной проблемой, чем алчный интерес правителя соседнего государства. Да и нет уже давно ни у кого этого интереса. Границы так или иначе определены, торговые связи проложены.
И тут это нелепое Пророчество! Откуда оно только взялось?
С одной стороны, я ему даже немного рад. Появится тот, кому никто ничего не сможет противопоставить – и воевать дальше точно не будет смысла. Он сможет решить оставшиеся между шанами претензии, распределит ресурсы мира… С другой: единоличное правление и ответственность за все, в сочетании с полной безнаказанностью, – звучит пугающе. Если такой шан ошибется хоть в чем-то, наш мир окончательно исчезнет.
Слишком глобальная фигура. Его силу все равно надо будет как-то сдерживать и ограничивать. А лучше – направить на борьбу с хартами.
Только вот способ получения этой силы вызывает оторопь. Правда, отец не видит ничего особенного в том, что уготовано невестам. Но разве можно придумать что-то более подлое? Меня мутит от того, что, возможно, придется сделать это. Но, к счастью, не только меня. Думаю, именно поэтому Совет решил, что выжившие девушки действительно станут женами тем из нас, кого выберут, несмотря на их настоящий потенциал и силы. Но разве это – равноценный обмен?
Так что я надеялся на то, что среди невест не будет ни одной, которая решит обратить на меня внимание. И собирался приложить к этому усилия.
Но насколько ужасным я должен быть, чтобы та, для которой стать женой шана – высокая честь, сказала бы, что я ей противен? А если она, к тому же, каким-то образом умудрилась оказаться связанной со мной Долгом Жизни?
Ведь пока Нарисса мне должна, я в ответе за ее жизнь. И даже могу решать, что ей есть и пить. Не говоря уж о том, за кого выходить замуж и выходить ли вообще.
Но хоть у кого-нибудь, кроме шанов и шанни раньше возникали такие связи? Неужели эта анирэ настолько магически сильна? Или она в родстве с кем-то из правящих домов? Только как же она тогда могла не справиться с воздушным элементалем?
Еще сбивало с толка то, что печатью я обзавелся пока спал. Чего просто не бывает. Нет, ну серьезно! Не могла же связь появиться из-за какого-то кошмара? Да и в том самом сне девушку звали по-другому.
Все это даже мысленно звучит неправдоподобно. Только вот печать вполне реальна. С самого утра жгла руку, пока я не проявил ее. А после – привела сюда.
И вот теперь я стою посреди кабинета и жду, пока старейшины решат, имею ли я право на магический допрос Избранной, оказавшейся в моих должниках.
Ведь должен же я узнать хотя бы, что же это был за сон? И почему Тень, которая в этом самом сне ластилась к девушке, как кот к хозяйке, сейчас даже не реагировала на ее присутствие и будто кого-то искала в магическом поле, постоянно срываясь на Зов? И, кстати, нарушая этим все правила приличия. Если кто-то опять заметит это, меня ждет новая демонстрация недовольства от Совета. А сейчас это было бы совсем некстати.
Но, самое главное, что не давало покоя, это чувство, что Нарисса – совсем не та девушка из сна. Во сне была другая. Кристина...
Какое странное имя. Не иначе, порождение моего бреда. Бреда, с которым как-то связан мой кузен. Или нет?
* * *
Кристина
Ответ на вопрос приходит из самого туннеля: тьма в нем неожиданно уплотняется до непроглядности, затем сжимается в чернейшую сферу, выделяющуюся даже на фоне остальной темноты, и трансформируется во что-то шипастое и крылатое.
И все это – настолько быстро, что я, заметив ее движение, только и успеваю, что отскочить назад в центр освещенной солнцем лоджии. Харты ведь не должны войти сюда, да? Они же боятся света!
