Ну да! У некоторых из них ведь наверняка среди Избранных если не свои собственные сестры или бывшие подружки, то кто-то близкий. И вряд ли они были бы в восторге от того, что их заставили доставить рунни на верную смерть.
Как же это... Даже не чудовищно, нет. Гораздо хуже. Мне кажется, даже монстры не способны на такие поступки.
К сожалению, Харрисон и советники монстрами не были. Они были людьми, которые привыкли чувствовать себя выше любых законов. А, значит, творили полный беспредел.
Но неужели никто никак не сможет этому помешать?
– И что теперь? – спрашиваю, заметив, что советники как раз дошли до нас и стали рассредоточиваться в нескольких шагах от подиума. Неужели это все? А, может, я сейчас смогу подождать еще пару минут, пока подойдут оставшиеся и накрою их волной Тьмы, которой внутри меня было, кажется, столько, что не удивлюсь, если через глаза она давно уже вовсю льется наружу.
– А теперь шан Харрисон Асирэт вы будете лишены магии и заключены под стражу до решения суда по вашему делу, – прогремел над залом глубокий мужской голос.
Брови Харрисона в ответ на это удивленно взлетели вверх. И мы оба обернулись на говорившего.
Им оказался анир, которого до этого я видела только один раз в жизни, но про которого сегодня достаточно услышала. Бывший любовник жены шана Асирэта, бывший младший советник, недавно ставший одним из старших, отец Нариссы и, заодно, как оказалось, мой. Анир Олдэн собственной персоной.
Он как раз вышел из центрального портала и направлялся к нам – летящая походка, горящий магией взгляд, строгое лицо... И самый главный «гендальф», разодетый в золотую мантии, по одну руку, а Нарисса, наряженная в темно-бардовое платье, по другую.
О как! Любопытно...
Что должен чувствовать человек, который только что узнал, что его главный враг просчитался и сейчас будет схвачен? А что должен чувствовать тот, кто только что встретил своих самых близких кровных родственников? Более того, сестру-близнеца?
Радость? Умиление?
Ну уж точно что-то не то, что в этот момент чувствовала я. Нет, какое-то облегчение все-таки было. Но! Сейчас меня окружали люди, которые были готовы подставить друг друга под сомнительные ритуалы, боль и какие-то плохо совместимые с жизнью испытания. И эти люди не вызывали у меня доверия.
А еще я вот как-то совсем не верила, что Харрисон вот так просто возьмет и подчинится. Не, серьезно, они действительно думают, что тот, кто шел к цели около двадцати лет, в паре шагов от нее отойдет в сторону и скажет: «Простите, был не прав»?
Да мне даже по его затылку видно, как он хочет сделать фейспалм. И даже когда Олдэн повторил те слова, добавив «И отойдите от Кристины немедленно», лучше не стало.
Хотя, возможно, все эти маги, без сомнения сильные, опытные и понимающие, с каким противником в его лице им сейчас придется столкнуться, заполнили зал не просто так? И что они все прекрасно знают, что шан не уступит и окажет сопротивление? Может, они даже на это рассчитывают?
Не знаю. Но в любом случае сейчас что-то будет. И стоять рядом с Харрисоном действительно не лучшая идея. Он ведь вполне может, ну, не знаю, взять меня в заложники. Если, конечно, ему мало всех остальных прикованных.
Так что, хоть Харрисон и остался стоять на месте, после этих слов анира я сама попятилась назад. На всякий случай. И, как оказалось, вовремя.
– Уверены? – ничуть не скрывая веселья в голосе спросил Асирэт старший.
– Совершенно, – ответил Олдэн. А главный «гендальф» еще и добавил скрипучим голосом:
– И будет лучше, если вы не будете оказывать сопротивления. Оно все равно бесполезно! Мы активировали по залу все уровни защиты. Слиться с Тенью вы не сможете. Но если вы не будете мешать нам, вы не пострадаете и при назначении наказания ваше содействие и роль в событиях будет учитываться.
О, небо! Они серьезно?
Теперь фейспалмить захотелось уже мне.
Но Харрисон вдруг меня удивил. Выдав «Хорошо», шан спокойно спустился на оставшиеся пару ступеней, и с действительно миролюбивым видом поднял руки вверх.
Стоящие же ближе всех к нему аниры ощутимо напряглись. Прикованные к колоннам люди, которых я теперь видела плохо, так как толпа советников скрывала их, снова задергались в путах.
Волна силы внутри меня стала действительно гигантской. Готовой обрушиться на всех и каждого. Она слово вытянулась вверх по стойке смирно и просто ждала команду «Фас!».
И все следующее случилось настолько быстро и одновременно, что я лично отреагировать на это никак не успела. Да и понять, что же именно послужило спусковым крючком, не могла.
На кончиках пальцев Харрисона вдруг засияла магия. Только вовсе не пурпур. А Тьма. Подозрительно похожая на мою.
«Гендальфы» и «джедаи» же засияли глазами. Кто-то при этом вставал в боевые стойки, кто-то возводил руки вверх в жесте, который до этого слуга Харрисона использовал для чароплетения вокруг центральной колонны. Кажется, они собирались создавать какую-то защиту...
А потом шан сделал очень короткое движение пальцами – и меня обдало ледяным жаром. Тьма вырвалась наружу. Рухнула на всех вокруг, на мгновение накрывая зал тенью. Пронеслась шквальным ветром от меня к стенам и отразилась в сине-зеленых панелях на груди големов, расставленных по краям.
Тут же площадку со мной накрыло сияющим белесым куполом, и такая же по цвету и магии удавка обвилась вокруг моего горла. Раньше, чем я успела схватить ее, кто-то с силой дернул, заставляя меня рухнуть на пол. Колени больно ударились о камень, воздух выбило из легких, а грудную клетку обожгло невидимой, но снова физически ощутимой сталью кинжала.
Почему-то Нарисса, которая до этого была почти метрах в десяти от меня, вдруг оказалась совсем рядом. Стоило только поднять глаза, как я увидела ее, склоняющуюся надо мной.
Аниры-советники ударили магией по Харрисону... А каменные драконы расправили крылья и бросились на аниров.
* * *
В чем была моя главная ошибка в эту ночь? В том, что я напрочь забыла, что за спиной у меня есть колонна, прикованный к ней Саар и, самое главное, тот самый слуга, который все это время что-то там делал. И верность которого, как оказалось, к семье Асирэтов не относилась никаким боком. Потому что как до этого он помогал Харрисону, так точно также теперь помогал советникам. А, точнее, почему-то именно Нариссе.
