— Простите, ребята. Нам надо срочно в больницу! — сказал Миха, тронув за плечо одного из спецназовцев. — Мы из байкеров. Москвичи. Я колонну нашу просил пропустить. Нас мэр ждет.
— Да, помню, — сказал спецназовец и спросил: — А что с девушкой?
— Упала, — поспешил объяснить Миха.
— Может, «скорую»? — предложил спецназовец.
— Да вон же указатель. Двести метров — больница, — сказал Миха, — а «скорую» минимум полчаса ждать будем.
— Ну, езжайте, — кивнул спецназовец, даже не потребовав документы.
Проехав метров двести, они действительно увидели здание новой больницы.
Затормозив у приемного покоя, Глеб осторожно взял девушку на руки, и она застонала.
— Вроде еще дышит, — с надеждой пробормотал Сиверов.
— Да жива она, жива, — махнул рукой Миха. — Это всего лишь шок. Здесь больница хорошая. Ей помогут. Вот как с джипом тем быть. Надо в милицию сообщить. Может, как это у них называется, план «Перехват» запустят.
Глеб осторожно поднялся по ступеням и вошел в приемный покой.
Дежурная медсестра с интересом посмотрела на затянутых в кожу мужчин и спросила:
— Байкеры?
— Да, — кивнул Миха.
— У нас тут только про вас и говорят. Съезд у вас или слет… — сказала медсестра и, не спуская внимательного взгляда с Михи и Глеба, добавила: — У меня брат байкер.
Сиверов тем временем положил завернутую в простыню девушку на кушетку.
— А эта что, тоже из ваших? — спросила медсестра.
— Не совсем, — ответил Глеб, подбирая слова.
— Как это «не совсем»?
— Мы ее у обочины нашли, без сознания, — объяснил Глеб и попросил: — Вы врача позовите, ей срочная помощь нужна.
— Я сама знаю, что ей нужно, — с явным недовольством заметила медсестра.
— Ну конечно, знаете, — поспешил успокоить ее Сиверов, — только нужно девушку в сознание привести и выяснить, кто она и что, точнее, кто ей угрожает. И еще. Нужно было бы у ее палаты охранника или дежурного поставить. Мало ли что.
— Вы ей кто, родственники? — спросила медсестра.
— Да нет, мы ее случайно у дороги обнаружили, — вступил в разговор Миха.
Тут вошла врач, моложавая седая женщина в очках, накрахмаленном белом халате и шапочке.
Она подошла к лежащей на кушетке девушке и, пощупав пульс, не поднимая на мужчин взгляда, строго, даже сурово спросила:
— Сбили, что ли?
— Да никого мы не сбивали, — раздраженно буркнул Миха. — Ее из джипа избитую выбросили.
— Это пусть милиция с вами разбирается. А мое дело ее в сознание привести, — все так же не глядя на мужчин, сказала врач и, обращаясь к медсестре, попросила: — Девушку на каталку, обработайте и в реанимацию. А по дороге милицию вызовите.
Разбираться сейчас с милицией Михе, а тем более Сиверову никакого резона не было. Номера джипа они не помнили, а искать серебристый джип в таком городе, как Нижний Новгород, было то же самое, что искать черную кошку в темной комнате. Но и бежать из приемного покоя было как-то неловко.
Девушку увезли в реанимацию, а они остались сидеть в приемном покое.
— Только рыпнитесь, из-под земли достану! — пригрозила врач.
Милиция приехала на удивление быстро.
— Где мы можем поговорить? — спросил капитан у врача.
— Пока нету больных, можете располагаться здесь, — сказала врач. — Если что будет нужно, найдете нас с медсестрой за стенкой.
— Спасибо, — кивнул капитан и, устроившись за столом, снял фуражку и вытер потный лоб. По тому, как милиционер окал, можно было сказать, что он из местных.
— Товарищ капитан, — окликнул его Миха, — можно мне сделать один звонок.
— И кому вы собрались звонить? Своему подельнику или, может, свидетелю? — спросил капитан.
— Нет, мэру, — сказал Миха и, подумав, добавил: — Или губернатору. Да, лучше позвонить губернатору. Глухову.
— Ты еще скажи президенту, — недовольно проворчал капитан.
— Ну, так можно позвонить? — спросил Миха.
— Звони, — пожал плечами капитан.
Миха набрал номер:
— Михал Михалыч, здравствуйте, это тезка ваш, Михаил…
Миха, очевидно, специально включил громкую связь, и все, что говорил губернатор, было слышно.
— Король столичных байкеров, что ли? — спросил Глухов бодро.
— Да-да… Он самый. Ребята там мои уже приехали?
— Приехали. Мы сейчас как раз с ними беседуем. И вас дожидаемся.
— У нас непредвиденная ситуация. В общем, задержали нас.
— Кто?! — раздраженно спросил Глухов.
— Да он не представился, — пожал плечами Миха.
— Дай ему трубку! — резко бросил Глухов.
Миха ухмыльнулся и передал трубку капитану.
— Капитан Трошкин, — краснея, отчеканил капитан.
— Капитан Крошкин или, как тебя там, Трошкин, немедленно отпусти людей. Я их жду! — сделав акцент на «я», сказал Глухов.
— Но они не только главные свидетели, но и подозреваемые по одному делу… — попытался объясниться капитан Трошкин.
— Это ты у меня сейчас пойдешь главным подозреваемым! — разозлился Глухов. — Или ты хочешь, чтобы я твоему начальству доложил?
Этого капитану Трошкину совсем не хотелось, но и отпускать затянутых в кожу москвичей не хотелось тоже.
— Хорошо, я их допрошу и отпущу. Под подписку о невыезде, — сказал капитан Трошкин, стараясь держать фасон.
— Я те че сказал! — сорвался Глухов. — Отпусти немедленно! Мы сами с ними разберемся!
— Ну хотя бы данные их запишу. Фамилии, адреса… — продолжал упрямиться капитан.
— Я те че сказал! Отпустить! — совсем вышел из себя Глухов.
— Слушаюсь, — вздохнув, неохотно проговорил капитан и, обращаясь к Глебу и Михе сказал: — Вы свободны…
Миха с Глебом встали, намереваясь уйти, но тут в приемный покой вбежала вернувшаяся медсестра и прямо с порога, очевидно не сразу заметив, что врача там нет, выпалила:
— Эта ваша пришла в себя! Она точно под кайфом была. Я у нее спрашиваю: «Кто тебя так?», а она мне талдычит: «Шрэк… Шрэк…» Мультиков, наверное, насмотрелась…
Глеб взглянул на капитана и заметил, что тот вдруг покраснел и странно дернулся. А потом, преодолевая волнение, спросил:
— А где эта ваша пострадавшая лежит?
— Да в реанимации, — сказала медсестра и поспешила добавить: — Но к ней нельзя. Ей покой, полный покой нужен. Она же еще не в себе.
