Прошли годы, его родители жили в крошечном доме, который он построил для них за городом. Мама давала уроки музыки. Отец делал мебель для патио из старых бочек из-под виски и вспоминал старые дни, словно он и не разрушал ничьи жизни. Джунбаг работала тренером по теннису в загородном клубе, еле сохраняя равновесие. Они утратили семейную близость. Они были, как выжившие после катастрофы, им стало некомфортно вместе, потому что одно их существование напоминало о пережитой травме.
Мама давно не слышала, чтобы он играл.
– Дедуля выйдет через минуту, – сказала Натали. Она замолчала, бросив на него нерешительный взгляд. – У меня есть новости про вазу. Про ту, что вы нашли в подвале. Она оказалась еще более ценной, чем предсказывала Тэсс. Мы связались с семьей Танг. Они были поражены находкой и собираются пожертвовать ее в Общество Азиатского Наследия. Ваза будет представлена в коллекции редких китайских древностей. Скоро состоится ежегодный гала-прием, где они объявят о новом приобретении. Там будут губернатор и мэр вместе с крупными спонсорами «Смитсониан Мэгазин»… И многие другие. В любом случае, это событие.
– Здорово. Надеюсь, ваш дедушка счастлив.
– Конечно, – девушка снова замолчала. Ему стало интересно, что у нее на уме. Натали добавила – Вы часть этой истории, вы же понимаете это?
– Я нашел ее в сарае. Я не убежал с криками, когда оттуда выполз паук.
Она покраснела.
– Хорошо, что вы ее поймали. Могла бы случиться катастрофа.
– Рад помочь.
После неловкого молчания Натали продолжила.
– Итак, есть приглашение. – Она пошла в подсобку и вернулась с красивой открыткой. – Они пригласили дедулю и меня и сотрудников магазина. Не хотели бы вы пойти? – Она говорила нервно и торопливо, а ее взгляд метался из стороны в сторону. – Я подумала, раз уж вы нашли ее, то захотите к нам присоединиться.
– Гала-ужин, хм? – Она из-за этого так нервничала?
– Это что-то вроде светского приема. С дресскодом. Если вы не хотите, я пойму.
Он, наконец, решился и ответил без тени иронии.
– С удовольствием. Когда мероприятие?
– Ой! Это… – Она взглянула на приглашение. – Извините, все так быстро произошло. Они в последнюю минуту добавили презентацию вазы к своему ежегодному торжеству. Оно состоится в следующую субботу. Вообще это благотворительный вечер и нас пригласили в качестве гостей семьи Танг. Еще раз прошу прощения. Мне только что сообщили.
Он прокрутил в голове расписание: все, что касалось Дороти, рабочие проекты, группу и несуществующую личную жизнь.
– Пожалуй, я смогу пойти. Во сколько?
– В семь часов. Его проводят в самом удивительном месте, в особняке Мун Ли. Слышали о таком?
– Возле Дворца Изобразительных Искусств. Несколько лет назад я реставрировал там крышу. Хотя никогда не бывал на их мероприятиях. – Не удивительно. В мире эксклюзивных клубов этот был самым эксклюзивным. По крайней мере, так говорил подрядчик, с которым он работал над проектом. Судя по тому, что он слышал, нужно было продать душу, чтобы попасть в шикарные залы особняка. А теперь работяга с поясом для инструментов был официально приглашен. И все из-за вазы. – Тогда увидимся, – заявил он.
Она сглотнула, нервно вертя открытку в руках.
– Ну, там, мм, дресскод. Прием в черных галстуках. Это значит…
– Уверяю вас, у меня есть черный галстук, оставшийся со времен моей работы официантом. – Увидев ее выражение лица, он не мог сдержать смех. – Натали. Я не приду в джинсовом смокинге.
– Я не это имела в виду…
– Нельзя быть слишком хорошо одетым или слишком хорошо образованным, – кажется, так говорил Оскар Уайльд?
Ее щеки покрылись румянцем.
– Возможно, и говорил. Вам виднее. Клянусь, Пич, то что вы надумали… – Она вручила ему толстую распечатанную открытку. – Вот приглашение. Жаль, что нас не предупредили заранее, но они действительно, хотели презентовать вазу на торжестве. И если…
– Я опоздал? – вошел дедушка нетвердой походкой.
– Присаживайся. – Она жестом позвала Эндрю в кофейную зону. – Мы как раз говорили о приеме, на котором будет представлена ваза.
Пич заметил беспокойство в ее глазах. Рубашка Эндрю была неправильно застегнута, и он все еще был в домашних тапочках. Черт, подумал он, тяжело наблюдать, как ваш любимый дед не справляется с простейшими вещами. Старик был умен и прожил долгую и интересную жизнь, но хорошо поистрепался. А может, и просто разваливался.
– Привет, приятель. – Пич встал. – Давайте я помогу вам с рубашкой?
– Моя… Ох. Привет. Вы пришли по поводу батарей?
– Это я, Пич, – сказал он, быстро застегивая пуговицы. – И батарея есть в моем списке. – Ее нужно убрать, старой железной громадине лет сто. – Душевая штанга еще работает?
Он неопределенно кивнул, ничем не показывая, что понял. Пич застегнул рубашку и подал Эндрю стул.
Натали посмотрела на него с благодарностью.
– Вот «Экзаминер». Оставь мне кроссворд.
– Отлично. Сегодня день газет. Когда-то они выходили каждый день, – сказал Эндрю. – А теперь только три раза в неделю. Иногда Блайз распечатывает страницы с компьютера. А славные утренние маффины еще не принесли? Я бы съел один с кофе.
Натали открыла коробку с утренней выпечкой..
– Вот, дедуля…
Зазвонил телефон Натали. Пич увидела на экране имя и фотографию Тревора Дэшвуда.
– Прошу прощения, – смутилась она и отошла от стола. – Мне нужно ответить. Натали нырнула в подсобку, но на телефоне была включена громкая связь. Пич сделал вид, что ничего не слышит.
– Насчет вечера в пятницу, – раздался в трубке голос Тревора. – Вы любите кататься на лодке?
– Зависит от лодки, и погоды, – ответила Натали.
– Ну, эта лодка может даже плавать по морям, да и прогноз прекрасный. Сможете выбраться?
«Плавать по морям, – мысленно пробурчал Пич. – Расскажи еще что-нибудь, красавчик». Он чувствовал, было что-то фальшивое в этом парне. Его самого вырастила пара мошенников. И на такие вещи у него, Пича, чутье. Может быть, так и было. А возможно, он просто завидовал парню, который пригласил Натали Харпер на свидание.
– В молодости я женился не на той женщине, – неожиданно проговорил Эндрю, отвлекая Пича от подслушивания.
– Простите, как это?
– Я переживал ужасное горе. Моей единственной настоящей любви запрещали видеться со мной. Ее родители были очень строгие иммигранты из Китая, и даже слушать не хотели о том, чтобы она встречалась с gweilo. От отчаяния я закрутил с женщиной, которую я едва знал. Она почти сразу же забеременела. Этот брак был моей огромной ошибкой, хотя ее результатом стало мое самое величайшее достижение – моя дочь, Блайз.
