Не своими драконьими глазами. А его.
Такого не было даже после бури.
Будто я заперт в капсуле, типа той, в которую невесты заточили Нариссу. Но, в отличие от нее, остаюсь в сознании.
Ощущения были новыми и... ужасными. Я бы предпочел никогда их не знать. От меня требовалось все самообладание и доверие к Тени, с которой столько лет пробыл одним целым, чтобы не начать совершать необдуманных действий.
Но что я мог сделать? И мог ли назвать сейчас Топа – Тенью? И не был ли я сам теперь таким?
Дракон же, не сворачивая, летел к Острову. И или не хотел, или не понимал, какая у него появилась надо мной власть. Это давало надежду, что по прилету он уступит контроль обратно.
Но больше всего меня удерживало от попыток немедленно вернуться в тело отношение ящера к Кристине. Да, эмоции и чувства дракона долетали урывками. Но даже так я ощущал, как Топ переживает за свою ношу. Не рвется наслаждаться почти-свободой, а летит самыми аккуратными маршрутами, выбирая безопасный путь куда вернее, чем это делал я.
Ну да, он-то, в отличие от меня, в воздухе вообще родился. Знает, как поймать поток и какие в небе бывают неожиданные препятствия.
Так что в чем мог быть уверен – ей Топ вреда не причинит. И мне не придется прямо в полете пытаться снова стать человеком, чтобы не дать дракону как-то ранить ее. И это была лучшая новость за последнее время.
А вот за звание самой плохой соперничали все остальные. Хоть больше всего я все равно злился на то, что о сути Кристины догадался Одар. Не потому, что считал кузена Порождением Бездны. А потому, что догадливость Одара обнажала мои слабости.
Я слишком много знал о Тенях, чтобы сразу принять то, что видел. Кузен же не знает, что сделать из человека Тень невозможно. По крайней мере, классическая наука утверждает это уже очень много лет и приводит такое количество бескомпромиссных доказательств, что даже ставить под сомнения это невозможно. И я был убежден в этом. Но невежество избавило Одара от сомнений.
А что, если кто-то еще мог также взять – и все понять? И стать для Кристины угрозой?
Но ведь такой «кто-то», кто уже был для нее угрозой, уже был. Тот, о ком ни Одар, ни Саар сегодня не сказали ни слова. Тот, кто все это время сам скрывается, как Тень. И тот, кто и привел Кристину в этот мир.
Безымянный шан с обликом в виде гигантской змеи. Любовник двойника Кристины из нашего мира. Кто-то, умеющий и разбирающийся в тенях ничуть не хуже, а даже лучше меня.
Кто же он? И зачем ему Кристина? Ведь он приложил столько усилий, чтобы создать ее.
И пока мы летим, я, постоянно чувствуя трепетную заботу Топа о девушке, позволяю себе настоящую роскошь – успокоиться и разобраться в мыслях. Имея на руках столько фрагментов мозаики, попытаться собрать ее если не полностью, то хотя бы найти те слабые места, которые все еще скрыты туманом.
А это Макс, который куда-то исчез. И, надеюсь, навсегда. Иначе при первой же встрече я скормлю его Топу. И дракон не будет против.
Слабым местом остается Саар, который будет связан с Кристиной еще целые сутки. Магические каналы такого рода нельзя создавать и разрывать в один и тот же день. Значит, убрать соединяющие их чары можно будет только завтра.
Все также скрыты от меня мотивы Нариссы. Но, самое главное – ее любовник. Шан, прячущийся не хуже тени.
Если на Отборе среди женихов не заявлено кого-нибудь с новым обликом в виде змеи, значит ли это, что его на Парящем Острове нет? И где тогда он?
Но, главное, кто он?
Вариантов слишком много, ведь мы старательно прячем свои слабости друг от друга. Думаю, единственное, в чем могу быть уверенным – он меня старше. А, значит, подсказать с именами тех, на кого стоит обратить внимание, мне сможет отец. Он, конечно, тенями никогда не интересовался. Его волновали только харты, отнявшие мою маму, которую он так сильно любил. Но он все равно может помочь.
Но по прилету начать нужно будет не с этого. Я зря тогда не сказал Кристине все, что узнал о ней. Теперь я вижу это ясно. Она бы справилась с тем знанием. Попытка держать ее в неведении была моей ошибкой. И я должен ее исправить как можно скорее.
* * *
Кристина
В этот раз в полете мы не сокращаем путь. И вообще, летим как-то иначе. Да и все как-то иначе.
Другие маршруты, пируэты, избегания одних воздушных потоков и умелое парение на других... Время от времени дракон оборачивается, проверяя как я. Хотя, с учетом того, где именно сижу у него на шее, правильнее сказать – косит глазом: огромным, черным, с едва уловимыми в нем зеленоватыми искрами. И каждый раз такую проверку сопровождает мелодичный утробный курлык.
Звук, который Топ издает только когда между нами нет Дэрека.
И это... странно. Неужели мы летим вдвоем? А где же Асирэт?
Да где бы не был – бездна с ним!
Если в небе сейчас только я и Топ, мне же лучше. Мой лимит на эмоции в сутки выбрал себя. Испытывать хоть какие-то яркие чувства я больше, кажется, не могу. Ни любовь, ни ненависть... Внутри все выгорело.
Но и без ответа эту подлость не оставлю.
Что он хотел? Использовать меня? Обмануть, приручить, подчинить...
Все получит. Надо только долететь.
А потом пойду к Нариссе и стрясу с нее все, что смогу. Или договорюсь, или запугаю. И с того шана, который меня сюда затащил – тоже. И если надо будет призвать для этого всех хартов этого мира – призову!
И, убаюканная спокойными уверенными взмахами огромных крыльев, незаметно для себя, засыпаю, уходя в уютную темноту. Без снов.
Просыпаюсь от мягкого пружинистого толчка об землю. А вот и Парящий Остров. В этот раз приземляемся недалеко от главного входа, но никаких парочек в саду не вижу. Может, дело в том, что уже глубокий сизо-синий вечер. А, может, еще в чем.
Да и плевать на них.
Даже шикарный сказочный замок, утопающий в золотистой иллюминации и будто живой от льющегося из его окон в мир желтоватого света, больше не впечатляет меня. Магия, царящая здесь, не то, чтобы стала обыденной. Но люди-то, что ее используют, по сути, такие же, как везде. Так что ощущения сказочного восторга, которое до этого так легко возникало во мне, стоило только глянуть по сторонам, теперь нет.
Киннат – это не райский уголок, полный чудесных фей и доблестных принцев. А всего лишь мир, где женщины используют чары вместо пылесоса, лака для волос и ботокса, а мужчины гуляют по чужим мирам, чтобы самим не изобретать велосипед, и порабощают драконов, чтобы не учиться стрелять из автомата. И когда смотришь на происходящее здесь под таким углом, Киннат перестает быть особенным.
Поэтому пейзаж и магия вокруг не задевают меня.
Ну, есть и есть.
Как только дракон скрывается тенями, превращаясь обратно в шана, выпрямляюсь и терпеливо жду завершения оборота. Вид Дэрека, чуть растрепанного, но, кажется, ничуть не изменившегося с того самого утра, как я проснулась у него в замке, отдается сильным уколом в сердце. Будто ножом вспороли.
