– Можешь взять себе сразу оба, мне не надо, – расщедрилась я. – Ты, главное, найди выход на владельца стрелкового клуба Виктора Сергеевича Орлова. В Интернете нет его фоток, а нам бы как-то посмотреть на него – тот или не тот.
– Момент, – деловито молвила Лизка и отключилась, чтобы перезвонить мне всего через полчаса.
Говорю же, она очень опытный рекламный менеджер. Победоносный и сокрушительный!
– Все, я договорилась, – сказала подруга. – Этот Орлов ждет нас завтра в своем стрелковом клубе. Ты сделаешь с ним небольшое интервью в «ФинансистЪ», в спецвыпуск «Экономика региона».
– Бесплатно?
– Ты с ума сошла? – В трубке ощутимо проскрежетало – не иначе, победоносная и сокрушительная рекламщица энергично посверлила свою височную кость акриловым ногтем указательного пальца. – Конечно же, за деньги! Я уговорила их пиарщицу на платную публикацию, это было несложно, девица совсем сырая, мягкая…
– Ты молодец, – похвалила я победоносную рекламщицу. – А где тот клуб и в котором часу будет интервью? Мне же еще в город вернуться надо…
– Не надо, тебе везет: клуб «Орел» тоже загородный и находится всего в двадцати километрах от твоей деревни, – успокоила меня подруга. – Встреча с директором назначена на десять, в девять тридцать я за тобой заеду, так что будь готова.
– Всегда готова! – отсалютовала я, и на этом мы закончили разговор.
Наутро «лягушонка-коробчонка» подкатила к моим воротам с опережением графика – в девять двадцать. Я уже полностью собралась на выход, как следует накормила Шуруппака и закрыла двери-окна, оставив только форточку для перемещений вольнолюбивого кота.
При виде Лизкиной зеленой машинки взобравшийся на забор любопытный Шуруппак моментально развернулся и канул во двор.
– Остаешься на хозяйстве! – крикнула я ему вслед и вышла за калитку.
– Живее давай! – подстегнул меня голос подружки.
Я заглянула в машину, увидела, что пассажирское место рядом с водителем уже занято, и неохотно полезла назад. В Лизкином транспорте сзади удобно ездить только маленьким детям, карликам и безногим инвалидам, а я ни то, ни другое, ни третье – у меня коленки больно упираются в спинку переднего сиденья.
– Всем доброе утро, – мрачновато поздоровалась я. – Если оно, конечно, доброе, в чем я лично сомневаюсь…
– А напрасно! – С переднего пассажирского сиденья ко мне обернулся, сияя улыбкой, Леня Якутов по прозвищу Ятут.
Ятут, а не Якут, как следовало бы, исходя из фамилии, потому что у Лени есть занятная привычка чуть ли не каждую фразу открывать зачином «Я тут». «Я тут подумал», «я тут видел-слышал», «я тут недавно купил»…
– Я тут слушал по радио гороскоп, так вот астрологи сегодня обещали большинству знаков отличный день, особенно Овнам, – радостно сообщил мне Леня Ятут. – Ты, Алиса, разве не Овен?
– Сам ты баран, – обиделась я, – мой знак – Лев!
– И чего ты рычишь, Лев? – добродушно поинтересовалась Лизка, трогая машинку с места. – Встала не с той лапы?
– Да нет, все нормально. – Я усовестилась и спохватилась: – Мы не в ту сторону едем, выезд из деревни в обратном направлении!
– А то я не знаю! – Лизка фыркнула и снова затормозила, миновав всего три двора. – Сидите, я быстро.
Перегнувшись через спинку кресла, она подхватила с заднего сиденья объемистый пакет с логотипом дорогого супермаркета и вышла из машины. Я влипла носом в стекло: мы подъехали к дому Митяя, для чего бы это, а?
– Теть Вер, а теть Вер! – в безупречном деревенском стиле поорала Лизка под забором.
– Ой, Лизонька! Милая! Приехала, радость-то какая! – ответно донеслось со двора.
– Можно подумать, год не виделись, – хмыкнула я, продолжая с интересом наблюдать.
Калитка распахнулась, тетка Вера раскинула руки для объятий, а Лизка позволила себя расцеловать и потискать. Причем тетка, я видела, пытливо пощупала подружкины бока, явно проверяя, не похудела ли милая Лизонька с их последней встречи. Знакомое движение, меня тетка Вера тоже так щупает постоянно. Это ее вечный страх – как бы кто не отощал да не помер с голоду…
– А у меня как раз пирожки… – с воодушевлением начала гостеприимная хозяйка, но Лизка не позволила утащить себя к столу.
– Я на секундочку, мимо ехала, заскочила пакетик отдать. – Подружка тактически грамотно отступила, оставив в руках тетки Веры «пакетик» весом в четверть пуда, не меньше. – Все, убегаю, на работу опаздываю!
Лизка вернулась за руль и сразу же рванула с места. Правильно, иначе с тетки Веры станется взять машинку на абордаж. В гостеприимстве моя дорогая родственница практикует жесткий агрессивный стиль.
– А что было в пакете? – спросила я, вернув себе вертикальное положение, утраченное было после шумахерского рывка машинки.
– Фирменный кондитерский набор, – ответила Лизка. – Формочки всякие, специи, посыпки, инструменты для работы с тестом…
– Скалка тоже? – хихикнула я. – За нее Митяй тебе спасибо не скажет. Чтоб ты знала, у наших деревенских баб деревянная скалка – традиционное оружие ближнего боя. Если мужик серьезно провинился – быть ему битым!
– Дмитрия Палыча-то за что скалкой? Солидный мужчина, весь такой положительный.
– Что, понравился?
У нас с подругой еще не было случая обсудить их с моим братом-участковым ярко выраженный взаимный интерес, и мы бы непременно скоротали время в пути за увлекательной беседой, но мешало присутствие третьего лишнего.
– Я тут читал в газете, что в нашей русской глубинке бабы в семейных боях чаще всего используют чугунную сковородку, – некстати встрял Ятут.
– Лиза, зачем тут Леня? – игнорируя эту ценную информацию, обратилась я к подруге.
– Я тут, чтобы фотки сделать, зачем же еще, – обиделся Ятут и в подтверждение сказанного приподнял со своей груди придавливающий ее профессиональный фотоаппарат.
– Фотосъемка оплачивается дополнительно, – чуть виновато пояснила мне Лизка.
Ясно, победоносная рекламщица не удержалась и накрутила в заказ побольше платных услуг, ведь ей с каждой из них причитаются пятнадцать процентов агентских. Я вздохнула: придется терпеть Ятута, в присутствие которого не поболтаешь ни о своем девичьем, ни о нашем сыщицком.
К счастью, ехать было недалеко, и тишина в салоне не успела стать угнетающей. Без пяти десять Лизка уже завела «лягушонку-коробчонку» на стоянку стрелкового клуба «Орел». Дорогих машин там было много, но темно-зеленого или черного «Хаммера» не имелось.
– Виктор Сергеич не подъехал еще, – томно растягивая гласные, сообщила нам пиарщица Арина, о которой Лизка вчера сказала, что она сырая и мягкая.
Я бы добавила – вялая. Эта Арина поразительно походила на недоваренную макаронину: высокая, медлительная, напрочь лишенная экспрессии. У нее все было вытянутое и бледное – лицо, руки-ноги, волосы.
