— Добрый день! — обратился я к нему.
Он открыл окошко в будке и высунулся.
— Добрый!
— Я к Марине Моцерони.
— Записаны?
— Нет.
— Тогда не пущу.
— Могу через забор перелезть.
— Можете. Но на входе в саму больницу есть еще один турникет. Как там? По окнам полезете?
— Хороший вопрос. Тогда сначала вас буду допрашивать. Скажите, вы ведете учет машин, выезжающих с территории и въезжающих обратно?
— Вы из полиции?
— Да, — я показал удостоверение.
Удостоверение, конечно, поддельное. Но в данном случае это экономит время. Все-таки частным детективам народ информацию редко сообщает. Другое дело, когда перед человеком следователь.
— Да, мы ведем учет всех машин.
— Меня интересует учет годовой давности.
— Это вам в архив надо. Он в больнице, на первом этаже. Вы проходите.
Он нажал на кнопку, и дисплей турникета стал зеленым.
— Спасибо за информацию.
Прошел по территории больницы до трехэтажного главного здания. Территория теперь ухожена, не то что раньше. Это все забота Марины. Она пробила в мэрии и озеленение, и уборку. До нее некому было этим заниматься, главные врачи менялись и меняются часто. Интенсивность работы очень высока, а оплата работы очень низка. На входе в больницу сразу за двумя дверьми стоял еще один турникет. Через него я прошел без проблем, значит, первый охранник предупредил. Молодец. По лестнице поднялся на третий этаж и дошел до двери Марины. На двери была табличка с надписью «Заместитель главного врача Моцерони М. А.». Что это за «А» в инициалах? Поймал себя на мысли, что до сих пор не знаю отчества Марины. Если не забуду, спрошу. Постучался и приоткрыл дверь, засунув туда свой короткостриженый череп. Марина сидела за столом буквой «Т». В смысле, стол буквой «Т», а не поза Марины. Она улыбнулась мне и сделала жест рукой: «Заходи». Зашел и закрыл за собой дверь.
— Привет, сыщик!
— Привет, доктор.
— Леша, я рада тебя видеть.
Встала из-за стола, обошла его и подошла ко мне. Мы обнялись. Присел на стул, она вернулась на свое место.
— Марин, я тоже рад. Как у вас с Луиджи? Она заметно погрустнела.
— Мы развелись. Я купила квартиру на улице Беговая. Там теперь и живу одна. Не могу я больше с ним общаться. Он кроме своих компьютеров не видит ничего и никого. Устала от него.
— Вот это новость. Да, грустно. Тогда я просто обязан познакомить тебя с одним хорошим человеком.
— Не надо, Леш!
— Надо, Марина, и не спорь. Я знаю, что делаю. Он адвокат и отличный человек. Ща я ему позвоню, и пока мы с тобой общаемся, он приедет сюда.
Я набрал Юру.
— Леша! — ответил он. — Не торопи меня. Я успел узнать только про директора турагентства. Его имя Фельдман Петр Борисович. Он простой бизнесмен, ничего необычного. Я копнул глубже, мне посоветовали этого не делать. Сейчас ищу настоящего отца Надежды.
— Молодец! Все бросай и приезжай в центральную больницу в кабинет заместителя главного врача.
— Ты заболел?
— Я больной на голову всю жизнь. Я тебя жду здесь.
— Понял. Если ты требуешь, значит, так надо. Все бросаю и лечу.
Я положил трубку и посмотрел на Марину. Она покраснела.
— Леш, ты уверен? Может, не надо?
— Надо, надо. Ладно, давай к делу.
— Давай.
— У меня к тебе вопрос. В каких случаях возможен приезд скорой помощи вашей больницы на вызов к взрослому пациенту.
— Это исключено. Даже если машин в других больницах и станциях нет, а у нас есть, все равно не приедет.
— А год назад приехала.
— Куда?
— На улицу Зеленая к Белозерцеву Василию.
— Этого не может быть. Я сейчас проверю данные в компьютере. Говори дату.
— В компьютере и дата должна быть. У него констатировали инфаркт и смерть, и увезли.
— Куда увезли, кто ставил диагноз.
— А я знаю? В морг, наверное. Врач на скорой диагноз ставил.
— На скорой в морг? Вообще бред. Для этого есть другие машины. Сейчас посмотрю.
Она стала смотреть информацию в мониторе.
— Вот. В этот день было двенадцать вызовов. На улицу Зеленая вызовов не было. И никакого Белозерцева Василия в базе нет. Только Кирилл и Надежда. И еще, врач скорой помощи диагноз не ставит.
— Вот так номер! Вот это ты меня озадачила. Получается, что в этом городе есть неучтенная машина скорой помощи с наклейкой Центральной больницы. На ней ездит врач, который ставит диагнозы и добивает пациента. Оригинально! И все бы ничего, если бы они знали специфику нашего города. А так, это прокол с их стороны. Слушай, Марин, а может скорая от больницы до Зеленой за пятнадцать минут успеть?
— Я в ужасе от твоих слов. Нет, не может. Может за двадцать и больше. Если это было год назад, то тем более. Там мост ремонтировался и скорым приходилось двигаться в общем потоке. Их при всем желании невозможно было пропустить.
— Значит, она была недалеко, и водитель приблизительно прикинул, сколько ехать. Хм, придется провоцировать.
— Кого?
— Убийц.
— Леш, ты псих. У тебя семья.
— Да брось ты, Марин, не все так страшно.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился сияющий Юра. Он вообще никогда не стучит в дверь. Говорит, что стучать его отучили еще в школе милиции.
— Марина, это Юра. Мой старый добрый друг. Юрист и просто красавец. Юра зарделся.
— Юра, это Марина. Мой старый добрый друг. Врач и просто красавица. Юра подошел к Марине и поцеловал ей ручку. Марина покраснела.
— Какие новости, Леша? — спросил он.
— Выяснил следующее. Белозерцева старшего кто-то пытался убить. Он, похоже, ходил к Фельдману требовать информацию по своей падчерице. Тот его послал и, наверное, решил его убрать. Чтобы вопросов больше не задавал. А Василий оказался крепким в плане здоровья и сумел до дома дойти. А дальше к нему приехала «левая» скорая и добила.
— Как же они так накосячили?
— Не знают особенностей нашего города. А то, что он был спортсмен, Фельдман знал, но не счел нужным сообщить кому надо. Вот хочу сходить к нему и задать несколько непростых вопросов.
— А если к тебе такая скорая потом приедет?
— Я вам не мешаю? — отозвалась Марина.
— Буду действовать по ситуации. Юр, я тебя не для этого сюда пригласил. Вот Марина недавно рассталась с мужем. Считаю, что ты для нее и она для тебя отличные кандидатуры для продолжительной совместной жизни.
