– Если вы хотите отложить ремонт на более позднее время, мы можем это сделать.
– Нет, – Натали удивилась, как быстро она приняла решение. – Я имею в виду, что вещи сами себя не отремонтируют?
Она знала, что ремонт не будет дешевым, но у нее были отложенные деньги. Ее сбережения. Она могла продать машину, которая, в любом случае, была проблемой в городе, из-за того, что ее невозможно было припарковать. И треклятое бриллиантовое кольцо, которое она никогда в жизни не наденет, потому что оно было атрибутом вины. Она могла обналичить все его 401 карат, и у нее был пенсионный фонд, который она пополняла с того дня, как приступила к своей первой взрослой работе. Не так давно это бы показалось абсурдным. Но сейчас это было лучшим выходом из ситуации.
Ты молода, сказала она сама себе. Заработаешь эти деньги, только когда…? В этом и была проблема. Когда магазин начнет приносить прибыль? Когда это произойдет?
– Может, вы начнете с дедушкиной квартиры? – спросила она Пича. – Я беспокоюсь за него. Он… кажется, стал очень быстро стареть с тех пор, как сломал бедро и вернулся после реабилитации.
– Конечно. Я с нее и начну.
Она внимательно изучила список, написанный почерком матери.
– Хорошо, жаль, что я не могу поговорить с мамой. Вы разговариваете со своей мамой, Пич? Потому что, если нет, то вам следует. А если говорите, то вам следует говорить больше. Когда я думаю обо всех наших беседах, я жалею, что мама и я не… – Она вздрогнула. – Извините…
– Не надо извиняться. Это, должно быть, чертовски тяжело.
– Это… да. Если бы это было просто бедро, я бы знала, как помочь. Но другие симптомы такие непредсказуемые. Каждый день я задаю себе вопрос, что он забудет или вернется ли к нему память. Что если он забудет, кто я? Или еще хуже, что, если он забудет, кто он? Натали хотелось еще что-то сказать, но она остановила себя.
Пич помолчал несколько секунд.
– Я вернусь завтра утром, – пообещал он. – Если это поможет.
– Да. И… спасибо, что пришли.
Он влез в грузовик.
– Да. И берегите себя.
День закончился так же, как и начался, она стояла на тротуаре в слезах в облаке дизельного дыма от грузовика Пича Галафера.
Глава 10
После развода Пич остался только с рабочим грузовиком, а Дороти настаивала, чтобы он высаживал ее на углу, а не на автостоянке. Со временем он убедил ее объяснить почему. Она стыдливо призналась, что некоторые дети смеялись над ней, потому что она приезжала в школу с «работягой».
Другой удар был от Регины, ей всего не хватало в браке. У них не было достаточно денег. Дом был недостаточно большим. Машина недостаточно новой. Школа не была эксклюзивной. Муж был недостаточно амбициозный.
Он нисколько не удивился, обнаружив ее связь с Реджисом. Не пал духом. Реджис получал МВА. Реджис везде ездил. Реджис собирался дать Регине жизнь, которую она заслуживала.
А лучший ребенок в мире – Дороти – застряла между недовольством матери и отчаянием отца. Ни он, ни Регина не заслуживали ее. Время своего родительства они разделили с хирургической точностью вплоть до минуты, и он посвятил себя тому, чтобы дать этому невероятному маленькому человеку все лучшее, что у него было. Это включало парковку грузовика на углу и прогулку с ней до школы.
Друзья спрашивали его, почему он не найдет себе более дешевое жилье за пределами города. Почему он живет со своими друзьями по группе, Сьюзи и ее мужем Милтом, в районе, где арендная плата, казалось, начисляется за квадратный метр. Где ему приходится вкалывать на двух работах и делить жилье, просто чтобы свести концы с концами. Ответ был прост. Ответ был прямо рядом с ним, держал его за руку.
Она бежала вприпрыжку возле него, болтая всю дорогу про мишек— коал, тему ее научного доклада. Коала, на самом деле, не медведь, а сумчатое животное. Он ест только листья эвкалипта – два фунта в день. Отпечатки пальцев коал не отличаются от отпечатков пальцев человека.
– Надо же, – заметил он. – Это классно.
– Ты настроил мою укулеле? – спросила она. Крошечный инструмент был в футляре в ее рюкзаке.
– Я учил тебя настраивать самостоятельно, – сказал он.
– Что, если я буду нервничать на конкурсе «Показывай и Говори», и забуду?
– Ты не забудешь. А что я говорил тебе по поводу нервов?
– Дыши медленно и помни: я играю как босс.
– Точно. Ты будешь первой на «Показывай и Говори».
– Может, мы сделаем что-нибудь интересное после школы сегодня?
– Черт возьми, да. – Он поднял лицо к небу. Осень в Сан-Франциско была похожа на лето. Дни были ясными и теплыми, с запахом сухих листьев и увядающих цветов и постоянным соленым воздухом.
Он старался закончить работу пораньше в дни, когда у него была Дороти.
– Как насчет того, чтобы купить тебе воздушного змея в Чайнатауне и подняться с ним на Холм Воздушных змеев?
– Да! Да да да да да. — Она танцевала вокруг него.
Он кивком поприветствовал мать Эмбер, которая была одинока и все время хотела пригласить его на кофе. «Спасибо, но нет, милая леди», — подумал Пич. После развода он встречался с несколькими женщинами — достаточно, чтобы убедиться, что он не готов отдать кому-то свое сердце.
– Взяла свой завтрак? – спросил он Дороти.
– В рюкзаке.
– Библиотечную книгу? Пропуск? Бутылку с водой?
– Да. Да. Да.
– Ну хорошо. Люблю тебя, выскочка.
– Увидимся как-нибудь, когда вернусь, – сказала она. Ее улыбка освещала мир в то время, как ее слова разбивали сердце. Увидимся как-нибудь, когда вернусь.
* * *
Натали с трудом поднялась на холм вместе с дедушкой в инвалидной коляске. Она искала маршруты к их любимым местам, но этот мог оказаться неудачным. Тем не менее, она была настроена решительно. Ей казалось, что прогулка хорошо скажется на его умственном состоянии.
Доктор Янг был обеспокоен симптомами, которые, казалось, не имели отношения к слабоумию дедушки – проблемы с пищеварением, затрудненное дыхание. Он приглашал все больше специалистов и делал еще больше анализов. Врач показал ей снимки мозга Дедули. Дал брошюры с информацией о различных типах деменции и сценариях ее развития, но ни один из них не обнадеживал. Он увеличил дозу препаратов и назначил еще один прием. Таблетки замедляли прогрессирование болезни, но памяти деда по-прежнему угрожала опасность.
Иногда он просыпался в такой дезориентации, что не мог найти дорогу в ванную. Порой настаивал, что обед на вкус как металлолом и, что он слышит ветер в ушах.
Доктор рекомендовал Натали заниматься с ним обычными делами и помогать ему разбирать хаос в своей голове.
