На второй день наступает практическая часть. Мы с Элизой битых два часа пытаемся создать между ладоней энергетический шарик. И если сначала я думаю, что у меня получится запросто, то потом убеждаюсь, что дело это совсем не простое. Спустя час у Элизы магический шарик светится белизной, она перекатывает его на ладонях, точно маленького пушистого зверька.
Мой же шар размером с горошину, к тому же цвет меняет от красного к чёрному и обратно, а стоит мне отвлечься как лопается, точно мыльный пузырь. Никаких страшных последствий от прикосновения с магией я не ощущаю. И вопрос, почему граф был так против занятий колдовством, остаётся открытым.
Учитель на мои «успехи» только ворчливо качает головой. Его шар прозрачный, точно вода и размером с волейбольный мяч, и по его словам — это то, что мы должны уметь делать не задумываясь.
— Это основа основ! — хмуро говорит он и отправляет нас практиковаться по комнатам.
К вечеру я настолько измочалена, что едва могу шевелиться. Один из солдат заносит мне письмо от Деккарда. Вскрытое. Видимо есть приказ на проверку писем.
Брат пишет о том, как страшно возмущён случившимся. Обещает привезти мне платья, ведь встреча с претендентом в женихи не за горами. Также он очень пространственно намекает, что хочет со мной поговорить о чём-то важном. А ещё, неожиданно, просит беречь себя.
— Заботливый братишка, — бормочу я, откидывая письмо и выглядывая в окно. На улице уже стемнело, звёзды точно веснушки усеяли чёрное небо. Ловлю себя на остром желании выйти на улицу.
«Почему бы и нет», — решаю я и выхожу в коридор. У дверей дремлет уже знакомый пёс. Я на цыпочках прохожу мимо, спускаюсь по лестнице и оказываюсь под звёздным небом. Я пытаюсь разглядеть знакомые созвездия, но ничего похожего не нахожу. Всё-таки это совсем другой мир… Глубоко вдыхаю свежий воздух. Рядом стрекочут цикады. Замок спит, нигде не горит свет. Тишина и покой.
«Может сейчас получится?» — думаю я, вспоминая про магию. Вытягиваю руки и пытаюсь создать между ладоней энергетическую сферу… Как вдруг до ушей доносятся голоса:
— Эй, что это ты тут делаешь совсем одна, киса? Тренируешься? Хочешь, помогу?
Ко мне направляется двое оборотней, шаг у них заплетающийся, смех — пьяный. Глаза влажно блестят в свете звёзд. Против обыкновения они полностью одеты, рукава закатаны до локтей так, что я вижу метки на их запястьях. Судя по состоянию оборотней, они ходили в человеческий кабак… Да уж, пороки заразительны.
Прежде чем успеваю придумать, куда сбежать, оборотни уже оказываются достаточно близко. А позади, как назло, глухая стена. Мне не остаётся ничего, кроме как встать в гордую позу:
— И вам доброго вечера, господа, — говорю я, подчёркнуто вежливо. Оборотни только ухмыляются. Они уже совсем рядом, практически зажимают меня у стены. Я невольно замечаю, как перекатываются мышцы под их загорелой кожей.
— Ки-иса, — тянет один. От него пахнет перегаром и потом, — ты такая красивая. Я таких здесь ещё не встречал. Как на счёт того, чтобы развлечься? Тебе понравится, обещаю. Ещё никто не жаловался.
Я пытаюсь поднырнуть под его руку, но оборотень успевает схватить меня за плечо и придавить к каменной кладке.
— Если не отпустишь, у тебя будут проблемы, — говорю я. Теперь мне по-настоящему страшно. Второй оборотень стоит чуть дальше, словно на стрёме.
— Ну-ну, киса… ты так вкусно пахнешь, — он втягивает воздух у моей шеи. Я замечаю, как удлинились его клыки, теперь они торчат из-под верхней губы.
— Отпусти, — шепчу испуганно. — Или я буду кричать.
— Такая вкусная. — Оборотень тяжело дышит. Похоже, он не в себе.
Он наклоняется и влажно целует меня в шею. Меня передёргивает от чувства отвращения. Я кричу:
— Помогите! Кто-нибудь! — на глаза наворачиваются слёзы. Я пытаясь вырваться, но даже сдвинуться не выходит. Меня точно скала придавила. Нет-нет, не такого я хотела, когда выбиралась погулять под звёздами.
— Тише-тише, — пьяно шепчет оборотень. — Киса… Ты же хочешь, я чую. Видел, как ты на меня два дня назад смотрела... — он снова тянется к моей шее, а его вторая рука уже забирается под юбку.
В следующую секунду оборотень вздрагивает, а потом его отбрасывает от меня с такой силой, точно рядом прошло цунами.
Дрожа, я оседаю на землю. Щёки у меня мокрые от слёз, Я поднимаю голову и вижу принца. Очень-очень злого принца… который не сводит с меня тяжёлого взгляда.
Глава 14
Отброшенный принцем оборотень, скуля, поднимается на ноги. Но потом видит Алана и тут же принимает боевую стойку, сжимая кулаки. Его дружок лежит рядом без движения, лицо у него разбито в кровь.
На Алана страшно смотреть, кажется, сейчас он разорвёт любого. Он движется с пластикой зверя. В три шага он оказывается возле оборотня, хватает его за грудки прежде, чем тот успевает что-то сделать, а потом вколачивает кулак с такой силой, что у обычного человека череп бы раскололся надвое. Но оборотни крепче, провинившийся вскрикивает, бесполезно скребёт по рукам принца, но сделать ничего не может. Алан остервенело бьёт его снова. В принца точно бес вселился.
В памяти всплывает подзабытая сцена из книги. Она случилась несколько позже. В ней Виктория соблазнила одного из подвыпивших солдат Алана, а затем была похожая на сегодняшнюю сцена.
Алан тогда так и не остановился, он бил пока его противника не покинул дух. А сам Алан после месяц ходил мрачный как адская гончая. Хочу ли я повторения истории? Заслужили ли эти два пьяных идиота такой жуткой смерти? Особенно если учесть, что алкоголь действует на оборотней иначе, куда сильнее чем на людей. Он им тормоза срывает, туманит разум. Сомневаюсь, что солдатам вообще разрешено пить...
Да, тогда, в книге, принц знал про метку Виктории и потому среагировал так резко. Однако и сейчас не похоже, что собирается остановиться.
«Не вмешивайся, — настойчиво шепчет страх. — Слишком опасно. Просто уйди, оставь их… сами виноваты… получат по заслугам!»
«Нет, — решаю я. — Надо хотя бы попытаться!»
— Алан, перестаньте! — кричу. Он, конечно, меня не слышит. Солдат в его руке уже не скулит, висит как куль. Но ещё дышит, хоть и через силу. Принц продолжает сосредоточенно бить, словно перед ним не живое существо, а боксёрская груша.
Тогда я поднимаюсь и, добежав до Алана, касаюсь его плеча, говорю:
— Алан, прошу вас…
Он замирает, его мышцы как раскалённое железо, горячие и твёрдые. Я ощущаю это через ткань. Моё сердце мечется, вопя об опасности. Слишком мощные волны злости расходятся от Алана. Что, если он перенаправит агрессию на меня? Что, если...
— Идите в свою комнату, Виктория, — рычит принц, не оборачиваясь. — Мы поговорим позже.
— Нет, — выдавливаю я через страх. — Эти солдаты виновны, но они не заслужили… такого… Смерти. Просто немного заигрались. Уверена, они бы ничего не сделали.
