Камка известна на Руси очень давно. Знаменитый купец и путешественник Афанасий Никитин упоминает камку среди хорошо известных русским купцам товаров: «В Бидаре на торгу продают коней, камку, шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товару тут нет» (Хождение за три моря. Л., 1986. С. 47).
В технике камки в XIX в. ткались многие сорта материй из различного, не только шелкового, волокна. Большое распространение получили камчатные полотна из льна, которые успешно конкурировали на международных рынках с знаменитым голландским столовым бельем (см. дама´). Слово «камка» для шелковых, хлопчатобумажных и шерстяных тканей практически не употреблялось в XIX в., так как сложились иные названия, но в исторических произведениях, созданных в XIX в., камка встречается очень часто.
КАМЛО´Т
«Она была в камлотовом старом капоте, купавинское изношенное покрывало слетело с ее головы, распущенные волоса раскинулись по плечам».
Вельтман А. Ф. Сердце и думка. Ч. I. Гл. VI.
Камлот — шерстяная, а а XIX в. и хлопчатобумажная ткань. Дорогие сорта камлота ткали из верблюжьей или ангорской шерсти с примесью шелка, дававшей рыхлое, мягкое полотно.
Камлот носили мужчины и женщины. «Московский телеграф» сообщал своим читателям, что «в деревне дозволяется мущине ехать в гости к соседям в мериносовом или камлотовом сертуке. Кажется, это происходит от сильных жаров» (Моск. телеграф. 1825. Ч. 4. С. 337).
Более дешевые сорта камлота изготавливались из хлопчатобумажного волокна. Причем основа натягивалась в две нити обязательно черного цвета, так что название камлот предполагает только темную окраску материи.
В произведениях первой половины XIX столетия камлот так часто упоминается многими русскими писателями, что можно судить о степени его распространения.
У Н. В. Гоголя камлот встречается особенно часто. Например, «Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем тулупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и почти всегда улыбался, хотя бы рассказывал или просто слушал» (Старосветские помещики, 1835).
Сведения о происхождении названия ткани камлот противоречивы. Одни источники связывают происхождение этого слова с арабским названием сорта верблюжьей шерсти (Doreen Yarwood. The encyclopedia of world costume. New York, 1978. P. 64), a другие — с названием реки Камлот в Шотландии, где был знаменитый центр по производству шерстяных тканей (Turner Wilcox R. The dictionary of costume. London, 1969. P. 55).
КАНА´УС
«Постель была пружинная с матрасиком и особенным изголовьем и канаусовыми наволочками на маленьких подушках».
Толстой Л. Н. Анна Каренина, 1875–1877. Ч. 6. Гл. XIX.
Канаус — ткань из шелка-сырца, то есть неотбеленной и некрученой пряжи золотистого цвета. В середине XIX в. ценилась довольно высоко, особенно дорогой считалась для постельного белья, так как существовали более дешевые сорта тканей.
Для Долли Облонской все увиденное в доме Вронского и Анны было полной противоположностью её собственному быту. Для психологической характеристики Долли писателю важна каждая мелочь из её повседневной жизни, каждая деталь, которую Долли отмечает в чужой семье.
В других социальных слоях русского общества канаус использовался в качестве ткани для одежды, особенно это было свойственно купечеству, тяготевшему к национальным типам костюма. В «Воспоминаниях» Н. В. Шелгунова есть описание нарядов купца Полякова, который, отправившись изучать льноводство в Бельгию, застрял в Париже и настолько изумлял всех своим нарядом, что Наполеон III даже встал в своей ложе в театре, чтобы получше рассмотреть его: «Поляков носил канаусовую рубашку и штаны, лакированные щегольские высокие сапоги и черную бархатную поддевку, а на голове ямскую шляпу с павлиньими перьями» (Воспоминания. М.; Пг., 1923. С. 89).
Канзу.
А. Л. Витберг.
Портрет Е. В. Витберг.
I-я половина XIX в. Государственный Литературный музей.
КАНЗУ´
«Платье это не совсем доходило до плеч и, сверх того, сползало немножко, отчего самые плечики и шейка полненькой Пелагеи Васильевны казались даже сквозь кисейное канзу „снежными глыбами, зарумяненными первыми лучами любви“».
Вонлярлярский В. А. Большая барыня, 1852.
Канзу — косынка или платочек из легкой ткани или кружев с длинными концами, которые перекрещивались на груди и завязывались на талии. Канзу вошли в гардероб ещё со времен второй половины XVIII столетия. Канзу составляли предмет особого кокетства — его тщательно завязывали для того, чтобы скрыть, не скрывая, обнаженные плечи и грудь (пожилые дамы носили канзу более плотные, теплые).
Один из персонажей основательно забытой сейчас комедии А. С. Грибоедова «Молодые супруги», Арист, говорит: «Старательный убор; А принуждения не замечает взор; Платочек на груди, как ветерок, навеян» (1815).
Весь туалет Пелагеи Васильевны из повести «Большая барыня» напоминает костюмы конца 40-х гг. — позднее канзу не носили и чаще пользовались платками довольно большого размера, которые, так же как и канзу, перекрещивались на груди.
КАНИФА´С
«…И с досадой косились на жен и дочерей голландских шкиперов, которые в канифасных юбках и красных кофточках вязали свой чулок…»
Пушкин А. С. Арап Петра Великого, 1837.
Канифас — плотная хлопчатобумажная ткань, чаще однотонная, реже набивная или с текстильным орнаментом в виде полос. Известна в России с Петровского времени.
Сортов канифаса очень много. Некоторые из них использовались как ткань для парусов. Разновидностями канифаса были базин, базин-рояль и др.
Благодаря своей прочности, канифас был излюбленной тканью бедноты в больших городах.
П. И. Мельников-Печерский называет канифас среди тканей, популярных в среде мелких торговцев и уличных разносчиков: «У нас всякого товару припасено вдоволь, есть атласы, канифасы, всякие дамские припасы» (Старые годы, 1857).
Интересно, что вплоть до конца XIX в. канифас упоминался в выкриках приказчиков-зазывал мануфактурных лавок, хотя его перестали производить: «Шелк, атлас, канифас, весь девичий припас» (Иванов Е. П. Меткое московское слово. Быт и речь старой Москвы. М., 1985. С. 49).
Изделия из канифаса назывались то канифасными, как в цитируемом отрывке из повести А. С. Пушкина, то канифасовыми, как в гоголевских «Мертвых душах». Человек из города N одет в «белые канифасовые панталоны».
