– Вообще-то нет, – ответил Джуд, указывая на витрину. – Редкие книги?
– Конечно, – подтвердил дедушка. Он перекладывал бумаги, делал что-то, чтобы, как казалось, успокоить себя. – Это был наш самый первый товар. Мы с Блайз открыли магазин благодаря старым книгам, которые нашли в подвале. У нас есть несколько интересных находок – по книге каждого из четырех подлинных денди – Марка Твена, Брета Харта, Чарльза Уоррена Стоддарда и этой леди-поэтессы, Инны… – Его голос затих. – Я не помню ее полное имя.
– Кулбрит, – пробормотал Пич, направляясь к своему грузовику со старыми досками.
– Точно, – подтвердил дедушка. – Спасибо, мистер Галафер.
– Ты как раз собирался сам сказать, – добавила Натали.
Он пожал плечами, затем боком открыл дверь.
– Ее имя на металлической табличке в библиотеке в Окленде.
Она повернулась к Джуду.
– Моя мама специализировалась на творчестве калифорнийских писателей. Если вы знаете каких-нибудь коллекционеров, отправьте их к нам.
– Сделаю. Давайте посмотрим, что у вас есть. – Он последовал за ней в подсобку и разложил коллекцию найденных объектов и артефактов, вещи, которые нашли ее мама и дедушка, а также последние находки Пича. Там были старые фотографии, письма и разные безделушки. Опиумная трубка. Был даже мешочек с золотом, который один из солдат оставил для «моей Аннабель».
– Золотые самородки? – оживилась Натали.
– Золото дураков, – ответил Джуд.
– Облом. Было бы здорово, если бы это оказалось настоящее золото, —расстроилась Натали.
– К сожалению, нет. Интересно, тот кто припрятал его, знал об этом?
– Бедная Аннабель. Может, это хорошо, что она так об этом и не узнала.
Джуд быстро перебирал фотографии и письма, резные мелочи, вроде губной гармошки, пуговицы и свистки. Было несколько сертификатов и купонов на вещи, которых больше не существовало. Одно из писем касалось компании Леви-Стросса, но, по словам Джуда, оно не имело никакой ценности, кроме чисто человеческого интереса к этой теме.
– Многие из этих вещей можно внести в каталог местного исторического общества. Медали все смешаны. Эта группа – он указал на коллекцию предметов – не имеет никакой ценности. Их можно пожертвовать историческому обществу или сделать выставку в магазине. Их можно продать коллекционерам, или можно отследить их бывших владельцев. В любом случае, большинство находок просто диковинки. За одним большим исключением.
Джуд вытащил вельветовую подушечку ювелира и положил на нее большую медаль.
– Вот это другое дело. Эта находка – редкая медаль «Дьюи», с выгравированным именем получателя. Ограниченная серия, выпущенная компанией «Тиффани». с портретом Адмирала Дьюи. – Он перевернул ее, чтобы показать ей, пока сверялся со своими записями. – Медаль была утверждена Конгрессом в 1898 году для мужчин, приписанных к кораблям эскадры Дьюи, которая сражалась в Битве при Манила Бей. Имя на ободке Августус Лараби, моряк, член экипажа флагманского корабля «Олимпия». Она редкая и оценивается примерно двенадцать тысяч.
– Эта? Правда? – Натали нагнулась вперед и тщательно осмотрела медаль. Она попыталась представить получателя, прячущего коробку вместе с воспоминаниями о войне, в которой он сражался. Преследовали ли его воспоминания о битве? Убил ли он кого-нибудь? Был ли он ранен? Гордился ли он своей ролью, или он спрятал медаль подальше, потому что она напоминала о боли?
– Есть еще кое-что, что вы должны знать о медали «Дьюи», – добавил Джуд. – Я нашел семью мистера Лараби.
– Тесс упоминала об этом. Думаете, они родственники?
– Похоже на то.
– Дедушка, ты это слышал?
– Слышал, – сказал он с задумчивым видом. – Нам связаться с ними?
– Это ваше дело.
Она помолчала, посмотрела на Джуда.
– Как думаете?
– Согласно правилам, она принадлежит зданию, которое принадлежит твоему дедушке.
– Дедуль?
Он улыбнулся.
– Кажется, будет правильно связаться с семьей.
Натали осмотрела потускневшее сокровище. «Для кого-то духовная ценность может быть выше денег», – размышляла она. Людям нравится узнавать, откуда они родом. Она вспомнила про отправленный по почте тест ДНК ее мамы. Что она искала? Или ей было просто интересно?
* * *
Пичу нравилась работа в книжном магазине, и не только потому, что это было здание, полное секретов. Ему нравилось быть рядом с Натали Харпер, наблюдать, как она занимается проблемой, глубоко погружаясь в нее, обдумывая со всех сторон. Ему нравилось, как она обращается со своим дедушкой, нежно и терпеливо.
Иногда он жалел, что не знает, как вывести ее из меланхолии, которую она набросила на себя, как шаль.
Сегодня, однако, ее настроение было другим. Она порхала по магазину с взволнованным видом, приводя в порядок стопки книг.
– Я рада, что вы здесь, – сказала она.
Заявление поразило его.
– Да?
– Я имею в виду, что семья Лараби едет сюда за их медалью. Той редкой медалью, которую вы нашли.
– Это классно, Натали.
– Поскольку вы ее нашли, они захотят с вами познакомиться.
Приятно было видеть ее оживленной. Точнее, было просто приятно ее видеть, точка. Она расчистила стойку, заваленную поступающими книгами и счетами. Очевидно, семья, приехавшая за медалью, интересовалась историческими артефактами и генеалогией, так что эта находка имела для них большое значение.
Хотя он ничего не сказал, Пичу все же интересно, действительно ли эта вещь стоит больше двенадцати тысяч, согласно словам симпатичного друга Натали. Занимайся своим делом, предостерег он себя. Обычно у него не было проблем с клиентами. Он делал свою работу, забирал деньги и переходил к следующему. Время от времени к нему приходила какая-нибудь дама-клиентка, но он знал, что лучше не идти по этой дорожке, даже с теми, кто не был замужем. Даже с теми, кто не был клиентками.
После развода он чувствовал себя искусанным змеями. Поэтому он обходил любые отношения на цыпочках, как яму с гадюками. Ему казалось удивительным, что любовь, которая когда-то являлась центром его мира, исчезла без следа. Единственное хорошее, что из этого получилось, Дороти, и она стоила всех драм и раздоров, которые устроили Регина и Реджис.
Сьюзи и Милт пытались убедить его не держать дверь закрытой для других женщин, другой любви. Они подчеркивали, что в один прекрасный день у него могут появиться и другие дети, и новая жизнь. Ему не нужна была новая женщина. Или еще один ребенок. Или новая жизнь. Его нынешняя жизнь была прекрасна. Но с тех пор, как он встретил Натали, в его голове стали появляться непривычные мысли.
Еще он продолжал писать. Однажды он видел, как Натали и ее дедушка сидели за столом напротив друг друга, между ними стояла старинная пишущая машинка, они обсуждали историю семьи. Мама Натали продолжала свою работу. В какой-то момент Эндрю протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Он назвал ее Блайз, и она не поправила. Она улыбнулась, и это была самая грустная улыбка, которую Пич когда-либо видел. Это вдохновило его на песню – хорошую песню, по словам Сьюзи, которая всегда оставалась честной в таких вещах.
