Ростислав Павлович Мирский привык, что Радов, если каким-то загулявшим гостям Нижнего вдруг взбредет в голову совершить экскурсию по ночному городу, может поднять его даже с постели. Но в этот раз по тону он, очевидно, понял, что дело не в экскурсии.
— Скажи, у вас служит такая Алина Семечкина? — продолжал Радов.
— Ну да… — сказал Мирский.
— Ас кем она дружит?
— А зачем вам, господин Радов, знать, с кем дружат мои сотрудники? — резко спросил Мирский.
— А зачем налоговой знать, что кое-кто домик себе в три этажа отбабахал в природоохранной зоне? — вопросом на вопрос ответил Радов.
— Да тише вы… — пошел на попятную Мирский. — Сейчас вспомню…
— Вот то-то же, — похвалил его Радов.
— Она… Кажется, с Татьяной Швед… Ну да, они и подменяют друг друга часто. У Татьяны ребенок, сын. Часто болеет. А Семечкина — человек ответственный. Всегда подменит… — начал Мирский.
— Адрес! — прервал его Радов.
— Чей адрес? — уточнил Мирский.
— Татьяны этой! Швед, — ответил Радов, не скрывая удовлетворения.
— Завтра будет, — сказал Мирский.
— Не завтра, а сегодня! — строго произнес Радов. — Срочно!
— Но дома же у меня ее адреса нет. Это на фирму ехать нужно. А уже ночь на дворе! — начал отнекиваться Мирский.
— Езжай на фирму. Или охраннику перезвони. Но чтобы через пять минут у нас был ее адрес! — наступал Радов.
— Ладно, сейчас попробую! — согласился Мирский. — Перезвоните мне через десять минут…
— Не мы тебе, а ты нам перезвонишь. Через пять минут! Слышь, через пять минут! — сказал Радов.
Но едва он отключился, как ему позвонила его приятельница, врач.
— Привет, — сказала она, — тут такое дело… Мы договаривались, что ты ко мне сегодня приедешь, а тут мне моя одна знакомая позвонила и попросила подругу ее посмотреть. Вроде как избили ее или что… Не мог бы меня к ней подбросить? А то я в такси ночью одна боюсь ехать…
— Подожди, что за знакомая? — напрягся Радов.
— Да ты ее не знаешь. Таня Швед, экскурсоводом работает…
— Кто? Как ты сказала?! — не поверил своим ушам Радов.
— Таня Швед… — повторила женщина. — Так ты едешь?!
Глухов и Шрэк, которые внимательно прислушивались к разговору, дружно закивали головами.
— Да, сейчас еду! — бросил Радов и отключился.
— Бери моего шофера, — сказал Глухов.
— Что значит «бери»?! — взвился Шрэк. — Мы все туда едем!
— Я думаю, не стоит… — покачал головой Радов, который отлично понимал, что, если его знакомая «засветится» перед Шрэком, ее попросту потом могут убрать, как ненужного свидетеля.
— Да, лучше пока что не поднимать шума, — кивнул Глухов, — чтобы не спугнуть. И потом, ведь там может оказаться и этот засланный агент…
— Да что вы все так его боитесь! — раздраженно выкрикнул Шрэк.
— Да не боимся мы… Лучше просто сначала все разузнать. Разведать. Ночью, да еще больная, эта Семечкина, если там действительно Семечкина, никуда от нас не убежит…
— Ладно, только смотри, хоть теперь ее не упусти! — сказал Шрэк.
— Чья бы корова мычала… — начал Глухов.
Но Шрэк грубо его прервал:
— Заткнись!
Радов лишь покачал головой и, дождавшись, пока Глухов вызовет шофера, оделся и пошел на улицу.
Глава 10
Сиверов понимал, что оставлять Алину Семечкину у подруги более чем рискованно, и решил утром, вырвавшись хотя бы на несколько часов, отвезти ее, а может, и ее подругу в какую-нибудь деревню. Но, когда он проснулся, Миха был уже на ногах и с ходу его озадачил:
— Мы сейчас завтракаем и на экскурсию.
— На какую экскурсию? — не понял Глеб.
— На какую, на какую, по городу! Уже и автобус подогнали. Специально для москвичей. Лучшего экскурсовода дают! А после обеда — открытие съезда. Вот нам уже и майки принесли, — гордо сказал Миха, натягивая черную майку с тремя черепами с надписью «V-RA» в эмблеме, по форме напоминающей комсомольский значок, и ниже — надписью шрифтом поменьше на всю грудь.
Глеб тоже взял майку и первым делом прочитал, что там написано.
Сзади красовалась крылатая семерка и надпись «Седьмой съезд RA». А впереди: «Самое дорогое у байкера — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно стыдно за прошедшие пешком годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому главному в мире — борьбе за полный кайф и беспечную езду. И следи за самочувствием и дорогой. Ведь нелепая болезнь или перебегающая дорогу бабушка могут прервать твою жизнь» (Типа Н. Островский).
— Может, я к вам после обеда присоединюсь, — сказал он, позевывая. — Устал что-то я, выспаться хочется.
— Ну, правильно, в автобусе и выспишься! — хохотнул Миха. — А пропускать экскурсию нельзя. А то знаю я тебя. Папарацци! Небось репортажик хочешь уже послать в свой журнальчик. Погоди, рано еще! Отстанешь от группы, и кто-нибудь обязательно догадается, кто ты да что ты… И потом, когда тебе еще Нижний со всеми удобствами покажут?
— Ладно, уговорил, — кивнул Глеб, направляясь в ванную. — Душ приму и спущусь.
— Ты тут собирайся, — сказал Миха, — а я пойду в ресторан, проверю, может, еще кто из пацанов решил отоспаться. Я тебя там подожду. Смотри, долго тут не копайся!
Глеб быстро умылся, принял душ и, одеваясь, включил телевизор. По НТВ одной из первых прозвучала новость о жестоком убийстве в Нижнем Новгороде местного журналиста Вадима Котова.
— Он был совсем молодым и самые смелые свои репортажи печатал под псевдонимом! — вещал, стоя на фоне Нижегородского кремля, корреспондент. — Но его все равно выследили и убили. Сначала жестоко избили девушку, именем которой он подписывался. А потом убили его. Журналисты сегодня находятся на переднем фланге борьбы с коррупцией, той самой коррупцией, которая подобно раковой опухоли разъедает местную власть, которая все теснее сплетается с банками, с криминальными авторитетами. Чиновники объединяются с мафиозными структурами и вместе с ними делят полученные в виде взяток доходы. Простые граждане, отдавая последние деньги за всяческие справки, даже не подозревают, что многие платежи незаконны. Кстати, только что нам сообщили, что в деле об убийстве молодого нижегородского журналиста появились новые подробности. Милиция разыскивает двух неизвестных, по предварительным данным выходцев с Кавказа или из Средней Азии, которых подозревают в совершении этого убийства. Составлены даже фотороботы преступников, которые теперь развешиваются по всему городу. Один из соучредителей банка «Омега», господин Сванидзе, который должен был проходить свидетелем, наотрез отрицает свою сопричастность к данному делу. Сегодняшние похороны честного журналиста, можно сказать, рыцаря правды, скорее всего, превратятся в стихийный митинг. По всему городу расклеены листовки, призывающие нижегородцев в три часа выйти на улицы и с честью проводить в последний путь этого совсем еще молодого, даже можно сказать, юного борца за правду. Мы будем держать вас в курсе событий.
