А на вопрос «Как забыть и отказаться от безответной любви» был только один ответ: мужчина должен этого захотеть. Не твердить днем и ночью, что эта девушка станет моей, а принять как факт, что она его не любит и отказаться от нее. Без этого желания ничего не получится.
Катя очень расстроилась, и у нее осталась только одна надежда: может, получив ее тело сполна, Лешка успокоится? Ну, какая у него может быть любовь? Такие люди не умеют любить, если только себя? И поэтому любыми способами получают то, что хотят. Ведь если бы не Марк, его сын никогда бы не получил ее. Эта была жертва, и они это понимали. Они с Марком. Но не Лешка. Тому было все равно: он получил свою игрушку и играл с ней каждую секунду.
Катя раньше и не знала, что мужской организм способен на круглосуточный секс. Все десять дней на шикарном острове они провели в постели. На ее теле не было места, где бы он ее не целовал.
«Может быть, и правда, это любовь?» — думала Катя после пятой имитации оргазма за день. Невозможно ведь так хотеть женщину, если не любишь ее? Лешка не выпускал Катю из объятий, он постоянно целовал руки, ноги, если она позволяла — все тело, от макушки до пяток. Соски болели от его ласк, тело ныло от усталости, его терзали практически без остановки. Душа разрывалась от боли и понимания, что она только отсрочила казнь. Все равно она не будет с ним. Только как ему донести это?
Все решилось само собой.
Они возвратились в Москву, поселились опять в «Метрополе», и Лешка стал искать им квартиру:
— Где ты хочешь жить? Мне очень нравится Арбат. Или тут, на Тверской? Как ты думаешь, три комнаты нам хватит пока?
Катя молчала. Она вообще за эти две недели практически ни слова не проронила: или кивала или мотала головой, что не хочет.
— Так что, Тверская?
Она кивнула и пошла в ванную.
Лешка взял ее телефон и решил позвонить агенту. Но почему-то полез в WhatsApp и сразу увидел ее сообщение: «С Новым годом! Спасибо за полгода любви, это были лучшие месяцы в моей жизни. Люблю тебя, мой Космос!»
Он замер, застыл как кусок льда.
Катя вышла из ванной, увидела отрешенный взгляд Леши и отобрала свой телефон.
— Ты любишь его? — тихо спросил он.
— Да.
— И ты была с ним, пока я тебя полгода ждал?
— Да.
— Сука! — он вскочил с кровати и влепил ей пощёчину.
Катя даже не дернулась, приняла ее как таблетку от боли.
— Ты дрянь! — крикнул Леша ей в лицо. — Ты хоть понимаешь, какая ты дрянь? — и еще одна пощечина. Кате совсем стало хорошо. Лучше пусть бьет, чем целует, почему-то подумалось ей.
Но он схватил свои вещи и убежал.
Она тогда решила, что Леша узнал, что это был Марк. Но нет, Лешка этого не понял. Контакт был записан как «Мой Космос», а пролистать переписку, чтобы найти имя, у него не было времени.
Леша приехал домой поздно, Марк вышел в коридор и сразу догадался, что сын не в себе. Он был под действием наркотиков. Отец уложил его на кровать и стал рассматривать вены: да, были свежие следы от шприца.
Он набрал Володю, и друг через полчаса уже был у него:
— Позвони ей и спроси, что произошло.
— Не буду. Не проси. Я никогда больше не втяну ее. И с этим дерьмом, — он кивнул на сына, — буду разбираться сам.
Эти две недели, которые Леша с его любимой женщиной провели на Мальдивах, были самыми трудными за всю его жизнь.
Он хотел рыдать, биться головой о стенку, кричать, звонить ей и умолять простить. Но вместо этого просто сидел и смотрел в одну точку. Володя поначалу пытался его растормошить, успокаивал, но было бесполезно: пустые, какие-то больные глаза, настолько холодные, как будто мертвые.
— Держись, друг. Держись. Скоро станет легче!
И друг оказался прав.
Марк был рад видеть сына дома и знать, что Катя сейчас не с ним.
Под утро Леша стал приходить в себя. Он рыдал и жаловался отцу:
— Ты был прав! Она шлюха! Она трахалась с каким-то мужиком все полгода, которые я ее любил и ждал! Я увидел их переписку. Она писала, что любит его! Перед тем как зайти на порог этого дома, она написала ему! А потом пришла сюда! Понимаешь? Она дрянь! Папа, какая она дрянь, ты был прав!
Лешка бросился к отцу, обнял его:
— Как мне жить? Скажи мне, что делать?
— Взяться за ум. Жизнь прекрасна. В ней столько всего замечательного! Хочешь, мы поедем с тобой куда-нибудь? Вдвоем?
Сын отстранился от Марка:
— Спасибо тебе. Ты замечательный отец. Но мне ничего не надо…
Марк попросил друга посидеть с сыном, а сам поехал на встречу с психотерапевтом. Ему нужна была помощь: и ему, и его сыну.
Врач выслушал озабоченного отца и сказал:
— Он не ответит вам на вопрос, чем он хочет заниматься или кем он хочет стать, пока не решит свои внутренние проблемы и конфликты. Только обретя мир с самим собой, он задумается о будущем. Начните с простого: попросите его написать десять желаний.
— А если эти желания будут связаны с женщиной, которая его не любит и никогда не будет с ним?
— Это плохо. Но в любом случае здесь необходимо его желание: и жить дальше, и решить, что делать с этой любовью.
— А что можно сделать с ней?
— Или добиваться или забыть. Еще, как вариант, переключиться на ту девушку, которая любит его, если такая есть, конечно. И на своем примере понять, что чувствует та, которая его не любит.
Марк прикрыл глаза ладонями. Он смертельно устал. Это начало года было невероятно сложным: бессонные ночи, безнадежность, которая ходила по пятам, стыд за свою трусость, бесконечные рассуждения с совестью. Все это тошнотворной волной накатывало, и в этом отвратительном состоянии ему приходилось жить. И было не известно, когда он выберется из этого дерьма.
— Знаете, — врач тяжело выдохнул, — Я все же решусь дать вам один радикальный совет. Двум моим знакомым он помог. Кто знает, может, и вашего парня воскресим?
Марк умоляюще посмотрел на психотерапевта.
— Одному парню было все четырнадцать, и его родители взяли в детский дом, чтобы помочь выбрать ребенка. Мальчик окунулся в эту страшную атмосферу, где чужие дети никому не нужны, и понял, что он вполне доволен своей жизнью. Но там родители действительно взяли из приюта ему брата. И старший сын стал о нем заботиться. Если вы не планируете взять ребенка из детского дома, то этот вариант скорей всего вам не подойдет. Хотя, возможно, вы сможете просто организовать посещение приюта? Подумайте. И второй вариант, более жестокий, я бы сказал: отвести его в хоспис. Туда, где люди доживают свои последние дни. Чтобы он увидел другую сторону медали, чтобы почувствовал, что значит быть на грани смерти. Он может хотеть смерти, но он не знает, как она выглядит. В хосписе он это увидит, воочию.
