Этого Лена не могла выдержать!
Но она подавила волну возмущения, мысленно сжала волю в кулак и продолжала лежать, как резиновая. Через пару секунд она даже порадовалась, что не сдалась, ей стало очень интересно, как дальше будут развиваться события. В конце концов, этот нахал настаивал на том, что доведет ее до экстаза. Не возбудиться — это самая лучшая месть ему за его неотесанность в отношениях.
«Неужели он таки станет приставать к практически бесчувственному телу?!» — спрашивала себя девушка. А он тем временем снял с нее кофточку, расстегнул и снял лифчик и при этом — хам! — восторженно присвистнул.
— Лена, ты прекрасна во всем, — шепнул он ей на ухо, приподняв повыше за плечи.
Лена, польщенная комплиментом, чуть улыбнулась.
— Хочешь, чтобы я сам раздел тебя до конца? Молчание — знак согласия, — сделал он вывод и вернул девушку в исходное положение. — Одну секунду, милая. Сначала я аккуратно подготовлю все для водных забав. Ты не бойся, я тебя не уроню, расслабляйся, наслаждайся.
Лене было уже смешно. Она понимала нелепость ситуации, но ей было ужасно интересно, когда же он оступится, когда накосячит, когда можно будет либо поднять его на смех, либо, сделав вид, что оскорблена, подняться и гордо уйти?
Оборотень, придерживая свою добычу одной рукой, второй повернул рычаг и открыл воду; кажется, умудрился еще и сток в ванне заткнуть.
— Раздеть тебя, однако, не так сложно, как потом раздеться самому. Не могу же я просто бросить тебя в пузыри, чтобы стянуть свои брюки! — приговаривал он, ковыряясь под Леной.
Девушка держалась изо всех сил. Ей было и стыдно, и щекотно, и любопытно. Невозможность видеть его движения, шум бурлящей воды, которой явно становится все больше и больше, — это все очень смущало, даже, сказать честно, пугало ее. Наконец после нескольких невыразительных движений, которые, однако, не причинили ей больших неприятностей, он, кажется, стянул с себя штаны. Майку он решительно разорвал. Жаль, Лена очень ждала того момента, когда он попытается ее снять. Она хотела насладиться его неуклюжестью и тем неудобством, которое создавала для него. Однако этот поступок в конце концов ей польстил. Все же он не стал жалеть майку, он ее просто уничтожил. Нанес ущерб себе ради того, чтобы не причинить неудобства Лене. Более того — ради того, чтобы не сломать ее глупую игру, если уж ей захотелось поиграть именно так.
Ее голое плечо легло на его теплую кожу. Грудь, кажется, — волосатая. Плотная, накачанная. Теплая. Дышит. Горячая плотная волна ударила Лене в голову, она испугалась, что начинает краснеть, и заставила себя не думать о его коже. Она подумала, чтобы отвлечься… о губной помаде. И сразу же вспомнила, что она недавно курила. А Оборотень не курит. Каково-то ему будет с ней целоваться! Вторая волна ударила из груди в голову. «Надо думать о… снеге! — приказала себе девушка, спасаясь от предательских эмоций. — Хотя сейчас мне грозит дождь. В виде душа. Интересно, как он это себе представляет? Блин, а если он начнет лапать меня во все места! Э! Я об этом не подумала. Блин! Надо вообще не думать!»
Оборотень медленно, с расстановкой, то ли дразня девушку, то ли наслаждаясь тем, что упало к нему в руки, начал расстегивать ее юбку, медленно, пуговицу за пуговицей. «Настоящий маньяк!» — подумала Лена. Он аккуратно спустил юбку вниз. Под юбкой на ней были стринги, и голыми ягодицами она почувствовала… с ужасом поняла, что вместе с брюками он сразу стянул и трусы. Предусмотрительный!
— Опа! Какие милые резинки на чулках! — восторженно прокомментировал Оборотень зрелище, открывшееся его взору, и тут же снова приподнял «жертву», уткнувшись губами в ухо: — Спасибо, милая, что ты такая выдумщица.
Он в знак благодарности мягко укусил ее за мочку, дохнув в ухо теплом. От неожиданности Лена глубоко вдохнула, грудь ее несколько раз от смущения поднялась и опустилась.
— Хорошо. Хорошо, что тебе уже нравится, — снова прошептал он и снова вернул ее в исходную позицию, уже подсовывая пальцы под чулочную резинку. — А теперь снимем то, что осталось. Ты, я так понимаю, не против.
Он не давал ей возможности предвидеть ход событий. Не став снимать второй чулок после того, как спустил первый, поглаживая ногу до самого ее носочка, он подсунул руку под стринги. Вместе с ними спустил и второй чулок.
— Одним махом двух зайцев! — похвалил он сам себя. — Ты, моя прелесть, прелестна.
Лена не стеснялась своей наготы. Она знала, что она действительно, хороша.
Он удержался от того, чтобы напасть сразу же. Он не стал спешить. Сняв с нее все, он поднял ее, голую, на руки и, аккуратно держа, переступил бордюр широкой ванны.
А потом он включил пузыри и цветную подсветку воды.
— Лена, посмотри, как красиво! Вода светится.
Лена открыла глаза и посмотрела не на подсветку, а прямо на него, склонившегося совсем низко над ней, утопающей в пузырях, щекотно бегающих по всему телу. Он поддерживал ее голову, опираясь на локти. Он приподнял ее голову и опустился ниже. Не отводя взгляда от ее глаз так долго, как было возможно, он тихонько дотронулся губами до ее щеки. После пятого такого поцелуя в лицо она сама словила его губы.
Воспоминания прервало поскрипывание опускающейся дверной ручки. Кто-то толкнул дверь снаружи.
— Тебя тут никто не ждет. Проваливай! — с вызовом крикнула Лена и в качестве подтверждения отправила в полет в направлении входа еще одну подушку.
Подушка упала в руки перепугавшейся от неожиданности Эммы.
— Ой, Эмма, прости, — смутилась Лена. — Я это не тебе. Заходи, дорогая.
— А я посмотрела, что твой уже отчалил, решила зайти. Он сказал, что ты вроде не спишь. Хочу общаться, аж страдаю. Ну, рассказывай же!
— Вставать пора. Мне же сегодня на работу. Давай, я в душ и через десять минут спущусь, кофейку попьем да поболтаем полчасика, ага?
— Жду с нетерпением. Судя по его роже, все было круто, да?
— Эмма, скоро приду и расскажу, — улыбнулась в ответ на любопытство подруги Лена.
На кухне часть молока, которое принес Оборотень, девушка вылила в свой кофе, предложила Эмме, но та отказалась. В корзинке на столе были круассаны и кексы, но Лена взялась за свою ватрушку.
— Вообще-то, моя дорогая, — не выдержала разговора «ни о чем» Эмма, — этот парень — не то, что надо.
— А что надо, Эмма? — как будто действительно заинтересованная в ответе, уточнила гостья.
— Ну, он — плохая пара. Послушай меня, пожалуйста.
— Зато прекрасный партнер. Поверь мне, пожалуйста.
— Ясно. Сегодня ты ничего не станешь ни слушать, ни тем более слышать. Хорошо. Тогда просто рассказывай.
— Что конкретно тебя интересует? Сколько раз? Я сбилась со счета.
— Да ладно!
— Как будто это не он солдат в режиме и без секса, а я. С выдержкой не меньше полугода.
