– Он потрясающий, – прошептала Клео ей на ухо. – Проверь, свободен ли он.
– Перестань, – прошипела Натали. – Я здесь не для… о мой бог. – Она увидела губернатора, окруженного хорошо одетой толпой поклонников. Наряду с политиками, там были голливудские звезды и миллионеры из Силиконовой долины, может быть, даже миллиардеры, подчеркнула Клео. Все великолепно причесанные и дорого одетые, они беседовали и общались с фамильярной легкостью. Еще больше фотографов наводнили комнату, незаметно делая снимки людей, которые, казалось, хорошо проводили время. Столы были украшены шелком с кисточками и драгоценными камнями, золотистым фарфором и хрустальными фужерами.
– Я чувствую себя не в своей тарелке, – сказала Натали. Самозванкой, вторгшейся на чужую территорию.
– Чушь собачья, – отмахнулась Клео. – Ты имеешь полное право находиться здесь.
– Это не мои люди. – Она наблюдала, как мимо прошла женщина, на шее которой было ожерелье дороже самой вазы. – Я рабочая женщина, продавец книг. У меня нет ничего общего с ними.
– Слишком поздно убегать, Золушка, – одернула ее Клео. – Перестань паниковать.
– Хотелось бы мне иметь твою уверенность. – Она посмотрела на татуировку Клео в виде перьев, на ее розовые волосы и на то, как она держалась, словно на показе модной одежды.
Окинув взглядом светскую толпу, она увидела, как Берти и дедушка пробуют канапе с икрой и трюфелем, и попыталась немного расслабиться. Потом она вспомнила про Пича и снова разволновалась. Это было и не его общество.
– О чем мы теперь переживаем? – спросила Клео.
– Ему будет здесь очень некомфортно, – ответила Натали.
– Кому? Пичу? – Клео усмехнулась. – Думаешь, он наденет свой пояс с инструментами?
– Наверное, мне не стоило его сюда звать. Я имею в виду, он заслуживает, чтобы быть здесь, но что, если он будет чувствовать себя неловко?
– Он большой мальчик, справится.
Клео помахала веером, чтобы остыть, мимо прошла великолепная женщина в тени сверкающей свиты и в сопровождении фотографа с большой черной камерой. Натали повернулась к двери.
– Я не вижу его. Может, он передумал. Есть ли у него вообще что надеть? – Многие мужчины на просьбу выглядеть в соответствии с дресскодом надевают плиссированные брюки и пристегивающийся галстук.
– Не волнуйся, пока я не скажу, что пришло время волноваться.
Натали постаралась прислушаться к совету Клео. Но теперь, когда она была здесь, все казалось таким чопорным, формальным и неловким. Она представляла Пича в его рабочей форме, а затем в концертном наряде, то есть в драных джинсах и облегающей футболке. Это была его зона комфорта. Но не здесь. Может быть, он вообще не придет, подумала она. Может быть…
– О боже. – Клео посмотрела через плечо Натали на вход в бальную залу.
Натали обернулась. В комнату вплыло видение, словно сошедшее со страниц романа Джейн Остин. Она даже не пыталась не пялиться. Прибыл Пич Галафер. И за всеми ее томительными ожиданиями последовал взрыв эмоций.
Оказалось, он понял не только значение слов «черный галстук». Он вошел в приемную с таким видом, словно сам придумал этот образ: отлично сидящий смокинг, брюки в тон, рубашка с заклепками и запонками, искусно завязанный галстук-бабочка и черные шнурованные оксфорды. Его длинные волосы умудрялись сделать наряд более формальным.
Он был олицетворением образа идеального мужчины, о котором она мечтала, в который она была влюблена начиная со старших классов. Похож на кумира с альбомной обложки, на которую она таращилась, слушая сентиментальные песни о несчастной любви. Но каждый предмет обожания недоступен. Все это делало ее ужасным человеком, сгорающим от ревности к его жене по имени Регина.
Два официанта с подносами едва не столкнулись, торопясь обслужить его. Он вежливо улыбнулся и покачал головой, отказываясь от предложенного шампанского и дим-сам
[10], потом осмотрел комнату. Она могла бы точно назвать момент, когда он заметил ее и Клео. Его глаза загорелись, и он ускорил шаг, направляясь к ним.
– Привет, дамы, – сказал он. – Вы обе выглядите потрясающе.
– Мистер Галафер, я полагаю, – улыбнулась Натали, стараясь убедить себя, что она не флиртует.
– Вы сами выглядите довольно вкусно, – сказала Клео. – Мне нравится слово «вкусно». Оно не означает то, что имеют в виду люди. – Она чокнулась с ними, и какой-то фотограф поспешил к ним, чтобы спросить их имена.
– Вы откуда? – спросила Клео.
– «Престиж Гонконг» – он вручил ей визитку.
– Клео Чан, – представилась Клео. – Я писатель-драматург из Сан-Франциско, на мне платье от Валентино. Это Натали Харпер, владелица книжного магазина «Бюро Находок» и Пит Галафер, дизайнер по интерьеру, который нашел вазу, выставленную вон там. Дрожащей рукой она показала где. Фотограф сделал несколько пометок и удалился.
– Дизайнер? Мне это нравится, – усмехнулся Пич.
– Я подумала, что «Молоток напрокат» потребует слишком много объяснений. Клео подмигнула и смешалась с блистательной толпой.
– Думаете, о нас напишут в «Престиж Гонконг»? – спросила Натали.
– Будут дураками, если не напишут. Мы выглядим улетно.
– Ваза – сегодня звезда шоу. – Она жестом показала на освещенную стеклянную витрину, экспонат был окружен большим числом поклонников, чем сам губернатор.
Он взял себе бокал шампанского у проходящего мимо официанта. Это действительно круто, интересно смотреть на все это.
– Видели бы вы лицо дедушки, когда они привезли его сюда. – Она указала на Эндрю, окруженного людьми.
– Жаль, что я это пропустил. Вообще-то я не собирался опаздывать, но мать Дороти не смогла ее сегодня забрать. И мне пришлось в последнюю минуту искать няню. – В голосе Пича слышалось раздражение.
Не могла забрать, странный выбор слов, подумала Натали. Забрать куда?
– О, я… ну, я рада, что вы с женой все уладили.
Он слегка нахмурился, затем его губы изогнулись в улыбке.
– Она мне не жена.
Натали нахмурилась в ответ.
– Простите, что?
– Мать Дороти – не моя жена.
– Вы не женаты? – Что ж, вполне обычная ситуация, подумала она.
– Мы были. Но сейчас в разводе.
Мир перевернулся, это было что-то новое, неожиданное. Очень приятная новость. Она притворилась, что ей безразлично. Словно это случайность, ничего важного и удивительного.
Однако глубоко внутри Натали уже начался праздник. Пич Галафер был не женат. Не женат. Не было миссис Пич. Это означало, что Натали вовсе не была ужасной из-за того, что ее тянуло к нему. За то, что хотела рассказать ему обо всем, за то, что хотела сидеть всю ночь и разговаривать.
