– Хорошо, оставим пока Витте в покое. Вы сможете воспроизвести коррупционные схемы?
– Нет нужды ничего воспроизводить. – Толстячок снисходительно улыбнулся. – Все уже тщательно задокументировано, вплоть до полного набора копий неких документов.
– То есть…
– Да-да. – Аарон Семенович охотно кивнул. – Я подозревал, что рано или поздно меня вышвырнут, как паршивого щенка, за ненадобностью. Право слово, какая черная неблагодарность… – Залманович поджал губы и покачал головой. – Думал, уже помру, а случай отомстить все не представится.
– Если вы жаждали мести, почему сами не дали документам ход?
– У меня ничего бы не получилось. – Залманович пожал плечами. – Не та фигура. Все сразу бы замяли, а меня бы убили. Вы даже не представляете, как сложно будет взорвать эту систему. В свое время пытался батюшка нынешнего российского монарха, государь Александр Третий. Но даже у него ничего не получилось. Все замяли.
– И вы согласны передать мне документы?
– Только при определенных условиях. – В голосе бухгалтера проскользнули стальные нотки. – И не надо меня шантажировать этим смешным обвинением. Тюрьмой меня не испугаешь.
– Вам здесь нравится?
– Представьте себе, – хохотнул толстячок. – После совместной жизни с моей дражайшей Софьей Моисеевной любая тюрьма покажется раем, а те молодые симпатичные люди, которых вы подсадили ко мне, по сравнению с ней – ангелы небесные. Смерти я тоже не боюсь, так как доктора мне отводят не больше года. От силы полтора. Рак легких, увы. Печально, но факт.
– Дети? У вас есть дети?
– Детям я интересен только как источник средств, – отрезал Залманович. – Все, что мог и хотел, я им уже дал. На этом – баста.
– Хорошо. Ваши условия.
– Мне необходимо знать, как вы собираетесь распорядиться документами, месье де Лавардан, – жестко ответил Аарон Семенович. – Да-да, я вас узнал. Зачем вам это? Ваш интерес? Что до России французу?
Я немного помедлил и так же жестко отрезал:
– Я хочу наказать всех этих людей. И накажу. С вами или без вас. Интерес? За державу обидно. Россия достойна большего.
Последние слова я произнес на русском языке.
– Вот как? – Залманович удивленно вздернул брови и тоже перешел на русский: – И кого вы представляете?
– Исключительно сам себя, Аарон Семенович.
– И сможете?
– Смогу. И руководствуюсь только благими намерениями в пользу державы. Впрочем, личные мотивы тоже присутствуют.
Отвечая, я во многом соврал. Не дурак и прекрасно понимаю, что победить коррупцию в России практически невозможно. На самом деле мне просто нужен компромат на высших чиновников, чтобы подцепить их на крючок, а затем сделать ручными и использовать в своих целях. Однако в планах все-таки присутствует желание хотя бы немного сократить масштабы бедствия. Ха-ха… Россия без казнокрадства и мздоимства. Звучит абсолютно по-идиотски. Это будет уже другая страна. Хотя вдруг получится?
– Благие намерения? – иронично хмыкнул Залманович. – В благие намерения я перестал верить еще в начальных классах гимназии. Простите, давно живу и многое видел. В сказочки не верю. Если бы вы не упомянули личные мотивы, я бы отказался. Власть? Не отрицайте, я сам все вижу. Ну что же, достойный мотив. Ничем не хуже других. Но хорошо, хорошо, пусть так. Это будет очень трудно. И опасно. Казнокрадство в России подобно древней гидре, головы отрастают на глазах. Не боитесь?
Я растянул губы в улыбке.
– Жить тоже трудно и опасно, Аарон Семенович. Трудности и опасности будем преодолевать.
– Хорошо, я вижу, что у вас может получиться, месье де Лавардан… – выдохнул Залманович. – Я помогу вам, но с одним условием. Возьмите меня с собой в Россию. Лишним не буду, обещаю. Тем более в моих записях без меня никто не разберется. К тому же многое я держу в голове. И да… пусть Софочка ничего не знает. Можно устроить так, чтобы я просто исчез? Взял и исчез. И концы в воду. Эта стерва будет искать. О, она точно будет искать меня!
Он опасливо оглянулся, словно подозревал, что супруга спряталась в углу комнаты.
Я опять невольно улыбнулся.
– По рукам. Домой вы уже не вернетесь…
Ну что же, Залманович будет очень полезным. А попробует взбрыкнуть… Отведенный ему врачами год жизни быстро сократится до минимума. А от Софочки я его спасу. Черт… женщины могут испортить жизнь любому мужчине. Иногда я думаю, что это вообще их жизненное предназначение. Хотя я как-то всегда справлялся. Может, везло на баб?
Решив вопрос о Залмановиче с Жоржем, я вернулся на городскую квартиру и попросил подать сегодняшнюю прессу. Очень ожидаемо газетные заголовки пестрели дикими конспиративными теориями, журналисты из кожи вон лезли, выдвигая уж вовсе фантастические версии. Впрочем, версия о том, что замешаны китайцы, была превалирующей. А свободные издания наперебой громили Японию как рассадник империализма и вообще требовали разорвать все экономические и дипломатические отношения с мировым сатрапом, коим мгновенно окрестили Страну восходящего солнца.
Правительство Франции сдержанно отговаривалось, а сама Япония выражала надежду на то, что досадный инцидент будет тщательно расследован. Впрочем, гневной протестной нотой японцы тоже озаботились. В общем, шухер вышел на славу. Хотя я прекрасно понимал, что отношения между странами вряд ли сильно испортятся. Ради военного сотрудничества косоглазые стерпят смерть даже десятка своих адмиралов. Но хоть что-то. Это только начало. Укусик за укусиком, комары тоже могут закусать до смерти.
План на день я составил еще вчера и, разобравшись с газетами, приступил к очередному его пункту. То есть к встрече с британским резидентом. И прямым ходом направился в британское консульство. Увы, паршивые островитяне при своем желании могут очень быстро и качественно обеспечить мне грандиозные неприятности, а посему такого врага без внимания оставлять нельзя.
Консул принял меня мгновенно, правда, при этом выглядел ошарашенным, если не сказать испуганным.
– Месье де Лавардан… – Худое лошадиное лицо англичанина осталось бесстрастным, но бегающие глаза прямо выдавали волнение.
– Плохо, месье Уорнер, очень плохо… – небрежно бросил я, опускаясь без разрешения в кресло. – Признаюсь, я был лучшего мнения о вашей разведке.
– Простите? – У консула дернулся уголок рта.
– Не прощу! – сухо отрезал я. – Это просто безобразие – отправлять ко мне наркомана и сумасшедшего. Это прямое неуважение!
– Месье де Лавардан…
– Хватит строить из себя невинную девственницу! Вы что, клошара вербовать собрались? Будьте уверены, я обязательно упомяну о вашем непрофессионализме при встрече с секретарем правящего кабинета.
– Месье… – Консул стремительно терял самообладание.
– Вы что, действительно рассчитывали, что я пойду на контакт с каким-то непонятным заштатным функционером? К тому же шизофреником? Безобразие! Бред! Я требую уважения! Меня из-за него беспокоит полиция! Полиция! Меня, Александра де Лавардана! Это хамство! Немедленно прекратите!
