— Ты же пойми, с вас, женщин, взятки гладки. Кто будет с вами всерьез воевать. В крайнем случае попугают и все на том. А меня ведь могут воспринять как серьезного противника… А я даже в морду как следует дать не смогу, — юлил Вадик.
— Ну, а если они до настоящего тебя докопаются? — спросила Семечкина.
— Не докопаются! — сказал Вадик. — Я начальству наплел, что ты корреспондентка, которая поставляет мне информацию через Интернет, а я ее лишь литературно обрабатываю. И я, мол, такой благородный, что выплачиваю тебе все причитающиеся гонорары, оставляя их в указанной тобой ячейке на вокзале… А Семечкина ты или не Семечкина — я и знать не знаю; может, это и вовсе псевдоним.
Алина на это только рассмеялась.
— Ты, пойми, — продолжал убеждать ее Вадик, — мне же благодаря тебе место в газете будет обеспечено.
— Перечитал ты, Вадик, детективов, перечитал… — покачала тогда головой Алина.
Вспомнив теперь об этом, Алина тяжело вздохнула.
— Знаешь, какой резонанс получило дело о твоем избиении? — продолжал тем временем плести Вадик. — Представь, все нижегородские газеты на первые полосы информацию об этом поместили! На телевидении вечером репортаж был. Тут, понимаешь, у нас в лесу на охоте еще генерала какого-то подстрелили. Но там вроде как банальный несчастный случай, и про него после тебя на «ЧП» рассказывали. И из центра, из Москвы, уже корреспондента прислали. А я первый, представляешь, я первый! И меня теперь точно в штат возьмут!
— Ты так радуешься, что мне кажется, ты сам это все и подстроил… — вновь вздохнула Алина.
— Не, ну что ты! Это так просто совпало! Зато ты теперь местная знаменитость! К тебе скоро за автографами очередь выстроится!
— Не поняла… — насторожилась Алина. — Какая такая очередь? Ну, избили меня, приняли за твою корреспондентку, которая взяла себе, чтоб ей пусто было, в качестве псевдонима мои имя и фамилию.
— Тут, понимаешь, такая история… — пробормотал Вадик, начиная чистить апельсин. — Я твою фотографию в нашей газете поместил… мол, вот она, корреспондентка… Пусть город знает своих героев…
— О боже… — только и смогла вымолвить Алина и отвернулась к стене.
— Да не боись ты! — поморщился Вадик, чуть стушевавшись и засовывая дольку за долькой очищенный апельсин себе в рот. — Ну, надо было… Эти подонки больше к тебе не сунутся. Их же поймали. А чтобы процесс был показательный, ты реальной должна быть, живой… А я под своим именем репортажи вести буду из зала суда. Я уже интервью у их родителей взял. Рубрику «Журналистское расследование» оживил…
— Ой, Вадик, иди, я устала… А то я на тебя реально разозлюсь… Мало того что башку чуть не разбили, так еще теперь на улицу не выйти, все узнавать будут.
— Нет, подожди… я кое-что еще тебе сказать должен… — С этими словами Вадик положил оставшиеся дольки на стоящее на тумбочке блюдце и, сняв со спинки койки полотенце, принялся вытирать руки.
— Ну что там у тебя еще? — почти простонала Алина. — Говори скорей и уматывай! Достал ты меня, Вадик, реально достал! Втравил меня в такую историю…
— В общем, я для поддержания твоего имиджа еще одну статью под твоей фамилией написал. Мол, нас не запугаешь! И хотя ты лежишь в больнице, все равно пишешь. Если хочешь, я могу тебе ноутбук дать и сфотографировать. Представляешь, на больничной койке, но не перестаешь работать. Но я тебе должен суть твоей статьи изложить. Чтобы, если корреспонденты у тебя спрашивать будут, ты смогла им все рассказать…
Алина безнадежно покачала головой:
— Но я же не журналистка! Я экскурсии по городу вожу…
— Ну, в общем, слушай! — бодро начал Вадик. — Тут в банке «Омега» банкира подстрелили. Он в коме сейчас находится. Кстати, на этом же этаже лежит. В отдельной палате. Я так и написал, что, мол, на одном этаже со мной, то есть с тобой, лежит подстреленный банкир. Так вот… В него вроде клиент стрелял обманутый. А несколько дней назад мне письмо подвернулось под руку. Анонимка. Тоже от клиента этого самого банка «Омега». Представляешь, что эти банкиры вытворяют! Предлагают человеку кредит для раскрутки собственного дела. Салон там открыть, автомастерскую… Человек раскручивается, дело его собственное прибыльным начинает становиться. А банк ему раз — и выставляет счет. Мол, где-то там проценты не те человек заплатил, где-то там бумажки какие-то не так подписал… Так все поворачивается, что он просто вынужден свое дело за бесценок продать. А если сопротивляется, разобраться пытается, на него братки наезжают. Родственников запугивают, детей крадут. В общем, сплошная уголовщина. Человек в конце концов сдается, дело свое продает. Само собой, дело попадает в руки определенных людей. А человека, бывшего хозяина, и убрать могут. За этим всем криминальный авторитет стоит… Я даже кличку его знаю — Шрэк. Но, как сообщал наш анонимщик, все ниточки ведут не куда-нибудь, а в мэрию, и еще дальше, к губернатору. Махинации такие этот банк не только в Нижнем, но и по всей области прокручивал…
— Я читала о похожих махинациях, только с квартирами… — вспомнила Алина. — Это, конечно, беспредел.
— Вот видишь, сама говоришь, что беспредел… Они и с квартирами тоже, я так подозреваю, нечто подобное проворачивают. Но я написал о том, что нам аноним сообщил. Я это письмо из отдела писем выкрал. И на его основе историю раскрутил. Название клевое: «На одном этаже со смертью». Мол, лежишь ты в этой больнице и понимаешь, что в любую минуту откроется дверь и сюда войдут те, кто желает твоей смерти. Но тебя им не запугать. Ты все равно будешь рассказывать людям правду. Пусть банкиры боятся праведного народного гнева. И один из них уже пострадал от обманутого вкладчика…
— Лихо… — покачала головой Алина. — Но я же не работаю в редакции. Откуда у меня письмо взялось?
— Ну, я так подал, что письмо ты из Интернета выловила. Человек писал в никуда. Он лишь надеялся, что его услышат. А ты выловила его письмо и начала раскручивать. Я еще от твоего имени прошу всех обманутых вкладчиков отозваться, рассказать свои истории…
— Ну, втравил ты меня, Вадик, в историю, — вздохнула Алина. — А статью эту твою уже напечатали?
— Да нет еще. Я только что ее переслал. Но хочу еще портрет твой напечатать. В больнице. За ноутбуком… Давай щелкну, — не отставал Вадик.
— Нет, Вадик. Это уж слишком… — твердо сказала Алина. — Или ты печатаешь без фотографии, или я тебе вообще не разрешу печатать. Реально хай подниму.
— Ладно. Я тогда перезвоню в редакцию, пусть в номер ставят, — вздохнул Вадик и, достав мобильник, набрал номер редакции.
— Але! — ласково мяукнула Ниночка-секретарша.
— Это Вадим Котов, — гордо заявил Вадик. — Соедини меня с главным.
— Он занят, — пропела Ниночка.
— У меня срочное сообщение, — продолжал настаивать Вадик.
— Мне скажи, я передам, — муркнула Ниночка.
— В общем, статью в завтрашний номер я передал для рубрики «Смотри в оба!». Называется «На одном этаже со смертью». Автор Семечкина. Я фотографию обещал. Так ты передай, что фотографии не будет.
