— Похоже, Глеб, что твой Петров — это зять одной дамочки из нашего салона.
— Вот так вот все просто и удачно? Трудно поверить, что история без единой зацепки оказывается такой примитивной.
— Ну отчего же примитивной? У дамы этой фамилия Азарова. Светлана Владимировна. Она по мужу Азарова. Петрова — это ее девичья фамилия. И, Глеб, если бы вдруг твой клиент не взял фамилию жены, а записал ее на свою, то мы бы еще долго искали, поднимая дела на всех родственников. Просто ее девичья фамилия сократила дорожку.
— Да, очередная «просто-удача». Какое-то зыбкое дело. Какие-то не очень очевидные связи. Много путаницы. Как его настоящая фамилия? Я надеюсь, вы узнали, где он живет?
— Обижаешь, Слепой. Записывай, если есть куда.
— Секундочку, возьму карандаш.
— Он, кстати, Шершнев Дмитрий Степанович, который несколько лет назад отсидел небольшой срок за соучастие в серии махинаций с государственным имуществом. Два завода продали иностранцам. Но не он был главным, он тогда был молодой и только-только появился в криминале. Попал под амнистию. Некоторое время о нем ничего не было слышно. Затаился и прикрылся фамилией жены.
— Раз такое дело, то фотография его — дело плевое, я полагаю?
— Фото я тебе выслал по электронке. Проверяй ящик.
— Я готов, Федор Филиппович, диктуйте адреса.
С фотографии, которую тут же проверил Глеб, на него злобно, в упор смотрел тот самый мужчина, который приехал не базу по следам Шныря и Корча.
Прежде чем с головой нырнуть в городские трущобы, Сиверов свернул — это было почти по пути — с окружной дороги в сторону районной психоневрологической клиники. Как сказал Потапчук, там уже много лет находилась мать искомого Петрова. Аркадий Львович, главврач клиники, заявил, что не удивлен тем, что органы внутренних дел (а Сиверов представился сотрудником именно органов внутренних дел) интересуются Петровым. Аркадию Львовичу этот человек всегда казался подозрительным, хотя, как признал он справедливости ради, Дмитрий Степанович очень щедро помогал больнице, за что ему огромное спасибо.
— Но, увы, — с сочувствием добавил старенький врач, — боюсь, что вам будет непросто его найти. Господин Петров как раз недавно наведывался и уведомил, что уезжает. Куда-то далеко и, кстати, надолго. Допускаю, что уже и уехал. А что, по адресу вы его не нашли?
Глеб не стал признаваться, что пока домой к нему не заходил, что пока лишь собирал информацию об этом человеке, ведь у него нет прямых доказательств вины Петрова хоть в чем-либо, даже в том, что на него наговорил некто Кудраков.
— В том-то и дело, что по прописке его нет уже несколько суток. А как же он оставляет мать? — в надежде на информацию о каком-то адресе для связи спросил Глеб.
— Вы знаете, молодой человек, — задумчиво покивал врач, — я и не думал о том, чтобы выпытывать у него детали его новой жизни. Он сам спросил и записал наш номер счета, куда будет переводить деньги на поддержание клиники и содержание матери, и оставил в свою очередь мне свой электронный адрес, чтобы я мог в случае надобности уведомить о текущем положении дел.
— Вы можете дать мне этот адрес? — тут же попросил Глеб.
— Пожалуйста! — без колебаний согласился Аркадий Львович. — Только это мало вам поможет, я полагаю, потому что адрес тот то ли на индексе, то ли на яху, не помню точно.
— Понятно, — огорчился Слепой. — Ну а мать может знать чуть больше?
— Нет, молодой человек. Она не разговаривает. Она вообще не в контакте с внешним, то есть с нашим с вами, миром.
Адрес, как и сказал врач, был открыт на одном из общедоступных поисковиков. Отследить по нему человека, конечно, возможно, но это потребует очень много возни. Надо делать официальные запросы на поисковый портал, откуда были последние выходы пользователя в его почту, и потом по ID компьютера надо будет смотреть, где сейчас находится Петров. Если он пока еще в Москве, это одно дело… Впрочем, при наличии доказательств того, что он — преступник серьезного уровня, то и в другой стране поймать его не составит труда — с помощью местных служб безопасности. Но этот вариант Глеба категорически не устраивал. Петров ему был нужен в Москве и прямо сейчас. Как минимум, для того, чтобы получить неоспоримые доказательства его преступной деятельности. Надо было бы взять его с поличным. К тому же Потапчук не мог сейчас делать официальные запросы по делу этого человека — он не находился в официальной разработке. Нужны были факты, чтобы открыть дело.
Мелкий политический деятель Геннадий Владимирович Кудраков категорически побоялся идти в органы с заявлением на Петрова. Он удивлялся, как его новый сотрудник и защитник, брат невинно убиенного Василия Пурикова, может вообще предлагать ему такие бредовые идеи?! Кудраков вполне осознавал, что и сам неминуемо понесет какое-то наказание, потому как участвовал в махинациях, разработанных Петровым. Конечно, явка с повинной облегчит его бремя кары, но он предпочел бы «обойтись без таких зятяжных проблем».
Федор Филиппович одобрил предложение Слепого пока придержать Кудракова, подождать либо крайнего случая, когда не найдется ни одного прямого доказательства, либо когда тот сам созреет до желания во всем признаться и освободить себя от постоянного страха перед преступником.
Во время разговора с главврачом лечебницы Глеб Сиверов еще не знал, насколько пророческими были его слова о том, что Дмитрия Петрова не удается застать дома.
После того как посетил загородный приют для душевнобольных, Слепой направился прямиком по адресу, который продиктовал ему Потапчук утром, и, пристроив машину в удобном месте так, чтобы видеть и подъезд и окна квартиры, приготовился ждать, не теряя бдительности.
За остаток дня — до самой темноты — ни сам Дмитрий Степанович Петров, урожденный Шершнев, ни даже кто-то похожий на него хотя бы фигурой не появился. Днем жизнь в его подъезде вообще не отличалась активностью. Похоже, жильцы были люди сугубо деловые и, выезжая утром в центр столицы, полностью отдавались бизнесу до самой ночи. Даже жены и дети почему-то не ходили туда-сюда. Только какой-то странный электрик развлек Глеба своей суетой. Он привлек его внимание уже тем, что был совершенно непохож на людей этой профессии. Он был высокий, очень крепкий, как будто как минимум вчера провел не один час в спортивном зале, где качался вообще не реже чем дважды в неделю. Его светлые волосы были аккуратно очень коротко пострижены. Он больше походил на охранника олигарха, чем на ленивого районного электрика из ЖЭСа, как правило, всегда пьяного. К тому же за то время, которое Глеб провел около дома в наблюдении за жильцами и гостями, он приходил дважды. Второй раз уже совсем вечером. Впрочем, Глеб подумал, что как раз после того, как жильцы вернулись домой, аварий и других проблем начинает происходить гораздо больше, чем в спокойное дневное время суток.
В доказательство его размышлений с наступлением темноты окна Петрова тоже вспыхнули игрой электрического света. Слепой знал расположение квартир в разных типах домов и умел точно определять, куда выходят окна интересующей его квартиры. По перемене освещения в разных комнатах петровской квартиры было понятно, что дома кто-то есть.
