Я поджала пальцы ног, шаркая по земле, усыпанной корой.
Неужели Эйлса говорила серьезно? У меня на самом деле воняет от ног?
Свет, падающий на лужайку, стал мигать, отбрасывая длинные тени. Музыка стала громче – звуки сливались в единый вой. Теперь мне совсем не хотелось туда возвращаться. Я подумывала, не перебраться ли мне через забор, но он был слишком высоким, да и на другой стороне были заросли ежевики. Нет, все-таки следует вернуться в дом, еще раз увидеться с Эйлсой. Я же ее окрыляю. Кент. Что же все-таки там произошло? Я подумала о том, что Эйлса всегда притворяется, что все прекрасно, и о том, какая она на самом деле уязвимая за этим фасадом. И еще бедный Макс. Завтра следует предложить им помощь. Может, в другой обстановке, в ее собственном доме, мы сможем нормально поговорить. Может, я смогу до нее достучаться, помогу найти выход.
Я встала, стряхивая компост с джинсов. Посмотрела на свои кроссовки – на кусочки коры, прилипшие к подошвам. А потом застыла на месте. Вечеринка продолжалась, из дома доносились голоса, музыка становилась то громче, то тише, но, несмотря на все эти звуки, я уловила и что-то еще: какое-то движение, звук совсем другого рода. Железная арка будто вздохнула и покачнулась. Послышался шепот, шорох, кто-то громко вдохнул, потом хихикнул.
– Мы в безопасности, – медленно и многозначительно произнес Том. – Нас защитят кусты.
Несколько секунд никто ничего не говорил. Еще шорохи, щелчок, тяжелое дыхание.
Я старалась не шевелиться, лишь слегка повернула голову, чтобы Том попал в поле моего зрения. Его голова была наклонена вперед, почти касаясь головы женщины, похоже, он крепко обнимал ее.
Он выпрямился, а она вздохнула.
– Восхитительно, – произнесла она. Далила.
Она стояла ко мне спиной и держала сигарету на уровне плеча, как дебютантка в 1920-е годы.
– Не говори Джонни, – попросила Далила. – Обещаешь? Он убьет меня, если узнает.
– Наш маленький секрет, – улыбнулся Том.
Она курит. Вот в чем дело. Кажется, все курильщики чувствуют себя виноватыми и страдают из-за этой привычки. Такова их природа.
– Нужно тут поработать, – заметила Далила. – Эта полянка с полевыми цветами Эйлсы несколько заросла.
– Это все чертовы сорняки, ползущие с другой стороны забора. Семена летят оттуда и быстро прорастают. Я уверен, что там и крысы есть. Я их слышу.
Несколько секунд оба молчали. Потом Далила поинтересовалась:
– Как продвигаются дела с Рики Эддисоном?
Том медленно выдохнул дым в несколько движений – пытался пускать колечки.
– Я веду себя как полный придурок. Он здесь только потому, что его попросила Эйлса.
– Он мог и не приходить.
– Они получили несколько международных предложений. Работы будет много – это стоит унижения. – Он снова затянулся. – Ты замерзла.
Далила сказала Тому, что с ней все в порядке, но он быстро провел ладонями вверх и вниз по ее плечам.
– Ты такая худая. Тебе нужно хоть немного поправиться.
Она рассмеялась и стряхнула пепел на клумбу.
– Мои глаза выше, Том.
– Кто же тебя просил надевать платье с таким глубоким вырезом?
Том все еще держал ее за руки, и теперь подтолкнул в сторону арки. Она хихикнула. Я затаила дыхание. Они находились всего в десятке сантиметров от меня. Если один из них повернет голову, они меня увидят.
– Поцелуемся по старой памяти? – предложил Том.
Тогда она выскользнула из его объятий и пошла по лужайке, покачивая бедрами.
– Это нечестно, – бросила Далила через плечо.
Том распрямился. Арка покачнулась, кусты рядом с ней зашелестели. Он пошел вслед за Далилой, обратно на свет.
Глава 14
Французский бутерброд из багета с ветчиной из Pret A Manger.
Superior, прил. – вышестоящий, начальствующий, превосходящий. Может использоваться в ироничном смысле. Так можно характеризовать или описать человека, который считает, что он или она лучше, чем другие; человека с высоким мнением о себе самом; высокомерного, покровительственно или снисходительно относящегося к другим.
В понедельник мы обедали с Фредом, моим старым университетским другом. Мне нужно было отвлечься. Мы видимся или, правильнее будет сказать, раньше виделись примерно раз в месяц – после того, как Эйлса переехала ко мне, я несколько раз отменяла наши встречи.
В этот понедельник у меня была определенная цель. Фред может быть полезен – он умеет слушать, а мне надо было выговориться. К тому же он не имел никаких связей с Тилсонами, жил на некотором удалении, обладал большим опытом и мудростью в плане выстраивания отношений. И должна признать, что предвкушала обсуждение с ним кое-чего интересного. Маленькая непорядочная часть меня сегодня чувствовала себя значительной – я радовалась, что для разнообразия и в моей жизни присутствует драма, которой можно поделиться.
Фред приехал в Лондон, чтобы провести кое-какие исследования в Британской библиотеке. Обычно мы с ним ходим в Côte в Ковент-Гардене. Но был такой теплый день, что он предложил мне встретиться у Pret A Manger
[33] на вокзале «Кингс-Кросс» и устроить пикник.
Кафе было полно офисных работников и людей, спешащих на поезда, поэтому нормально поговорить мы смогли только устроившись на скамейке на площади Гранари – это новое общественное пространство, которое создали на месте городского пустыря. Там на самом деле очень здорово: фонтаны бьют из мостовых, ступеньки сделаны из искусственной травы, камни так отчистили, что старые склады теперь выглядят современно. Даже протекающий рядом канал изменился – когда-то грязный и забросанный шприцами, теперь он был гладкий и блестящий, словно отлитый из металла.
Мы быстро разделались с едой. Я люблю сэндвич с хамоном, и он совсем небольшой. Фред довольно привередлив в еде, так что выбрал простой сэндвич с сыром и сливочным маслом, который, я думаю, предназначен для детей. Фред собрал мусор и отнес до ближайшей урны, и, усевшись обратно, вытер лоб большим белым хлопчатобумажным носовым платком, который достал из верхнего кармана. Перед нами стоял ряд оранжевых шезлонгов, на которых устроились офисные работники – они загорали в разной степени неглиже. На фоне их обнаженных краснеющих тел наш выбор одежды, вероятно, выглядел неподобающим. Фред был в легком клетчатом костюме, цветастой рубашке и шейном платке. Я же выбрала вельветовое платье из пакета Эйлсы, а сверху надела пиджак бледно-желтого цвета. Жарковато, но элегантно.
Фред пребывал в веселом настроении. Его книга о ругательствах эпохи Возрождения хорошо продавалась, и он со своим партнером Раулем, преподавателем античной литературы в Оксфордском университете, собирался на эти выходные в Италию, чтобы погулять по национальному парку Чинкве-Терре. Он в деталях объяснял, почему они решили остановиться в Сестри-Леванте, а не Леванто (больше ресторанов, больший пляж), и какое-то время мне было трудно вставить хоть слово.
