Я оставил стражу у входа, чтобы она не побила ценные приборы, и вглубь алхимического царства со мной направились только Алард и оборотень по имени Брен. Этот желтоглазый двуликий все-таки согласился работать в моей охране, но причина, по которой его в столицу вызвали сначала, свое значение не потеряла. Именно поэтому я сегодня и привел его сюда.
Оборотень сидел на краю стола, нервно поводил плечами и постоянно оглядывался – наверное, его сбивали с толку резкие запахи, забивавшие нос. Мне здесь тоже было не по себе. Алхимия всегда была тесно связана с колдовством – многие маги зависели от артефактов, которые создавали алхимики, а алхимикам, в свою очередь, для исследований зачастую требовался дар к волшебству. Мне эта наука так и не далась, благо я не испытывал в ней нужны благодаря выдающимся способностям к магии льда. Но некоторые люди удачно совмещали обе профессии.
Брен с шумом втянул воздух ноздрями и развернулся к деревянной боковой двери прежде, чем она открылась. Желтые глаза волка сверкнули на появившегося оттуда худого мага.
– Ваша светлость, – чинно склонился он, увидев меня в окружении колб, но, выпрямившись, сверкнул белозубой улыбкой. – Исар!
– Хайк!
Рассмеявшись, мы по-дружески похлопали друг друга по плечам.
– Я уже думал, ты не появишься, – сказал маг. – В последнее время все через посыльных да через посыльных передаешь весточки. Впору думать, что тебе зазорно водиться со старыми друзьями.
– Просто боюсь, что ты, тощая морда, по привычке обзовешь меня чурбаном при придворных, – сощурился я.
– Ну вот еще, – Хайк махнул рукой и тут же ухмыльнулся. – Малолетним растяпой – еще может быть.
– Как в старые добрые времена, – улыбнулся я.
Мы вместе обучались в небольшой Ланторнской школе магии, куда меня подростком пристроил Алард. В те годы мне приходилось скрывать свое происхождение, поэтому все думали, что я бастард Аларда, которого Единый за долгие годы брака так и не благословил детьми. Поэтому мне часто доставалось от других учеников, считавших себя выше рожденного от служанки мальчугана. Но я в долгу не оставался, и в итоге мы все ходили в синяках, ожогах и других следах от заклинаний.
Хотя мы с Хайком тогда тоже воевали изо всех сил, он был одним из самых талантливых учеников в школе. Решив занять трон, я забыл о старых обидах и позвал Хайка с собой. Он, к моему удивлению, охотно согласился. Ему нравилось воевать за дело, которое он считал правым, и к счастью, Хайк уже давно вырос из детских предрассудков о незаконнорожденности.
Впрочем, поностальгировать время еще найдется.
– Как идет работа над артефактом? – спросил я.
Хайк сразу напустил на себя серьезный вид.
– Сделали пару-тройку образцов, но пока без толку. Нам все еще нужна кровь оборотней. Еще живых, если это возможно.
– Потому я и привел Брена.
Жестом я пригласил двуликого подойти поближе. Хайк, похоже, заметил его только сейчас и сразу скис. Да и Брен смотрел на худого мага вовсе не радостно.
– Снова ты, – коротко сказал он.
– Я сделал для твоей подружки противоядие, так что нечего на меня клацать зубами, – поморщился тот и повернулся ко мне. – Исар, у тебя что, более вежливых оборотней не нашлось?
– Ну извини, – хмыкнул я. – У меня небольшой выбор двуликих, которые готовы с нами сотрудничать.
Хайк и Брен снова смерили друг друга неласковыми взглядами. Они уже встречались в Фаэртоне – Хайк входил в группу шпионов, которые следили за оборотнями. Собственно, благодаря слаженной работе этих двух мужчин и было предотвращено нападение на город, хотя потом все равно пришлось ограждать его барьером. Но это не значило, что маг и оборотень в восторге друг от друга.
– Ваша светлость, – напряженно произнес Брен и повел плечами, хмуро поглядывая на старого знакомца и на колбы, над которыми курился зловещий зеленоватый дымок. – Вы объясните, что здесь происходит? Мне сказали только то, что я должен помочь с каким-то артефактом. Про кровь ничего не было.
– Расслабься, волк, – успокаивающе, точно рядом с опасным хищником, поднял я руки. – Ты же не испугаешься пары порезов?
Он ничего не ответил, только продолжал смотреть проницательными желтыми глазами. Я вздохнул.
– Если оборотни все-таки нападут и в стране начнется паника, я не хочу, чтобы мои подданные перебили друг друга из-за нелепых подозрений. Если уж брать кого-то под стражу, то я должен знать, что это действительно двуликий. Но для этого необходимо научиться вас различать. В книгах пишут, что есть редкий колдовской дар, который позволяет влиять и на животных, и на вас в том числе, но нам о таких магах неизвестно. Поэтому мы подумали о том, чтобы создать артефакт, который выявлял бы ваших соплеменников. Но есть проблема.
Я прошелся по лаборатории, ненадолго остановившись возле стола. В ступке были измельчены зверобой и чеснок.
– Старая легенда рассказывает, что ваш род произошел от демонов, которые решили истребить людей – детей Единого. Чтобы избежать гнева Бога, эти демоны стали превращаться в людей и зверей, прячась от Него то в одном облике, то в другом. Делали они это так ловко, что сам Единый не смог найти их всех и в конце концов махнул своей божественной рукой на тех демонов, кто еще остался в человеческом мире.
– Эта легенда – ложь, ваша светлость, – отозвался Брен. – Если бы я умел колдовать, как демон, меня бы тут не было, так что вряд ли я исчадие зла больше, чем, например, вы.
– Может быть. Однако пока вы, двуликие, пребываете в человеческом облике, вас в самом деле невозможно отличить от обычных людей. Никак. Мы перепробовали все средства из народных поверий, благодаря которым якобы можно определить оборотня. Ничто не помогает – ни травы, ни минералы, ни металлы. Тем не менее Хайку удалось выяснить, что в вашей крови содержится нечто, чего нет в крови всех остальных людей. Причем вы сами тоже отличаетесь между собой – рыси, волки, медведи… У всех вас разная кровь, и нам требуются все образцы.
– Я думал, он боевой маг, а не придворный алхимик, – Брен снова одарил Хайка косым взглядом.
– Просто я безумно хорош во всем, за что берусь, – осклабился тот.
– Хайк больше всех знает об оборотнях, поэтому именно он руководит созданием артефакта, – объяснил я. – Ему помогают и придворные алхимики, так что язвительность ни к чему. Суть в том, что нам нужно немного твоей крови, чтобы закончить артефакт и испытать его.
Брен помолчал.
– Где гарантии, что потом вы не казните всех оборотней, которых сумеете выявить с помощью этой вашей штуки, даже невинных?
– Нет гарантий, – признался я. – Тебе придется поверить мне на слово. А я считаю, что пока это самый быстрый и легкий способ понять, кто из предателей остался в Фаэртоне. Пока твоих мятежных сородичей останавливает барьер, но я не могу держать его вечно. С одной стороны, – тут я невольно вспомнил об Авелине-Энжи, – мне поступают жалобы, что несчастные фаэртонцы чуть ли не погибают взаперти. С другой – у меня во дворце иинайская делегация, которая тоже не очень-то счастлива, что я перекрыл торговый путь. Забавная ситуация – они не верят, что оборотни могут захватить Фаэртон, так что мне приходится врать про атаки разбойников. Но если оборотни действительно вторгнутся в город, то они будут разорять не только его окрестности, но и сам Иинай.
