— Не только тебе, — улыбнулась женщина. — Мой мир в еще более плачевном состоянии, чем твой.
— Она связана с некромантом, ты же видишь.
— Может, ей и демон сгодится? А, Диана, как тебе Астарот?
Я возмущенно подняла брови и собралась произнести длинную и очень содержательную речь, но вместо нее изо рта вырвались только хрипы.
— Ну вот, девочка против, — подытожил Эдик. — Но ты не переживай. Демона я тебе оставлю.
— А мага воздуха я где для него здесь найду?
— Есть у меня кое-кто на примете, — улыбнулся демон. — Ну как, согласна?
— С условием, что ты действительно раздобудешь достаточно сильного воздушника.
— Договорились.
— Тогда лови своего беглого покойничка, — и светловолосая щелкнула пальцами.
Мир ожил, а Стиви словно в воздухе растворился. Меня согнуло от кашля. На глазах выступили слезы.
— Диана, ты как? — рядом появился Нэтан.
Но говорить сейчас я не могла. Горло болело. Даже глотать было больно. Такое ощущение, будто внезапно ангина началась.
— В порядке она, — ответил за меня Эдик голосом Смерти. — И нам уже пора. И так злоупотребили чужим гостеприимством. Только… нужно освободить Астарота от служения Диане.
И она посмотрела на кота.
Тот недовольно взметнул хвостом.
— Надо, сам знаешь.
— Да что тут происходит? — прохрипела я, совершенно ничего не понимая.
— Потом объясню, — отмахнулся Эдик. — Давай, Бельфегор, не упрямься.
Астарот едва заметно дернулся при упоминании настоящего имени кота. Очень интересно, кто он такой, если может разорвать контракт, заключенный между демоном и магом.
— Дайте тогда хоть мурр штаны. Я в этой полосатой шкурке все равно ничего не смогу.
— Сейчас, — первым опомнился Фаир. — Прошу за мной. У меня тут небольшая комната отдыха.
И они с котом исчезли за узенькой неприметной дверкой.
— А мое мнение никого не интересует? — сухо спросил Астарот.
— Извини, но нет, — ответил Эдик. — К тому же, в накладе ты точно не останешься.
— Да неужели?
Внезапно пространство за спиной демона пошло рябью. Сильно исказилось, и в комнате материализовался здоровенный скелет, окутанный белым пламенем. Окинул собравшихся взглядом и зашагал в мою сторону. Точнее, попытался — споткнулся на втором же шаге и больше двигаться уже не смог.
— Гарт, я же сказала, что разберусь, — скривился Эдик.
Скелет повернул в его сторону голову, пламя вспыхнуло ярче.
— Какой сильный мальчик, — удивленно произнесла светловолосая, — может, одолжишь?
— Размечталась, — фыркнула Смерть, потом задумчиво поскребла подбородок и сказала: — Что ж, раз Гарт тоже в какой-то мере здесь присутствует, а Бельфегор ищет штаны, могу ответить на вопросы собравшихся.
— Ты создала печать, — скелет произносил слова отрывисто, хрипло, с явным трудом. — Зачем?
— Ты?! — я уставилась на Смерть, в смысле Эдика, и на всякий случай отползла подальше. Какой-то просто день сюрпризов.
— На самом деле, мы ее создали. Правда, сестра?
Беловолосая кивнула. А Эдик продолжил:
— Сразу после гибели богов.
— Гибели? — в дребезжащем голосе скелета послышалась ирония.
— Всем нам отмерен свой рок. И вопреки распространенному мнению, боги не вечны. Хотя и живут неизмеримо дольше не то что смертных, но даже магов и эльфов. Так вот, когда пришел их срок, я их забрала.
— Однако мир не может существовать долго без божественной силы, подпитывающей его, — продолжила светловолосая. — Наша с сестрой, к сожалению, не подходит.
— Наши миры очень похожи, — продолжил Эдик, — они примерно в одно время лишились своих богов, и в итоге им грозило постепенное угасание.
— Тогда мы создали печать, которая должна была соединить несовместимое — жизнь и смерть.
— Зачем? — хриплым чужим голосом спросила я. Все-таки очень интересно, куда тебя втянули помимо воли.
— Печать выбирала самых сильных магов, связывала и усиливала их способности. Делая почти богами, — ответила беловолосая.
— Почти, но не совсем, — улыбнулся Эдик. — Все-таки до настоящих богов они бы никогда не дотянули. А вот их дети — да, у них был шанс сравниться по силе с ушедшими.
— Какие еще дети?! — еще не хватало моих детей в это впутывать. Их, конечно, еще нет, но когда-нибудь же появятся.
— В данном случае, ваши с Гартом. Только представь, невероятное могущество, практически бессмертие….
— Угу, и очередной псих, который придумает, как их убить, чтобы забрать себе чужую силу?! Нет, знаете ли, я так не согласна!
— Нет уже психа, — отмахнулся Эдик.
— Кто это был? — подал голос скелет.
— Дагор — один из ушедших богов. Я думала, что забрала его, а этот… засранец обвел меня вокруг пальца как какую-то девчонку. Еще и под самым носом умудрился использовать печать в своих целях! Не говоря уже об устроенных войнах и остальном безобразии.
— Еще и в мой мир влез, — добавила беловолосая. — И прошу заметил, нагадил куда как сильнее.
— А почему Атсарот должен остаться здесь? И вообще, печать связывает нас троих, как с этим быть? — фраза далась с трудом, но я все-таки произнесла ее до конца, несмотря на боль в горле.
— Один мир — одна печать, — ответила беловолосая. — Слишком много силы она дает. Если почитаете внимательно историю, то увидите — ни разу печать не появлялась одновременно у двух или трех некромантов. Единовременно может существовать только одна. Если не понимаете, почему так, выгляните в окно. Вас, обладателей печати, всего на несколько минут стало трое в одном мире, и вы его едва не угробили.
— Да? А Гарт говорил, что это просто заклинание такое. С покойником и артефактами.
— Хорошее предположение, но нет, — женщина погладила по костяному хребту лошадку. — Еще чуть-чуть, и все бы рухнуло окончательно.
— Хм, и что, если я вернусь обратно, а Астарот останется здесь, печать исчезнет?
— Нет, но это моя забота. В конце концов, не хотелось бы, чтобы погиб этот мир, — Эдик ухмыльнулся.
— Но здесь же не осталось магов воздуха. И… Астарот не некромант.
— Уже неважно, печать прижилась. Может, он и не маг смерти, но назвать демоническое пламя созидающим, тоже сложно. А воздушник и в нашем мире найдется. Главное, чтобы местный двойник согласился на рокировку.
— Это я возьму на себя, — беловолосая улыбнулась.
У меня голова шла кругом. Чувствовать себя игрушкой в руках сначала недобитого бога, а теперь Смерти было, мягко говоря, обидно. А как же моя свобода воли, в конце концов?!
