— Я хочу выйти из леса! — твёрдо говорю вслух, а потом, вздохнув, делаю три смелых шага в темноту.
Деревья послушно расступаются, и я выхожу на опушку... Ту самую, где едва не погиб Джаред. Вон, пещеры, где мы с Аланом нашли умирающего серого волка. А вон озеро… только сейчас оно светится изнутри, словно под воду поместили тысячи голубоватых лампочек.
А потом я замечаю высокую фигуру, что стоит у воды. Платиновые волосы струятся по плечам и лопаткам, стройную фигуру обтягивает синее платье с серебряными вставками.
— Илона, — говорю я.
— Здравствуй, Катя… точнее, Виктория, — отвечает третья Королева, поворачиваясь ко мне. Грустно улыбается, смотрит из-под густых ресниц: — У меня не так хорошо получается управлять снами, как у твоей матери, поэтому уж прости за эти дурацкие декорации.
Я чувствую, как холодок ползёт вдоль моего позвоночника. Делаю несколько осторожных шагов, обходя Илону по широкой дуге. Доверять этой женщине нельзя. Раз она вторглась в мой сон, то хорошего не жди. Знать бы способ вырваться из видения...
— Что тебе надо? — говорю я, внимательно следя за каждым движением Королевы.
— Хотела поблагодарить, — улыбается Илона, — за спасение моего единственного сына. Если бы я знала, что всё так обернётся… что книга затребует такую огромную плату, то придумала бы другой способ добраться до тебя и Кристинии.
— Чем мы тебе не угодили? У тебя есть семья, есть власть… разве нельзя просто жить?
— Просто жить... — презрительно повторяет за мной Илона, кривясь с таким отвращением, будто большей глупости она в жизни не слышала. — Нет, всё слишком далеко зашло. Либо я, либо твоя мать. Одному достанется всё, а другому — ничего.
— Тогда ты проиграла, Илона, — говорю я.
— Разве?
Королева ухмыляется, на её красивом лице проступает хладнокровная жестокость. А потом Илона смотрит на неподвижное озеро, что находится в паре шагов. В середине водоёма словно чернильная клякса. Она медленно, но верно расширяется… Я уже хочу спросить, что это, как вдруг в моей голове раздаётся новый голос.
«Виктория, доченька… — тихо зовёт Кристиния. — Ох, доченька, наконец-то до тебя достучалась…
От волнения я закусываю губу. Слава богам! Теперь-то всё будет хорошо! Сейчас Кристиния скажет мне, как проснуться!
«Да, это сон! Ты в замке! Но всё равно в опасности… — торопливо шепчет Кристиния. — Проснуться сейчас не получится. Потяни время разговором, отвлеки, тогда Илоне будет сложнее сосредоточиться на ритуале… Это даст нам время! Я немного поколдую, она будет словоохотлива, главное задавай больше вопросов. А мы скоро придём. Мы уже ищем её, чтобы остановить…»
У меня тут же появляется десяток вопросов, например: Кто «мы»?! Что задумала Илона? Всё ли хорошо с Аланом?
Но прежде, чем я успеваю хоть один задать, Кристиния испуганно предупреждает: «Молчи! Даже мысленно мне не отвечай! Жди! Тяни время! Не бойся!»
А потом её голос исчезает, и я снова остаюсь один на один с третьей Королевой Руанда. Илона с подозрением оглядывает меня, и я спешу отвлечь её вопросом:
— Я всё-таки не понимаю, — говорю со всем возможным пылом, — за что ты так ненавидишь Кристинию? По-моему, месть — не то, на что стоит тратить жизнь!
— Всё, что я имею, — надменно говорит Илона, — я имею благодаря мести.
— Не верю, — отрезаю я, а сама поглядываю на разрастающуюся в озере кляксу. Почему-то мне кажется, она напрямую связана с таинственным ритуалом, который решила провести Илона.
— Ты можешь верить или нет, мне плевать, — высокомерно заявляет Илона. — Власть — это приз в жестокой игре, а месть — моё непобедимое оружие. Его мне вручила твоя мать. Это занимательная история… но вряд ли ты, девочка, поймёшь её посыл.
— Так расскажи и узнаем, — подначиваю я.
Илона задумчиво ведёт плечом, улыбается уголками губ. Смотрит на озеро, словно прикидывая что-то в уме.
— Ну хорошо, — величественно кивает она, — время есть.
Она проводит рукой по платиновым волосам, взгляд её затуманивается, словно она уходит мыслями в далёкое прошлое:
— Мы с Кристинией знакомы с детства, — медленно говорит Илона. — У твоей матери не проявились способности оборотня, и отец выкинул её, как бракованную куклу. У меня оба родителя сгинули на войне. Мы познакомились в детском доме, и подружились из-за схожих способностей к чёрной магии. Хотя в те годы кровавое искусство ещё не было запрещено, но мы всё равно тренировались тайно, искренне радовались успехам друг друга… Мы всё делали вместе, делились самым сокровенным. Например, я уже тогда мечтала стать Королевой. Кристиния же вздыхала о большой чистой любви… А потом твоя мать предала меня.
— Предала?
— Да, — Илона сжимает губы, словно воспоминание до сих пор причиняет ей боль. — Один местный задира часто издевался над Кристинией за то, что она человек, а не оборотень. Я не всегда была рядом, не всегда могла помочь… Однажды, Кристинию даже положили в лазарет, так сильно тот отброс её поколотил. «Такие как он не должны ходить по миру!» — так я себе сказала…
Деревья кругом неподвижны, словно декорации на театральной сцене, на небе нет звёзд, ветер едва колышет волосы, и только холод становится всё сильней.
— И что ты сделала? — спрашиваю я, обнимая себя руками.
— Наказала гада, — пожимает плечами Илона. — Думаю, он и сейчас ходить не может. Это было, конечно, глупо… Но мотивы мои были чистыми. Я хотела помочь той, кого любила как родную сестру! А она… Она отвернулась от меня! А когда пришли дознаватели, она первая показала на меня пальцем! Сдала меня, как подзаборная крыса! — шипит Королева. — Детский дом замял эту историю, а меня сослали в клоповник на окраине. Строгий приют для сложных детей… Там пресная еда повторялась изо дня в день, окна перекрывали решётки, наказания исполнялись хлыстами. Каждый день я помнила из-за кого терплю унижения. Помнила, кто предал меня!
— Может, Кристинию вынудили тебя сдать? Или она просто испугалась… Ведь ты покалечила человека…
— Я защищала Кристинию! Сделала это ради неё! Ради нас! И лишь когда меня сослали, я поняла… только я одна считала нас подругами. Твоя мать лишь притворялась сквозь зубы, а сама ждала шанса избавиться от меня!
Илона продолжает говорить, едва не истекая желчью. От неё исходит столько неподдельной злости, что я чувствую её кожей. Хочется отступить, но усилием воли заставляю себя стоять на месте… Оказывается, всё началось так давно и тянется до сих пор. Я вспоминаю про плату за чёрную магию. Раз они с Кристинией занимались ею ещё с детства, то не стала ли их дружба расплатой за силу?
— Думаешь, Кристиния остановилась на этом? — шипит тем временем Илона. — Нет! Она пошла дальше! Она украла мою мечту!
— Ты говоришь про трон Руанда?
