Она кивнула, на этот раз уже с большой охотой. Натали бросила взгляд на Пича. Его рука больше не дрожала.
– А как ты, Мара? – Тревор обратил свое внимание на робкую девочку. Она слушала разговор между ним и Дороти с выражением ужаса, которое постепенно перешло в восхищение. – Готова поговорить об истории? Скажи, что у тебя на уме, и мы придумаем историю.
Девочка пробормотала что-то. Тревор приблизил к ней микрофон.
– Еще раз, потому что это хорошая тема.
– Я не умею плавать, – сказала она тонким дрожащим голосом.
Через несколько мгновений писатель уже развлекал зрителей забавной историей. Он хорошо держал аудиторию. После все бросились фотографироваться с ним.
Дороти вся светилась, позируя для фото с Тревором, в руках у нее была книга. Прощаясь, Тревор и Пич пожали друг другу руки.
– Спасибо, что сгладили ситуацию на сцене, – поблагодарил Пич.
– Нет проблем. Дети умеют мириться с реальностью.
Глава 21
– Вы что-то притихли, – комментарий Тревора прервал размышления Натали.
Она повернулась к нему с пассажирского сиденья его блестящего электромобиля. После автограф-сессии она переоделась в платье с леггинсами и накинула кашемировую шаль, которую ее мама носила много лет. Приятно было закутаться в мамину шаль после самого успешного мероприятия в магазине.
– Я любуюсь видами, – ответила она. Солнце садилось за холмы Напы, создавая пейзаж такой красоты, что он казался почти нереальным, больше походящим на идеальную картину художника. Округлые гребни холмов и тенистые долины создавали колыбель для облаков из сладкой ваты, плывущих высоко над волнистым горизонтом.
– Я люблю эту винную местность, – сказал Тревор. – Я рад, что мы проведем вечер вместе.
– Это великолепно, – согласилась она, расслабившись на роскошном кожаном сиденье.
Каждая винодельня имела свой особенный характер. Одни были ультрасовременными архитектурными шедеврами. Другие провинциальными и характерными, а иные напоминали огромные замки Европы. Ее мама выделила в книжном магазине секцию для винных книг. Гораздо лучше, чем ехать туда лично, часто повторяла она.
– Но вам это не нравится, – заметил Тревор, положив руку на руль. Они поднялись на вершину холма, его серовато-коричневая трава была окутана вечерними сумерками, туман собирался над долинами.
– Я… – Она помолчала. – Я работала на дистрибьютера вин в Сономе, до того, как получила магазин. Компания хорошая, но я никогда не чувствовала себя там как дома, не так, как в городе.
– Значит, в городе вы чувствуете себя как дома, – заключил он.
Она слегка улыбнулась ему.
– Транспорт – отстой, но это все равно мой мир. Все воспоминания о маме связаны с городом, и когда я там, я чувствую себя ближе к ней.
– Расскажите мне о ней, – сказал Тревор.
«Так много ярких моментов, – подумала она, – как будто это было вчера». Вид за окном навевал воспоминания, и она описала их Тревору. Каждый год, перед школой, они вместе с мамой ездили в магазин на Юнион-Сквер. Его парящий главный холл, фрески и позолоченные потолки, блестящие витрины и хрустальные светильники от Lalique навсегда заставили ее отказаться от других магазинов. Ослепительный мраморный дамский туалет сам по себе заслуживал поездки. Если был удачный год, они могли поехать в кафе к Луи поесть крабов. В менее удачные времена они ездили в Керрис за картошкой-фри и ходили в жуткий Музей Механики, посмотреть заводные игрушки. У них всегда была припасена мелочь для уличных музыкантов и бродячих актеров, мимо которых они проходили. Хотя у мамы не было машины, но она иногда брала ее напрокат. Когда у Голубых Ангелов
[14] была тренировка. На автостраде Хайвей 101 останавливали для приземления самолетов.
Натали встряхнулась, осознав, что слишком погрузилась в прошлое. Ее раздражал факт, что воспоминание – единственное, что у нее есть.
– Прошу прощения, что долго говорила о прошлом, – извинилась она.
– Мне нравится слушать, когда вы говорите о своей маме, – сказал он.
– Берегите свою маму, пока она у вас есть, – посоветовала Натали.
– Поверьте мне, она большая часть моей жизни. Я думаю, мы приехали. – Он повернул возле тускло освещенного знака на здании, обвитом виноградными лозами. – Я очень хочу, чтобы вы увидели это место.
Камердинер убрал машину, и их провели через красивый обеденный зал в укромный закуток с потолком из ракушек и видом на богатый сад.
– Здесь удивительно, – ахнула Натали, скользнув на обитую бархатом полукруглую банкетку. Вокруг все было сделано со вкусом и источало сдержанную роскошь.
– Хорошо, – сказал он. – Вы заслужили, чтобы вас удивляли.
– Я всегда хотела здесь побывать, – призналась она. – К несчастью, мне пришлось бы продать почку, чтобы позволить себе это.
Он засмеялся.
– В таком случае, я рад спасти вас от самоуничтожения.
Вошла сомелье и подала розовое шампанское в высоких хрустальных бокалах.
– За книжный магазин «Бюро находок», – торжественно провозгласил Тревор. – Спасибо, что пригласили меня сегодня в гости.
– Спасибо вам, за то, что вдохнули новую жизнь в магазин, – поблагодарила она.
Они чокнулись бокалами и сделали маленький глоток.
– Я получил удовольствие, – сказал он ей. – И спасибо маленькой Дороти Галафер, что познакомила нас. Все благодаря ей.
– Это так. – Упоминание Дороти заставило Натали подумать о Пиче, а думая о Пиче во время дегустации шампанского с Тревором, она почувствовала себя виноватой. – Вы так хорошо справились с историей про развод родителей. – Она представила лицо Пича, его руку, судорожно вцепившуюся в подлокотник кресла, – эту тихую, беспомощную агонию.
– Думаете?
– Конечно. У вас хорошая реакция.
– Спасибо за такие слова. Независимо от того, сколько детей я встречаю, кому-нибудь всегда удается застать меня врасплох. Когда вы имеете дело с детьми, никогда неизвестно, что вы услышите.
– Вы нашли очень правильный подход. Общались серьезно, но в то же время заставили улыбаться.
– Сомневаюсь, что заставил ее примириться с разводом родителей. Так чертовски тяжело с детьми. У меня было желание сказать, что обратной стороной было бы, если бы ее родители остались вместе и ссорились еще пару десятков лет. Но я не хотел заходить так далеко.
Она поморщилась.
– Как насчет ваших родителей? – спросила она. – Вы упомянули, что они в Палм-Спрингс. Все еще вместе?
– А, да. – Он сделал паузу, когда официант подошел к нему с амюз буш. На описание небольшого кусочка морского ушка домашнего копчения с соусом песто из крапивы на деревенском вафельном чипсе потребовалось больше времени, чем на его дегустацию. Но это было восхитительно.
