— На работу вам тоже пока что ходить не стоит, — покачал головой Глеб, — позвоните коллегам и скажите, что вас в командировку послали.
— Хорошо, — кивнула девушка, испуганно поглядывая на Глеба.
— Всю эту неделю не появляйтесь в городе.
— Ладно, — кивнула Валентина.
Глеб нагнулся и почти на ухо попросил:
— Только никому, слышите, никому ничего не рассказывайте ни про меня, ни про флэшку, ни про то, куда вы едете.
— Спасибо вам, что вы обо мне заботитесь, — кивнула девушка.
— Прежде всего вы о себе побеспокоиться должны, — сказал Глеб и, подумав, предложил: — А давайте-ка я довезу вас до дома вашей тетушки. Так мне спокойнее будет.
Тетушка, такая же голубоглазая и скуластая, как Валентина, жила в пригороде Нижнего в своем доме и приезду племянницы была очень рада. Она тут же заварила чай, открыла коробку печенья, отправилась в кладовку за вишневым вареньем.
Пока она суетилась вокруг стола, Валентина, внимательно взглянув на Глеба, спросила:
— Но через неделю мне точно можно будет вернуться?
— Через неделю — точно, — кивнул Глеб. — Через неделю вся муть уляжется.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
И тут Валентина, не спуская с Глеба внимательного взгляда, спросила о том, что, очевидно, ее все это время тревожило:
— А ведь вы не тот, за кого себя выдаете.
— А за кого это я себя выдаю? — удивился Глеб.
— Ну, за байкера, этакого рубаху-парня.
— А на самом деле?
— А на самом деле взгляд у вас слишком внимательный. Пронзительный какой-то. И план у вас какой-то свой есть…
— Вы, Валентина, отличная журналистка, — улыбнулся Глеб, — но о своих догадках не стоит никому говорить.
— Да я вообще никогда ни с кем не делюсь своими рассуждениями и догадками. Это всегда небезопасно.
— Это правильно, — кивнул Глеб и уже тогда, когда Валентина пошла его провожать, спросил: — Там, в редакции, вы мне сказали, что подслушали какой-то разговор вашего шефа.
— Да, — кивнула Валентина.
— И почему вы уверены, что он был связан с мафией?
— Ну, когда Котов стал активно копать про коррупцию и всякие другие темные делишки, шеф позвонил, как я поняла, губернатору и спросил, как ему быть, мол, единственное, что может сделать, — это не пустить материалы в печать. А тот, с кем он говорил, попросил послать ему эти материалы. И очевидно, даже отчитал за что-то Пеночкина. Шеф слушал, слушал, наливаясь краской, а потом как крикнет: «Сами с этим Котовым разбирайтесь! И с его Семечкиной!» И бросил трубку.
Вернувшись в гостиничный номер, Глеб взял ноутбук и просмотрел информацию на флэшке. Котов, очевидно, и сам плохо осознавал, в какое дерьмо он вляпался.
Вчитываясь в материалы и просматривая фотографии, на которых Глухов и Радов красовались в окружении бандитского вида качков, Глеб задумался: а кем же Котов себя вообразил, занимаясь этим делом? Никак великим эпическим героем, способным если не разорвать, то хотя бы серьезно повредить эту их паутину.
Но, надо отдать Котову должное, у него была голова с отличными мозгами. Именно это, а не журналистская хватка было его главным богатством.
Просматривая кстовскую флэшку, Глеб не делал никаких записей, но на основе собранных журналистом фактов выстраивал в голове схему преступной организации и выбирал самые уязвимые и доступные ее звенья. Теперь ему оставалось лишь действовать.
Глава 14
Как понял Артур Сливин, больница была переполнена пострадавшими во время беспорядков на рынке и на вокзале. И самой главной проблемой для врачей было положить русских и нерусских в отдельные палаты или в разных концах коридора. Потому что вначале, когда об этом не думали, врачи, сами того не желая, чуть было не спровоцировали новые конфликты, а значит, еще более серьезные увечья.
Но как ни сложно было разместить пострадавших, рассчитанная на двоих ВИП-палата так и оставалась с двумя пациентами.
Утром, когда сосед Артура по палате пришел в себя, врач даже попросил у них прощения за то, что он не мог разместить их каждого в отдельной палате.
— Господин Глухов звонил, интересовался, как вы себя чувствуете, — сказал он, — привет вам передавал.
— Спасибо, — отозвался Артур.
— Простите, это я господину Исмаилову говорю, — уточнил доктор.
Сливин осекся, а когда доктор, окончив осмотр, вышел, спросил:
— А вы, простите, тоже знаете господина Глухова?
— Да, а что? — вопросом на вопрос ответил Исмаилов.
— Просто… Просто я помощником у Глухова работаю.
— Помощником? — переспросил Исмаилов.
— Ну да… — кивнул Сливин.
— А я и мой брат с другим помощником вели переговоры, с Юрковым, — удивленно проговорил Исмаилов.
— Я недавно у Глухова работаю, — объяснил Артур. — Так вы, может, брат того Исмаилова, который владеет салоном «Лэйла»?
— Да. Этот салон принадлежит моему брату. Но он мне говорил, что собирается его продавать.
— А вас как зовут? — спросил Сливин.
— Марат, я Марат Исмаилов. А брат мой — Алишер. Тут у него проблемы начались, и я приехал их порешать. Но, очевидно, опоздал.
— А где ваш брат? — поинтересовался Артур.
— Не знаю, уехал, наверное. Он мне эсэмэску сбросил: «Меня не ищи. И не волнуйся. У меня все хорошо. Салон продал Юркову».
— Как Юркову?! — возмутился Сливин.
— А что?
— Но ведь он же мне обещал салон продать! — растерялся Артур.
— Этого я не знаю! Об этом вы с братом моим говорите. Я к нему в салон пришел, думал, он еще там. А там разгром. И на меня вот тоже напали какие-то подонки. Хорошо, что милиция быстро приехала.
— Вас серьезно ранили? — спросил Артур.
— Серьезно или не серьезно, а страховку по полной выплатят. Я уж об этом позабочусь!
— А я вот как-то и не подумал насчет страховки… — пожал плечами Артур.
— Молодой еще. А я деньги уже на нюх чую. Кстати, о деньгах. Я ведь выгодное предложение хотел вашему губернатору сделать. Только нам с ним потребуется помощь опытного юриста.
— Так я сам юрист, — гордо сказал Сливин, — мне Глухов все документы оформлять доверяет.
— А, ну если так… — пробормотал Исмаилов.
— Только помогите мне сначала брата вашего найти, я же салон у него уже, считай, купил, — попросил Артур.
— Что, и деньги ему дал? — уточнил Исмаилов.
— Нет, денег еще не дал.
