Харрисон... Смотрю на каштановые кудри, которые опускаются чуть ниже ушей и слегка серебрятся сединой в висках; на темные глаза, блестящие вежливым интересом; на знакомые черты лица шана... И почти сразу вспоминаю его.
Ну да! Он – тот шан, которого я первым встретила на Парящем Острове. Правда, он тогда был в маске, как и все. И, если бы сейчас сам не представился, я бы не узнала его.
И, может, я просто дерганная от последних событий, но есть в этом что-то подозрительное...
Так что, чудом не забыв про правила приличия, спрашиваю со всей любезностью, на которую только способна:
– Милостивый шан, но как вы узнали меня? Мое лицо было скрыто.
– О, это очень просто, драгоценная рунни, – с легкой улыбкой отвечает он. – Начнем с того, что со всеми невестами я был знаком еще до бала. Вы – единственная, с кем мне пришлось знакомиться на самом деле. К тому же, на Острове всего две девушки, которые очень похожи между собой. А где сейчас рунни Нарисса я прекрасно осведомлен. Значит, именно вы – та, кто мне нужна. Только, к сожалению, ваше имя для меня все еще тайна. Ведь, если помните, первое официальное испытание Отбора требовало, чтобы представлялись только женихи. И если вы, рунни, скажете, как к вам обращаться, буду признателен.
Плавный тон его витиеватых фраз и разумная логика, с которой шан легко объясняет и то, что спросила, и то, что только собиралась спросить, действует успокаивающе. Но не до конца. Так как я все еще не знаю, что ему нужно.
– Хорошо, милостивый шан, – складываю руки на груди, соглашаясь. – Меня зовут Орида. И у меня есть для вас свободное время. Но только говорить будем здесь.
– Конечно, здесь! – он с трудом скрывает возмущение, рвущееся наружу и усиливающее акцент так, что становится сложно понимать его. – После представления, устроенного младшим Асирэтом, я рискую даже тем, что всего лишь стою в шаге от вас! Если он увидит нас вместе и сочтет это оскорблением, боюсь, мне придется очень быстро сбегать с Острова. Ведь если драку один на один я выдержу. То сражение с теми, кто может захотеть ему помочь восстановить честь, а, точнее, просто избавиться от меня под любым предлогом, боюсь, что нет.
– Представление? – это слово особенно сильно царапает слух. Я совсем не хочу, чтобы о Дэреке хоть кто-нибудь отзывался хоть чуть-чуть пренебрежительно. И шан напротив, позволяющий себе это, нравится мне все меньше и меньше.
И он это улавливает.
– О! Простите, рунни Орида. Ничем не хотел вас обидеть! Но все эти традиции... Да, конечно, мы, шаны, сами приложили массу усилий, чтобы другие знали о нас как можно меньше. Но, видите ли, кроме прочего, младший Асирэт еще почти не знаком с правилами Отбора, так как до последнего противился его участию в нем. А есть ведь не только записанные требования, но и... Так сказать... Озвученные. Но от этого – вовсе не менее важные. Позволите, я объясню вам их?
Какая прелесть!
Поняв, что сейчас меня ждет лекция напополам с нравоучениями от типа, которого вижу второй раз в жизни, растягиваю губы в улыбке, в которой вряд ли есть хоть что-то милое. Но, тем не менее, то, что он скажет, мне лучше все-таки действительно знать. Тем более, Совет ведь не просто так увел с собой Дэрека. Значит, мы оба не учли что-то важное.
– Конечно, объясните.
И Харрисон не заставляет просить дважды.
Он в красках рассказывает о том, какую оплошность допустил Дэрек, так быстро и, что самое главное, категорично продемонстрировав свой выбор. Даже не проведя, хотя бы для видимости, еще пару встреч с другими невестами. А вдруг на финальном испытании выяснится, что я – совсем не Избранная? И тогда у шана не будет второй попытки, а, может, даже третьей. Ведь не получится просто ткнуть в любую девушку из толпы пальцем. Нужно, чтобы она тоже благоволила к нему.
Причем об этом самом финале Харрисон говорил не иначе, как о чем-то крайне важном. Подчеркнув, что на чаше весов – судьба целого мира. И что так просто и безответственно подходить к этому нельзя.
А я очень хорошо помнила, как об этом все отзывался Дэрек. И что он не просто не хотел меня даже близко подпускать к Последнему Испытанию. Он вот только что из-за этого был готов драться с Советом.
Но на вопрос, что же такое там будет, Харрисон не дает точного ответа.
– Ритуальная помолвка, – говорит он так, будто это само собой разумеющееся. И чувствую, что, если сейчас попрошу рассказать подробнее, выдам себя с потрохами еще одному сомнительному типу. Да и что мне мешает расспросить об этом самого Дэрека? Вот как только увидимся, сразу это сделаю!
– И все же, какое всем до нас дело? Разве брак – это не личное дело двух? Ну, может, еще и их родственников?
– Не знаю, рунни, в каком монастыре вы все это время жили, но нет, сейчас все не так. Цель Отбора – не дать каждому шану по жене из анирэ или нэннэ. А найти девушку, в которой заключена сила, могущая спасти мир от чудовищных порождений Тьмы.
Порождений Тьмы?
– Хартов?
Я ведь раньше уже слышала об этом, да? Но...
Нет. Харты бестелесны. Не могут появляться на свету. Да и вообще, решить, что я – харт... Ну бред же. Бред! Не меньший, чем решить, что я – Тень.
– Именно, – Харрисон же строго хмурит брови. – Но и это еще не все, – добавляет он. – Гораздо хуже то, что остальные невесты обиделись.
– Обиделись? – удивляюсь искренне.
– Другие рунни сочли такое поведение шана оскорблением для себя. Да, ни для кого не секрет, кто у кого в фаворитах и какой выбор в самом конце, скорее всего, сделает тот или иной жених. Но каждая невеста, совершенно любая, может оказаться настоящей Избранной. И их обижает такое показное пренебрежение младшим Асирэтом в их сторону. Было бы проще, будь он среди женихов Отбора с самого начала. Но так как в отличие от всех нас он даже имен девушек не знает, они чувствуют себя... Ненужными.
Ах вот оно что!
– И что это значит?
– То, что вам следует немедленно отправиться в спальню, закрыться там и никого, кроме слуг не пускать. Те, единственные, кто точно не сможет причинить вам вреда. Впрочем, вы в праве не пускать и их. Ваша комната – только ваша.
Ну да, ну да.
Только помню я единственную встречу с местной прислугой! Сами навредить они-то, может, и не могут. Но легко делают это, если вред санкционирован сверху.
А вот то, что в покои я могу не пускать вообще никого – это хорошая новость.
– А стражи? Их я тоже могу не пускать к себе?
– Конечно, рунни.
Прекрасно! Закроюсь и буду ждать Дэрека! И фиг кто до меня доберется!
– Что ж, непременно последую вашему совету, милостивый шан. Это все?
Харрисон окидывает меня еще более хмурым взглядом, в глубине которого мелькает что-то багровое.
