Когда они шли к выходу из гавани, он взял ее за руку.
– Мне нравится проводить с вами время, – сказал он. – Надеюсь, мы встретимся еще?
– Да, – согласилась она. – Мне тоже.
Службой такси оказался не Uber или Lyft, а дорогой частный сервис. За Натали приехала элегантная черная машина, за рулем которой был водитель в черном костюме. Ну конечно, ведь Тревор жил в совершенно другом мире.
У тротуара он притянул ее к себе и поцеловал на прощание. Натали испытала странные чувства – немного неловко, немного волнующе. Ощущение тепла появилось и тут же исчезло. Она отстранилась и улыбнулась.
– Спасибо. Увидимся, Тревор.
Глава 19
– Что ты наденешь на гала-ужин? Спросила Натали у Клео, листая статьи о светской жизни, в поиске свежих идей. Это было одно из самых значимых событий года, о которых люди вроде нее могли только читать в колонках светской хроники. Все приглашенные были городской элитой из китайско-американской общины. Их корни уходили в прошлое больше чем на сто лет.
Клео улыбнулась.
– Валентино. – Я нашла это потрясающее винтажное коктейльное платье от кутюр в комиссионке. И моя тетя немного переделала его. Оно из желтого шифона с плетеным лифом, открытое по бокам. Буду выглядеть как сумасшедшая богатая азиатка.
– Идеально. Не могу дождаться, когда увижу его, – сказала Натали.
– А ты? – спросила Клео.
– Сомневаюсь, что буду похожа на сумасшедшую богачку, – ответила Натали. – Вообще-то мне нужна твоя помощь.
Клео повернулась к Берти:
– Чрезвычайная ситуация – модная консультация.
Он осмотрел магазин. Две женщины пили кофе и разговаривали.
– Иди, – сказал он. – Найди ей одежду, в которой она не будет похожа на школьную учительницу.
– Я что, похожа на училку? – Натали посмотрела на свои серые брюки и удобные балетки.
Он взглянул на нее поверх очков.
– Ну, глядя на старомодные туфли на креповой подошве…
Натали показала язык. Когда они поднимались наверх, она спросила:
– Что вообще значит училка? Кто-нибудь знает?
– Это прямо противоположно тому, насколько горячо ты будешь выглядеть, когда мы подберем тебе наряд.
Натали остановила свой выбор на черном, облегающем коктейльном платье с вырезом лодочкой и разрезом на подоле. Она протянула его Клео, надеясь получить ее одобрение.
– Скучно, извини. Единственное с чем оно подойдет, это с Маноло или Джимми Чу. Если добавить к ним крупный браслет или манжетку.
– К сожалению, это мне не по карману. У меня запись на укладку и маникюр.
– Да ладно тебе, это единственный вечер в жизни. Ты нашла пропавшее сокровище и должна выглядеть соответственно. Войди в контакт со своей внутренней Ларой Крофт.
Натали засмеялась.
– Это вечер черных галстуков. Не черной кожи.
Клео просмотрела коллекцию платьев, аккуратно развешанных за дверью в ванной. Натали заметила, что все они были тусклыми и приглушенными. Безопасный выбор, не привлекающий внимания.
– У меня скучная одежда, – согласилась она. – Черт, может быть, я сама скучная.
– Какая чушь. Я запрещаю тебе так думать. Давай заглянем в шкаф твоей мамы, – предложила Клео.
Натали вздрогнула.
– Думаешь, стоит?
– Самое время. Ты все откладываешь, и поверь мне, я тебя прекрасно понимаю. Не буду тебя принуждать. Но думаю, что будет лучше, если ты начнешь с… сама знаешь.
– С того, что просмотрю ее одежду. Выброшу вещи. Потому что, видит бог, мне нужно почувствовать, как мое сердце вновь разбивается.
– Мне жаль, – сказала Клео.
– Я знаю. И ты права. – Натали сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Мама так волновалась бы из-за всего этого.
– Это точно, сказала Клео. – А представляешь, если ты найдешь что-нибудь из ее одежды? Правда будет классно?
Натали охватило сомнение. Она представила себе, как мама выбирает наряд для выхода.
– У нее действительно был хороший вкус.
– Все будет хорошо, Натали. Давай уберем ее шкаф.
– Что? – Натали почувствовала приступ паники в груди.
– Я помогу. Мы вспомним о твоей маме.
– Я стараюсь этого избегать.
– Я знаю. Но однажды воспоминания сделают тебя счастливой.
– Откуда ты такая умная? – уточнила Натали.
– Я не умная, просто кажусь такой. А еще я читаю новую книгу о психологическом восстановлении, ту, которая так хорошо у нас продается. Дай волю чувствам и отпусти все дерьмо. Таков посыл.
– Это смысл целой книги?
– Мы сейчас сложим все в три кучи – сохранить, выбросить и отдать. Как тебе?
Натали кивнула.
– Здесь так мало места. Я бы могла использовать этот шкаф.
– Держу пари, мы найдем то, что нужно. У твоей мамы был дар находить сокровища в винтажных магазинах.
– Это да. Я иногда ходила с ней, но все, что я находила, – это головная боль и запахи старой одежды. В итоге мне доставалась какая-нибудь старая толстовка с капюшоном из Gap, а маме свитер от кутюр или солнцезащитные очки от Gucci. Натали взяла себя в руки и открыла громоздкие двустворчатые дверцы шкафа. У вешалки с одеждой, обувью и сумками на нее накатила волна ностальгии. Вещи человека хранят его сущность. Одежда источала неповторимый аромат ее матери и отражала цвета и фактуры, которые радовали глаз.
Ее мать любила богатые оттенки драгоценных камней: кобальтово-синий, бирюзовый, изумрудный, цвета фуксии и бархатцев. Ей нравилось наряжаться для своих клиентов, наряды менялись постоянно. Натали представила, как мама выбирает одежду, подбирает одну вещь под другую. Она по привычке задумчиво кривит губы, выбирая верх и низ, туфли и шарфы, и аксессуары.
Руки слегка дрожали, когда она брала платья и блузки матери, передавая их Клео для сортировки – оставить, отдать, выбросить.
Годы юности проплывали у нее перед глазами, когда она вдыхала мамин запах. Иногда, когда в магазине появлялась их любимая книга, они старались одеться, как ее персонажи. Натали была одержима высокими каблуками матери, расхаживая перед овальным зеркалом, как Белль в «Красавице и Чудовище». Где-то в голове раздавался смех матери, отчетливый, будто она слышала его вчера, а потом резко затихал, предупреждая Натали, что однажды воспоминания могут навсегда исчезнуть.
«Так рано, – подумала она в миллионный раз. – Я тебя так рано потеряла».
Отпусти. Повторяла она как мантру.
– Если мы отдадим ее вещи, это будет означать, что она ушла навсегда, – сказала Натали, рассматривая одежду, сваленную на кровати. – О, боже. Это все равно, что вынести ее вместе с мусором.
