Я слишком рискую, увлекаясь этой девчонкой. Ее загадки должны быть разгаданы.
И все же, как она меня спасла? Как оказалась здесь?
Немного придя в себя, я вспомнил, как вошел в комнату и закрыл дверь на замок. Без моей личной отмены, сюда теперь никто не может ни войти, ни выйти. Но Кристины здесь до моего появления не было. Иначе я бы почувствовал ее, как ощущал в танце и как чувствовал сейчас. Ведь, судя по всему, эта связь держится сама по себе.
А обвинил ее просто потому, что соображал тогда плохо.
Так как же она тогда оказалась здесь? Как спасла меня? Почему я не чувствую за собой Долга Жизни? Кто оставил в этой комнате для меня «подарочек» в виде чар удара и не опасен ли этот убийца теперь самой Кристине? Зачем Совет лжет про нее, выдавая девушку за какую-то побегушку за шанами? И почему тогда в замке Олдэн я слышал ее крики о том, чтобы ее кто-то отпустил? Где и зачем ее удерживали?
Вопросы-вопросы-вопросы… Их так много, что не знаю, с какого начать докапываться до сути.
Но, готов спорить на счастливо улыбающуюся сейчас Тень, Кристине нужна помощь. У нее должно быть просто очень много проблем, судя по тому, что я уже про нее знаю.
А сколько еще не знаю?
И тут наконец-то она спрашивает меня снова. И этим лишь подтверждает мои догадки:
– И с чем же именно ты хочешь помочь, Дэрек?
Дэрек.
Я знаю, что должен ее одернуть и сказать, что к шанам так не следует обращаться… Но. Как же приятно слышать свое имя, сказанное вот именно этим чуть хрипловатым голосом! Ее голосом. Кстати, все-таки отличимым от голоса Нариссы...
– Все, о чем ты попросишь, – отвечаю, понимая, что не вру и скидываю камзол на боковину кресла, расстегивая у сорочки мокрый воротник-стоечку, еще утром радовавший взгляд белизной. Раздеваться сильнее при Кристине все-таки не стоит. Она и так смущена моими действиями и, прячет взгляд, мило розовее щеками. Так что сорочку и жилетку оставляю. Но от заляпанной кровью детали одежды избавляюсь без сожаления.
И все же, как она сумела вылечить меня от раны? Даже голова не болит! И зачем ей была нужна вода? Надо как можно скорее расспросить об этом…
– Все, о чем попрошу? – девушка нахально хмыкает. – Ну, хорошо. Допустим, попрошу. А что ты за это запросишь в обмен?
Улыбаюсь. Она ведь уже согласна, да?
– Ничего неприличного, – почти вру. Я понятия не имею, к чему нас могут привести исследования ее феномена. Может, и неприличное будет… Я бы не отказался. – Я всего лишь хочу изучить тебя. Ты – очень необычное создание, Кристина. Я хочу знать, кто ты.
И на это признание она молчит. Погружается в себя, что-то взвешивая и решая. Оценивая, достоин ли я этого.
Моих слов недостаточно?
Кажется, да...
Впрочем, по взгляду, который Кристина бросает на меня, прочитать что-то сложно – даже белков не видно, настолько много в них теперь клубится Тьмы. Уверен, это точно как-то связано с тем, что мой тене-облик сейчас вообще не выполняет ни один мой приказ.
Я бы решил, что дракон больше мне не принадлежит. Но так как ощущение теплых нежных пальчиков, поглаживающих морду обнаглевшей Тени, чувствую так, будто ладонь Кристины сейчас гладит на самом деле мою щеку и скулу, не сомневаюсь – поводок на месте. Но все равно ситуация с каждой секундой все дальше от «забавной» и надо это как-то прекращать.
Надо.
А еще нужно уговорить девушку на то, что нужно мне. Никогда не читал ни про что подобное. И не встречал даже намеков на такое. Передо мной настоящее чудо, открытие в магии Теней, феномен по имени Кристина…
И она мне не доверяет.
Или дрогнувшие брови и затяжное молчание в ответ могут означать что-то иное?
Но она пока и не отказывается. Хороший знак, да?
– Слушай, – продолжаю, еще старательнее подбирая слова. Да я так взвешенно на Высшем Суде не выступаю, как сейчас! – Я понимаю, мы мало знакомы. Возможно, я был не прав или как-то напугал тебя сегодня… Но, пойми, твой Зов…
– Зов? – она хмурится. – Разве это не ваше, шановское? Ну, или шанское. Не знаю, как правильно... Ну то, что вы делаете, подчиняя других мужчин и женщин.
То, что мы делаем? Ох! И вот откуда она такая взялась, а?
– Наше, – хмыкаю. – Но шанни не умеют его создавать, потому что тене-обликов у них нет. Умеют только шаны. Так что мужчин мы так не подчиняем. Для этого у нас есть другие методы.
Кристина хмурится еще больше. Слегка покусывать нижнюю губу и не сводит с меня сумасшедшего взгляда, который, кажется, стал только чернее. И мне все сильнее хочется сделать что-нибудь из того, что точно нельзя назвать приличным.
А я еще переживал, что во время танца потерял контроль! Как сейчас удержаться-то?
– А что умеют шанни? – спрашивает Кристина, не догадываясь о буре разрывающих меня чувств.
– Ничего особенного. Шанни – просто наши сестры и матери. Они, конечно, магически сильнее одарены, чем анирэ и способны на более сильные чары. Но и все. Женщины не ходят на войну, Кристина. Им не нужны облики, а, значит, и Зова у них нет.
Она снова хмурится, еще раз закусывает губу…
– Интересно у вас устроено. Но все равно не понимаю, причем тут я? О каком моем Зове ты говоришь? – подтверждает она мои догадки.
Неужели я прав, и она все делает совершенно случайно?
– А ты не чувствуешь? – наклоняюсь невольно. Удерживать себя в руках все сложнее. Коснуться – пальцами, губами… Чем угодно! Только дотронуться!
– Сейчас нет. Но в замке меня очень тянуло к нему, – шепчет едва различимо, показывая на развалившегося у ее ног дракона.
– Да? А сейчас тянет? Или нет? Ты что-то чувствуешь особенное? Я-то вот чувствую каждое прикосновение твоих пальцев к его драконьей чешуе.
– Что? – вскрикивает девушка, тут же разрывая контакт с курылкающим зверем.
Тьма в ее глазах моментально гаснет, возвращая им обычный человеческий вид и ярко-синюю радужку глаз.
Выдыхаю.
Меня все еще тянет дотронуться, но больше не кажется, что от этого зависит моя жизнь. Ощущение нежного прикосновения к щеке пропадает, дракон недовольно вскидывается, но я на магическом уровне дергаю за поводок, и Тень тут же превращается в то, чем и должна быть– тенью.
