– Спасибо, я обязательно этим займусь. Но я не слишком оптимистично настроена. «Квалифицированный специалист по реставрации» звучит очень дорого. – Она подумала о скрипучих полах, старой крыше, лязгающем водопроводе. О разоренных банковских счетах.
– Тогда, возможно, лучший выход для вас – убедить дедушку продать дом.
– Мне придется ему все объяснить. Но я знаю своего дедушку, он никогда не согласится на это. – Натали была абсолютно уверена в этом. – Он прожил там практически всю свою жизнь. Родители вырастили его в этом доме, а он вырастил там мою маму. Это единственный дом, в котором он когда-либо жил.
– Я понимаю. – Адвокат прочистила горло. – Не хочу показаться бестактной, но…
Когда кто-то заранее извиняется за бестактность, становится понятно, что следующее, что он скажет, будет звучать бесчувственно. Натали взяла себя в руки.
– Но что?
– Сколько лет вашему дедушке? И как его здоровье?
– Ему семьдесят восемь. Он упал и сломал бедро несколько месяцев назад, из-за этого оказался вынужден переехать на первый этаж. Он повсюду ходит с тростью.
– А что насчет его психического здоровья? – спросила мисс Харт.
Натали помолчала с секунду, чувствуя себя предательницей от того, что обсуждает дедушку с этой незнакомкой со строгим выражением лица.
– У него проблемы с памятью. Мама говорила, что он изменился после операции. В последнее время он забывчив. Он и сам признает это…
– Значит, у него диагностирована деменция? В таком случае есть выход. Выявление спада умственных способностей позволяет оформить опеку и получить генеральную доверенность на долгий срок.
– Взять опеку? Это законно?
– Это юридический процесс. Подается ходатайство, и суд выносит решение.
– Значит, мне придется ждать решение суда, который объявит моего единственного живого родственника, человека, который любил и поддерживал меня всю жизнь, недееспособным. А после я отниму у него все.
– Вы берете на себя ответственность за его благополучие и качество его жизни. Но должна предупредить: юридический процесс получения опеки займет время, он сложный, утомительный и дорогостоящий.
– Просто замечательно.
– Есть веская причина получить доверенность. Она защитит вас и вашего дедушку.
Вероятно, адвокат была права. Натали понимала это. Но после того, как дедушка потерял единственного ребенка, она не могла отнять у него еще и любимое дело. Она встала и собрала свои вещи.
– Спасибо, что уделили мне время, – попрощалась она.
Натали не знала, зачем благодарит эту женщину. Ведь она все равно получит за это счет.
* * *
Натали повела дедушку на воскресный обед. Это было традицией с тех пор, как она себя помнила – дедушка, Мэй Лин, мама и Натали ходили вместе на обед каждое воскресенье. Если с деньгами были проблемы, они брали французские тосты и ягодный компот в «Мамас» на Вашингтон-сквер. А если у них появлялись лишние деньги, то садились на автобус и ехали в буфет в «Клифф-Хаусе», внушительном бетонном гиганте, возвышающемся над Тихим океаном между Оушен-Бич и старыми банями Сутро.
Натали любила ходить на Оушен-Бич не только ради страшных, грохочущих волн и хриплого рева прибоя, но и ради забавы. Дождь или солнце – им было все равно.
В хорошую погоду она бегала по пляжу, вместе с мамой они скидывали обувь и шли вброд по холодному прибою.
В ветреную погоду они сидели у громоздкого камина, пили чай и играли в дурака. Натали и Мэй Лин собирали козыри, а мама и дедушка сразу же их разыгрывали. Мама объясняла: если ты не используешь козырь сразу, то потом у тебя может не оказаться шанса.
Они взяли такси и поехали в «Клифф-Хаус». Не потому, что у них завелись лишние деньги, а потому, что она хотела найти тихое, красивое место, чтобы серьезно поговорить с ним. Несмотря на то, что помещение отремонтировали, вид с террасы не менялся десятилетиями.
За пышным омлетом, хлебным пудингом и черничным компотом она выложила ему всю ситуацию. Он вежливо выслушал ее объяснения о неуплаченных налогах, просроченных платежах, выставленных счетах и необходимом ремонте.
Дедушка улыбнулся официанту, наливавшему кофе. Но когда он поднял кружку, его рука задрожала так сильно, что напиток разлился. Натали вытерла его салфеткой.
– С тобой все в порядке?
Он сердито посмотрел на полупустую кружку.
– Едва ли. Держать магазин всегда было непросто. Даже когда я располагал мастерской печатных машинок, имелись проблемы. Отец рассказывал мне, как он запустил аптечный бизнес в разгар Великой депрессии. Каким-то образом ему удалось выстоять.
– Жаль, что я их плохо помню, – подосадовала она. – Прадедушка Джулиус и бабушка Инга… Он давал мне имбирные батончики, а у бабушки Инги жили две канарейки в клетке. Я была совсем маленькой, когда они умерли.
Натали заставила себя вернуть разговор в нужное русло.
– Я ходила к адвокату по поводу завещания мамы. Никогда не знала, что ты единственный владелец здания и книжного магазина.
– Он достался мне от отца, – отозвался дедушка. – И предназначался твоей матери, а потом, полагаю, тебе. Все пошло не так.
– К сожалению, дедушка, мы не можем переменить порядок вещей. Ты знал о залоге? О просроченных налогах?
– Мы брали кредит, чтобы покрыть все это. Блайз сказала, что разработает план выплат.
– Дедуля, я просмотрела цифры – у нас нет шанса выбраться из этой дыры. Думаю, нам нужно поговорить о том, чтобы выставить бизнес и здание на продажу. – Она сделала паузу, а потом добавила: – В Архангеле, рядом со мной, есть несколько прекрасных мест, где ты можешь жить. Я бы очень хотела быть поближе к тебе. – Она показала ему коллекцию глянцевых брошюр, на которых улыбающиеся седовласые люди играли в гольф и бридж и смеялись за обеденным столом.
В ответ последовало долгое молчание.
– Дедушка?
– Я все еще здесь. И мой ответ «нет», Натали.
– Но…
– Твердое нет.
Она глубоко вздохнула и заговорила мягче, чтобы скрыть разочарование.
– Я не хочу выставлять тебя из дома, просто пытаюсь найти какой-то выход. Закрытие магазина – это ужасный вариант.
– Я благодарен тебе за заботу. Однако продажа здания – это не выход. Магазин имеет скрытую ценность, и я уверен, мы справимся. Там я прожил всю свою жизнь, и там же намерен ее закончить.
Ее сердце замерло.
– Я хочу позаботиться о тебе. Мама бы тоже этого хотела. Но…
– Мы найдем его, Блайз, не переживай, – сказал он, глядя на Натали, но явно ее не видя. – Мой отец никогда бы не солгал про такую вещь.
Она нахмурилась.
