Я покачал головой.
– Быстро же забывают великих. Погугли, когда вернешься домой. Это был выдающийся гитарист, под стать Клэптону и Нопфлеру. Он говорил, что вообще не умеет настраивать гитару. «К тому времени, когда я осознал, что настройщик из меня никакой, я был уже слишком богат, чтобы бросить». То же самое можно сказать обо мне и моей курьерской деятельности. И скажу тебе еще кое-что, раз уж нам все равно надо скоротать время в дороге. Думаешь, твоя мама была единственной, кто пострадал, когда экономика накрылась в две тысячи восьмом? Далеко не единственной. У меня был пакет акций – хоть и тощий пакетик, зато весь мой, – и все вылетело в трубу.
Она пошла на обгон очередной фуры с двойным прицепом, не забывая включать поворотники, когда перестраивалась с одной полосы на другую. Памятуя о том, сколько она употребила наркотиков только за время поездки, я был изумлен. И благодарен. Мне не хотелось куда-то с ней ехать, но еще больше мне не хотелось вместе с ней умереть.
– Хуже всего пришлось моей сестре Бесс. Она вышла замуж за парня, который работал в одном из крупнейших инвестиционных банков. Ты, наверное, не слышал о «Беар Стернс», как не слышал о Чете Аткинсе?
Я не знал, что лучше сделать: то ли кивнуть, то ли покачать головой, – и не стал делать вообще ничего.
– Дэнни… муж моей сестры, который теперь специализируется на утилизации отходов… был всего лишь младшим клерком в «Беар Стернс», когда Бесс вышла за него замуж, но у него были хорошие перспективы. Как поется в одной старой песне, его ждало такое блестящее будущее, что впору было надеть солнцезащитные очки. Они купили дом в Такахо. Им пришлось взять ипотеку с высокой ставкой, но все их уверяли – и я в том числе, чтоб мне провалиться, – что цена на недвижимость будет только расти. Как и фондовый рынок. Они наняли няню ребенку. Оплатили членство в местном загородном клубе. Они жили не по средствам? Да! Бесс смотрела свысока на мои жалкие семьдесят тысяч в год? Уж будь уверен. Но знаешь, что говорил мой отец?
Я подумал: Откуда бы мне это знать?
– Он говорил, что не надо пытаться обогнать свою тень, потому что иначе рискуешь упасть лицом в грязь. Дэнни с Бесс уже собирались построить во дворе бассейн, и тут все рухнуло. Банк «Беар Стернс» специализировался на ипотечном кредитовании, и все их ценные бумаги вмиг превратились в простые бумажки.
Лиз умолкла и надолго задумалась. Мы проехали указатель: «НЬЮ-ПАЛЦ 59, ПОКИПСИ 70, РЕНФИЛД 78». Ехать до пункта нашего назначения оставалось чуть больше часа, и при одной только мысли об этом у меня по спине побежали мурашки. Из всех фильмов ужасов, что я видел, «Пункт назначения» был в числе самых жутких. Не таким страшным, как серия фильмов «Пила», но все равно охренительно мрачным.
– «Беар Стернс», как и многие другие инвестиционные компании, приказал долго жить. Их акции, еще на прошлой неделе продававшиеся по сто семьдесят долларов, вдруг упали до десяти баксов за штуку. «Джей Пи Морган Чейс» скупил все по дешевке. Так сказать, подобрал осколки. Высшее руководство, понятно, не пострадало, уж они-то умеют устроиться. Пострадали простые сотрудники. Посмотри на «Ютьюбе», Джейми, как потерявшие работу сотрудники банков валом валят из офисных зданий, унося свои рухнувшие карьеры в картонных коробках. В их числе был и Дэнни Миллер. Не прошло и полугода с тех пор, как он получил членство в загородном клубе «Зеленые холмы», а ему пришлось сесть за руль зеленой мусорной машины. И это ему еще повезло. А что касается их ипотечного дома… Знаешь, что значит отрицательная разность между стоимостью обеспечения и кредитной задолженностью?
Как ни странно, но я это знал.
– Они остались должны банку больше, чем стоил сам дом.
– Молодец, Чемпи… Джейми. Садись, пять. Но это было их единственное имущество, и потом, Бесс, Дэнни и моей племяннице Франсин надо было где-то жить. Бесс говорила, что кому-то из ее подруг пришлось поселиться в доме-автоприцепе. И кто, по-твоему, примчался на белом коне и помогал им выплачивать ипотеку за дорогущий дом с четырьмя спальнями?
– Наверное, вы.
– Именно. Вот тогда-то Бесс и перестала смотреть свысока на мои семьдесят тысяч в год. Но смогла бы я помогать сестре только с зарплаты, даже при всех сверхурочных? Нет, не смогла бы. Подрабатывая охранником в ночных клубах? Снова нет. Но я заводила знакомства, приобретала полезные связи, получала различные предложения. Определенные сферы деятельности устоят при любом кризисе. Например, ритуальные услуги. Коллекторский и ростовщический бизнес. Продажа спиртных напитков. И наркоторговля. Потому что и в добрые, и в недобрые времена людям хочется кайфа. И да, скажу честно, мне нравятся дорогие красивые вещи. И извиняться за это пристрастие я уж точно не собираюсь. Меня радуют красивые вещи, и я считаю, что заслужила хоть какую-то радость. Я помогала сестре сохранить крышу над головой, хотя Бесс гнобила меня столько лет, потому что она красивее, умнее и училась в университете, а не в муниципальном колледже, как я. И потому что она гетеро. – Это слово Лиз чуть ли не прорычала.
– А что случилось? – спросил я. – Как вы потеряли работу?
– Отдел внутренних расследований подловил меня на обязательном анализе мочи, к которому я была не готова. Не то чтобы они не знали с самого начала, но меня не могли просто так выгнать со службы после моего участия в деле Террьо. Получилось бы нехорошо. Поэтому они выждали какое-то время, и это, наверное, было умно, а потом прижали меня к стенке… или думали, что прижали… и попытались перевербовать. Обвесить «жучками» и заслать, так сказать. Прямо как в «Серпико». Но есть одна старая народная мудрость: стукачи кончают свою жизнь в канаве. И они не знали, что у меня есть туз в рукаве.
– Какой туз? – спросил я.
Да, считайте меня дурачком, но я и вправду не понял, о чем она говорит.
– Ты, Джейми. Ты мой козырной туз. И уже после Террьо я знала, что когда-нибудь мне придется его разыграть.
57
Мы проехали весь Ренфилд насквозь. Видимо, большую часть тамошнего населения составляли студенты, если судить по количеству баров, книжных магазинов и ресторанов быстрого питания, расположенных на единственной главной улице. Сразу за городом дорога сворачивала на запад, в горы Катскилл. Примерно через три мили Лиз свернула на площадку для пикников с видом на реку Уоллкилл и заглушила двигатель. Кроме нас, там больше никого не было. Лиз достала свой пузырек с особой смесью, секунду подумала и убрала пузырек обратно в карман. Ее пальто распахнулось, и я увидел еще больше пятен засохшей крови на серой толстовке. Мне сразу вспомнились ее слова об убитой в хлам носовой перегородке. Мысли о порошке, разъедавшем ее изнутри, были страшнее, чем любой «Пункт назначения» или «Пила», потому что это происходило на самом деле.
– Пора ввести тебя в курс дела, малыш. Тебе надо знать, чего ожидать и чего я жду от тебя. Вряд ли мы расстанемся друзьями, но, может быть, нам удастся расстаться относительно по-хорошему.
Что-то я сомневаюсь. Вот еще одна мысль, которую я не высказал вслух.
