Марк летел не в Москву, а в Лондон на совет директоров, собирался там пробыть максимум два дня и на обратном пути опять увидеться с Катей, хотя бы одну ночь. Но ей он этого не сказал, хотел сделать сюрприз. В этот раз они отошли попрощаться в сторонку перед VIP-комнатой и минут десять целовались как безумные.
Еле оторвав от себя Катю, он прошептал ей в ухо:
— Будь хорошей девочкой!
Катя вернулась в отель спокойной. У нее тоже был план, как увидеться с Марком, и она его собиралась в деталях обдумать с самого утра. А сейчас было время спать. Она сняла сарафан и забралась в постель. Под подушкой почувствовала что-то, включила прикроватную лампу и увидела пачку денег — десять тысяч евро.
Она смотрел на них и не понимала: зачем, кому, за что?
Марк бросил ее? Поэтому он так жадно целовал ее напоследок?
Она упала на подушку и уставилась в потолок. Мысли перегоняли друг друга, прыгали, цеплялись за логику, за воспоминания и разрывали ее душу на части. В таком оцепенении она пролежала, пока не зазвенело сообщение от Марка:
«Приземлился».
«Подскажи, пожалуйста, эти деньги за какие услуги? За секс? Поцелуи? Экскурсию?» — написала и уставилась на экран.
Телефон зазвонил, но она сбросила вызов и написала:
«Я не хочу с тобой говорить! Марк, я не шлюха! Неужели ты этого еще не понял?»
«Прекрати истерику. Если бы я дал тебе их в руки, ты бы не взяла. Подними трубку, я все объясню».
Телефон снова зазвонил, и Катя нажала на зеленую кнопочку.
— Катюш, я похож на альфонса?
Она молчала.
— Хорошо. Молчи. Главное, слушай. Я мужчина. Надеюсь, ты это заметила? И я не представляю себе, как можно приехать на встречу к своей женщине и позволить ей платить за все. Вот не представляю себе это возможным, понимаешь? Как потом уважать себя?
— На постель деньги кладут только шлюхам! — сквозь слезы пробурчала Катя.
— Ну, котенок, ну что ты такую ерунду говоришь?
— Я в фильмах видела.
Марк улыбнулся, он почувствовал, что она уже не сердится.
— Не выезжай из этого отеля, хорошо? Я постараюсь через пару дней прилететь. И долго буду просить прощения.
Она еле слышно дышала и молчала.
— Я сейчас положу трубку, а ты мне пришлешь сердечко. Это будет означать, что ты на меня сердишься, но уже не так сильно и готова простить. Хорошо? Все, спокойной ночи, котенок.
Марк положил трубку и уставился на экран. Через пару секунд увидел красное сердечко от Кати, улыбнулся и послал ей смайлик-поцелуй много-много раз.
В Лондоне он пробыл сутки и в обед следующего дня освободился.
«Какие планы у моей девочки на вечер?» — поинтересовался уже в аэропорту.
«Закончить читать книгу».
«Как скучно!»
«Есть другие предложения?»
«Я подумаю. Сейчас погуглю как можно провести время», — и прислал ей смеющийся смайлик.
Через час Катя спросила, нашел ли он что-то интересное, но Марк был не в сети. Она сразу поняла, что он летит к ней, и побежала приводить себя в порядок: помыла голову, сделала укладку, макияж, надела чулки, каблуки и новое белье персикового цвета.
Поудобней расположившись в гостиной, эротично закинув стройные ноги на стол, она взяла в руки книгу, чтобы не скучать, и углубилась в чтение. Роман был про измену и недоверие супругов. Она отложила его в сторону и вдруг посмотрела на себя со стороны: Марк заходит в номер и видит, что его женщина сидит готовая и ждет… только кого? Точно ведь не Марка, он даже не намекал на приезд и может подумать, что она ждет другого?
Она взяла телефон и написала Марку:
«Я знаю, что ты летишь ко мне. Я очень сильно жду тебя!»
И не отправила. Просто оставила эту надпись написанной. И это было правильным решением. Эта была та самая интуиция, которая ее редко подводила.
Марк взял ключ от номера на стойке регистрации и без стука вошел в комнату. То, что он увидел, его шокировало — он подумал именно о том, о чем переживала Катя.
Букет тюльпанов, который он принес, моментально опустился бутонами вниз, а глаза потухли, взгляд обдало холодом.
Он даже сказать ничего не смог, просто стоял и хватал воздух ртом. Катя подошла к нему и сказала:
— Я тебя ждала!
Но он не поверил и еле заметно мотал головой, что она говорит неправду.
— Марк, пойди к столу и возьми мой телефон в руки. Открой и посмотри мое сообщение к тебе, которое я написала и не отправила.
Он сделал, как она сказала, и, облегченно вздохнув, сел на стул.
— Откуда ты узнала, что я прилечу?
— Почувствовала.
Он улыбнулся, но какой-то грустной, рассеянной улыбкой.
Катя подошла ближе и подняла одну ногу на соседний стул:
— Я так понимаю, это все можно снять? КинА не будет? — она потянулась к ажурной резинке на чулке и чуть спустила вниз.
— Оставь! — рыкнул Марк, схватил ее и усадил к себе на колени. — Дай пять минут в себя прийти.
— Тебе изменяли?
Он кивнул. Катя думала, что никогда не узнает его историю, но он, казалось, ждал этого вопроса и легко, как будто хотел исповедаться, стал рассказывать: о жене, о ее молодом любовнике, о том, как она погибла, и про Лешку.
Марк и Маша были знакомы с первого курса мединститута. Родители девушки развелись, когда той было десять лет. Маша осталась с мамой, Анастасией Валерьевной, жить в Ленинграде, а отец переехал в Москву.
Отец — Николай Сергеевич, был известным в городе профессором медицины, преподавал в университете и имел огромные связи. При переезде в Москву он устроился в министерство на серьезную чиновничью должность.
Развелись родители за один день. Николай Сергеевич был старше своей супруги на двадцать лет и очень любил молоденьких студенток. Со своей третьей женой, Настенькой, будущей мамой Маши, он познакомился, когда та училась на третьем курсе. К тому времени он уже был два раза разведен и, влюбившись с первого взгляда, он женился на ней не раздумывая. Через год Настенька родила мужу дочку Машу и ушла в декрет. А через десять лет Николай Сергеевич влюбился в другую студентку. И тоже с первого взгляда. И хоть поначалу жениться на ней не собирался, но когда был застукан, то сразу смирился: они с Настей подали на развод, а он с чистой совестью и молоденькой студенткой переехал в Москву.
Поначалу Маша ненавидела отца и не собиралась его прощать. Хотя тот очень любил дочь и баловал: в свои пятьдесят лет она у него была единственным ребенком.
Мать Маши после развода переключила все свое внимание на дочь, и ее гиперопека изрядно напрягали самостоятельную и уверенную в себе девочку. Настя боялась остаться одной, чувствовала себя незащищенной и неуверенной, и дочка для нее стала центром вселенной. Девочка не знала отказа, в каждом взгляде читала одобрение, и на каждом шагу чувствовала, что она единственный человек на Земле, около которого все и вращается.
