Только так точно нельзя сделать.
И не только потому, что знаю, что за последнее испытание уготовано Избранным. И я не собирался подвергать ему даже случайную рунни. Что уж говорить о той, из-за которой хочется пойти и набить Одару его драконью морду, а Нариссу со всей ее сомнительной компанией помощников сдать Совету? Это же надо! Такое... С человеком...
А потому, что догадываюсь, зачем в ее алие вогнали кинжал. И пока он там – у того шана, который за этим стоит, в руках не только ее жизнь и смерть. Но она сама. Вся. Целиком. И мое счастье, что этот монстр еще не дернул за конец со своей стороны.
Возможно, потому что пока на том кинжале нет его плетения? Ведь если вгоняла его Нарисса, она же им пока и управляет. И если так, и если все так и останется, то Кристина права – она жива только до окончания Отбора. Потом Нарисса ее убьет.
Да только со слов Кристины с этим кинжалом все не так просто. Ведь некий Макс постоянно был с этим оружием в ее мире. А как тот, будучи простым аниром, смог провести девушку через границу миров? Загадка, к которой я тоже должен найти решение.
Может ли Макс быть шаном? Например, быть бастардом, которого отец не захотел признать?
По идее, да. Но мне тяжело представить такое в реальности. Ведь если от связи шана и анирэ или нэннэ рождается шан, а по ребенку это видно сразу, он становится частью семьи отца только из-за того, что сила шана слишком велика, чтобы ей разбрасываться. А если рождается анир, то он остается матери. И по-другому не бывает.
Или я ошибаюсь?
А насколько сильно с ними связан Одар?
Судя по рассказу Кристины, кузен не знает о том, кто она. Но в тот день мы полетели тем путем именно по его просьбе. Да и о Нариссе брат знает, видать, гораздо больше меня, раз так сильно интересуется ей. А еще анирэ Олдэн живет в зоне Рэлэ, которая принадлежит ему.
Бездна! Да если бы я сам не видел драконий облик Одара несколько часов назад, я бы первым же делом подумал на него. Но, получается, брат не при чем. Или я и тут ошибаюсь?
Но мне нельзя ошибаться. От моих неверных решений и выводов зависит жизнь девушки, которая сидит напротив, прямая, как струна, и смотрит на меня так, что хочется обернуться драконом, прилететь на Отбор и залить там всех льдом. Начиная от советников, которые сделали то Предсказание, и заканчивая любым, кто посмел ее обидеть.
Особенно того, кто решился провести через ритуал привязки Тени человека!
А ведь иногда и я задавался вопросом, что будет, если сделать так. Нет, я никогда не собирался воплощать это. Даже наоборот. Всегда осознавал некую чудовищность процесса, чтобы Кристина про меня теперь не думала.
А, узнав про Поводок и зависимость теней от него, она теперь не думает обо мне ничего хорошего. И от этого во рту у меня вкус пепла. Но ничего. Я все исправлю. Лишь бы только у меня было на это время.
Топ, вот, тоже нервничает. Да так, что пришлось ментально прикасаться к нему и объяснять, что дракон – мой последний облик. В конце концов, я именно для этого и сокращал количество «сменных» теней, чтобы не тратить силы, время и чужие жизни за просто так.
А вернуть облик в тот мир, откуда его взял, увы, нельзя. Для этого самому надо быть частью того самого мира и обеспечивать обратную привязку сущности через ее алие, затем как-то материализовать ее... Звучит нереально даже на словах. Даже для меня.
Так что я не стал бы даже пытаться сделать это.
Как не стал бы тащить в мир человека. И не только я. В архивах, что лежат у меня за спиной в паре шагов, разными шанами древности написано, чтобы даже не пытались такое создавать. Но кто-то наплевал на все – и сделал это. И этот кто-то не глупее меня.
Он соединил ритуал создания Поводка со способом защиты детей, который Совет придумал не так давно. И теперь, как только ребенок становится способным осознавать себя и говорить, его обязательно заставляют клятвенно дать несколько честных ответов на простые вопросы и этим ребенка закрепляют за миром. Создают уникальное плетение связи. После чего харты уже не могут так просто навредить ему.
А, значит, нужный мне шан, как минимум, на короткой ноге с Советом. Хорошо разбирается в ритуалистике. Недавно сменил Тень. Может быть близким к Одару, иначе не разгуливал бы по его государству ночами.
Но почему же он до сих пор никак не проявил себя? Не хочет торопиться? Ждет удобного момента? Слишком слаб, чтобы в ближайшее время довести начатое до конца? Знает, об Отборе что-то такое, чего не знаю я и готовится к этому? Не зря же он менял Тень прямо перед ним.
И почему после того, как Топ спас Кристину от хартов, у Нариссы возник предо мной Долг Жизни?
Факт, который в этой чехарде непонятного смотрится самым спорным. И который точно поможет разогнать этот мрак, если найду ему объяснение. Особенно, если придумаю, как его использовать для того, чтобы Нарисса сдала мне личность любовника.
А я придумаю.
А после – придумаю, как перекинуть от этих двоих плетение связи с кинжала, который вогнали в алие Кристины, на себя. Ведь только после этого я смогу быть уверенным, что ни одна тварь не сможет причинить ей никакого вреда. Что она будет жива.
А еще тогда она будет в моей абсолютной власти...
Надеюсь, однажды я смогу объяснить это Кристине так, чтобы она правильно поняла меня.
Но прежде:
– У меня нет Избранной. Я не собирался на Отбор. Отец заставил явиться на него в самый последний момент.
– Заставил? – Кристина нервно усмехается. И я ее понимаю. Она не верит мне. Я и сам себе сейчас не до конца верю. – Тебя можно заставить? – переспрашивает с сомнением в голосе.
– Да, – пожимаю плечами, стараясь выглядеть спокойным и безразличным, – если доказать, что скоро умрешь и что роду нужны наследники.
И не только этим. Но об этом, как и о многом другом, я молчу.
Я сегодня удивительно много молчу, чтобы даже случайно не выдать Кристине ее самую страшную тайну. Она – не человек. Она всего лишь Тень. То, о чем я, кажется, подозревал еще с той самой минуты, как увидел в ее глазах Тьму, но никак не мог поверить в это.
И будет лучше для всех, если о своей сути она никогда ничего не узнает. Или узнает после того, как я придумаю, как это исправить.
* * *
Кристина
Неловкую тишину, которое наступает после его ответа, я нарушаю первой:
– Извини меня, – искренне прошу, – твои отношения с отцом... Я не должна была...
– Что? – Дэрек словно выныривает из мыслей и будто не сразу понимает, о чем я. – Ты про отца? Забудь. Это не стоит твоего внимания. Давай лучше сделаем то, зачем ты здесь.
– А зачем я здесь?
– Чтобы я тебя изучал, – улыбается он, вроде ободряюще. Но мне чудится в изломе его бровей какая-то грусть. Кажется, своими вопросами я задела за живое. Что и не удивительно. Это мне не повезло с родственниками. Им до меня нет никакого дела. Но если он близок с отцом, то его скорая смерть – это повод для грусти. Тем более, что о матери Дэрека мне вообще ничего не известно. Возможно, ближе отца у Дэрека никого нет.
