Гоголь Н. В. Тарас Бульба, 1835. Гл. I.
Казакин — в истории русского костюма — это мужской кафтанчик или полукафтан (см. кафтан), приталенный, на сборках, со стоячим воротником и застегивающийся на крючки. Именно такой кафтан описан у Н. В. Гоголя, и один из первых иллюстраторов «Тараса Бульбы» — поэт Тарас Шевченко — изобразил персонажей повести одетыми в такие казакины (особых конструктивных отличий между бытовавшими на Руси или на Украине казакинами нет — см. свитка).
Казакин в истории европейского костюма — это в XVIII–XIX вв. женская короткая одежда с широкой спинкой. Современная английская исследовательница Р. Тернер-Уилкокс трактует казакин как домашнюю одежду (Turner Wilcox R. The dictionary of costume. London, 1969. P. 64).
В. И. Даль поместил слово «казакин» в статью козаки, отнеся его тем самым к деталям казачьего быта (Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1979. Т. 2. С. 73). При комментировании или интерпретации художественных произведений нужно исходить из особенностей контекста, чтобы фонетическое совпадение названий двух различных типов костюма не вводило читателей в заблуждение.
Казакин часто встречается как в художественных текстах, так и в мемуарной литературе. А. Я. Панаева вспоминает, что кавалерист-девица Н. Дурова ходила в казакине (судя по некоторым подробностям описания, в русском мужском кафтане): «Костюм её был оригинальный: на ее плоской фигуре надет был черный суконный казакин со стоячим воротником и черная юбка» (Панаева А. Я. Воспоминания. М., 1972, С. 62).
Традиционный русский казакин описал позднее А. М. Горький в повести «Мои университеты» (1922): «Казался туго зашитым в серый казакин, застегнутый на крючки до подбородка».
С середины XIX в. дамские казакины делают и приталенными, стараясь подражать силуэту мундирных женских платьев (камзолов) XVIII столетия.
Казакин (слева).
Рисунок из журнала «Paris Fachions» за 1869 г.
КАЗИНЕ´Т
«— Что ж, буду в Воронеже, — в Воронеже и куплю. Надо бы тово… списочек эдакий составить.
— Да вот на панталончики ребятам…
— И на панталончики куплю.
— Мне, маменька, плисовые, — вдруг сказал Алешка, — а то у кучерова Миколки плисовые, а у меня казинетовые. Меня Миколка дражнит все».
Эртель А. И. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги, 1889. Ч. I. Гл. VI.
Казинет — хлопчатобумажная или шерстяная одноцветная ткань caржевого переплетения. Казинет из шерстяной пряжи был тканью для форменной одежды нижних гражданских чинов, поэтому с ним всегда было связано представление о невысоком общественном положении. Как средство социальной характеристики, знак принадлежности к малоимущим людям, казинет упоминается у М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого.
КАМЗО´Л
«Афанасий Иванович женился тридцати лет, когда был молодцом и носил шитый камзол: он даже увез довольно ловко Пульхерию Ивановну, которую родственники не хотели отдавать за него; но об этом уже он очень мало помнил, по крайней мере, никогда не говорил».
Гоголь Н. В. Старосветские помещики, 1835.
Камзол — деталь мужского костюма, заимствованная Россией в XVIII в. В 60–80-х гг. XVIII столетия камзол, несколько видоизмененный, использовался и в женской одежде. Камзол представлял собой либо длинный жилет, либо одежду с рукавами, но надевавшуюся под кафтан таким образом, что его расшитый перед был хорошо виден. К самому концу XVIII столетия был вытеснен из обихода жилетом. Современники отмечали: «К концу апреля (речь идет о событиях после смерти Павла, т. е. 1801 г. — Р. К.) кое-где встречались старинные однобортные кафтаны и камзолы, и то на людях самых бедных» (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1928. Т. 1. С. 125). Наиболее известные ревнители старины — их были единицы — хорошо и достаточно подробно описаны в литературе, посвященной обычаям и бытовому укладу XIX в. Например, камердинер Павла I Брызгалов был верен нарядам времени своего влияния в течение двух десятилетий после смерти императора и до конца своей жизни носил камзол (См. Касьян Касьянов. Наши чудодеи. Летопись чудачеств и эксцентричностей всякого рода. Спб., 1875. С. 137).
Камзол.
И. Я. Вишняков. Портрет Ф. И. Голицына в детстве. 1760. ГТГ.
Можно предположить, что упоминание о камзоле использовано Н. В. Гоголем для того, чтобы подчеркнуть ветхозаветность жизненного уклада старосветских помещиков, чуждых всем нововведениям.
КАМИЛА´ВКА
«Послушник он был или постриженный монах — этого отгадать было невозможно, потому что монахи ладожских островов не только в путешествиях, но и на самых островах не всегда надевают камилавки, а в сельской простоте ограничиваются колпачками».
Лесков Н. С. Очарованный странник, 1873. Гл. 1.
Камилавка — в первоначальном значении слова — небольшая круглая шапочка из шерсти. В переводе с греческого это слово означало — укрощающая жар.
В цитируемом отрывке речь идет о высоком, жестком, расширяющемся к верху головном уборе без полей. Белому духовенству (священнику) начиная с 1797 г. указом императора Павла I в качестве награды вручалась бархатная фиолетовая камилавка. Время, когда небольшая круглая шапочка была заменена цилиндрическим головным убором, установить пока не удается, но, скорее всего, в России это был рубеж XV–XVI столетий.
Монашествующие всех рангов носили кло´буки (см.), а вне богослужения ограничивались скуфьей — островерхим круглым колпачком.
Если руководствоваться предписаниями для священнослужителей (Настольная книга для священноцерковных служителей. М., 1983. Т. 4. С. 110–117), то становится очевидным, что Н. С. Лесков употребил слово «камилавка» в обыденном смысле, а не в строгом соответствии с монашеским чином, с которым был прекрасно знаком, как явствует из его произведений.
КА´МКА
«На траве перед ними разостланы золотые ткани и камки узорчатые; а сын Рюрика и молодые его товарищи теснятся вокруг амфор греческих, наполненных по края золотом и серебром».
Волконская З. Н. Сказание об Ольге. 1836. Песнь пятая.
Камка — тонкая шелковая ткань с разнообразными по композиции узорами, как правило, одноцветная. Отличительной особенностью камки было сочетание блестящего узора и матового фона, а изнаночная сторона ткани имела блестящий фон и матовый узор. Камки бывали и «двуличными», то есть двухсторонними, при этом они были более сложной текстуры, позволяющей спрятать изнаночную поверхность в толщу ткани. Игра шелковых нитей создавала ощущение переливчатости, богатства оттенков в зависимости от характера освещения. Ткань выглядела столь же драгоценной, что и парча.
