«На это одеяние, в непогоду, надевается с большим воротником синяя шинель, иногда маленькая альмавива или самый коротенький плащ» (Вистенгоф П. Купцы, 1842).
Альмавива.
П. П. Брюллов. Портрет князя Ф. Ф. Голицына. 1840. ГТГ.
Изобразить себя на портрете в альмавиве приказал Козьма Прутков: «Дорожа памятью о Козьме Пруткове, нельзя не указать и тек подробностей его наружности и одежды, коих передачу в портрете он вменял художникам в особую заслугу: <…> плащ-альмавива, с черным бархатным воротником, живописно закинутый одним концом за плечо; кисть левой руки, плотно обтянутая белою замшевою перчаткой особого покроя, выставленная из-под альмавивы, с дорогими перстнями поверх перчатки» (Козьма Прутков. Сочинения).
Сохранилось несколько свидетельств о том, что альмавиву носил А. С. Пушкин. В. А. Соллогуб вспоминает: «Пушкина я видел в мундире только однажды. Он ехал в придворной линейке, в придворной свите. Известная его несколько потертая альмавива драпировалась по камер-юнкерскому мундиру с галунами» (Соллогуб В. А. Воспоминания. М.; Л., 1931. С. 594).
Альмавиву называли еще и испанским плащом. А. Я. Панаева писала: «Тогда была мода носить испанские плащи, и Пушкин ходил в таком плаще, закинув одну полу на плечо» (Панаева А. Я. Воспоминания. М., 1972. С. 36). Речь идет о событиях 1827–1830 гг.
Альмавива не была единственным типом мужского плаща-накидки. Известно, что в начале XIX в. в моду вошли «cools», которые носили наглухо застегнутыми. Введение их в моду связывали с именем герцога Веллингтона (Пыляев М. И. Старое житье. Спб., 1897. С. 104).
АНТИ´К
«Настька, сбегай к помощнице да попроси серег с антиком надеть только на вечер…»
Вельтман А. Ф. Сердце и думка. 1838. Ч. I. Гл. VII.
Речь идет о серьгах с резным камнем в античном стиле, модных с самого начала XIX до середины 20-х гг. XIX в. Современники писали: «Бриллианты, коими наши дамы были так богаты, все попрятаны и предоставлены для ношения царской фамилии и купчихам. За неимоверную цену стали доставать резные камни, оправлять золотом и вставлять в браслеты и ожерелья. Это было гораздо античнее» (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1928. Т. 1. С. 178.).
Эта деталь — «серьги с антиком» — позволяет отнести либо время действия повести, либо появление авторского замысла к более раннему времени, чем год публикации «Сердца и думки» — 1838, — так как античная мода к концу 30-х гг. XIX в. прошла не только на покрой платья в «греческом» или «римском» стиле, но и на «античные» ювелирные изделия (см. туника, муаре).
В первые два десятилетия XIX в. носили в подражание археологическим находкам цельнометаллические браслеты и кольца, выполненные тульскими мастерами. Однако к середине 20-х гг. XIX в. снова начинают носить прозрачные камни, и мода на бриллианты уже не исчезала до самого конца XIX в.
АРМЯ´К
«В дверях стоял мужик в новом армяке, подпоясанный красным кушаком, с большой бородой и умным лицом, по всем признакам староста».
Тургенев И. С. Затишье, 1854. Гл. I.
«К крыльцу подходил лет сорока человек, живой, смуглой наружности, в сертуке верблюжьего сукна. О наряде своем он не думал. На нем был триповый картуз».
Гоголь Н. В. Мертвые души. Т. II. Гл. III.
Первое значение слова армяк — грубое верблюжье сукно, а позднее этим словом стали обозначать как ткани грубой домашней выделки — армячину, так и одежду из них — верхний распашной кафтан. В изданном К. Крайем в 1847 г. «Справочном энциклопедическом словаре» основными центрами производства армячины в России названы Казанская и Оренбургская губернии.
Н. В. Гоголь подчеркивает равнодушие Костанжогло к костюму тем, что он сочетает сюртук верблюжьего сукна, т. е. армяк, с головным убором из ткани фабричной выработки — «триповый картуз» (см. трип).
В XIX в. армяк был повседневной крестьянской верхней одеждой.
Для сценических и экранных интерпретаций русской классики может представлять интерес то, что начиная с 30-х гг. XIX в. армяк был популярен и в среде русских писателей, примыкавших к славянофильскому направлению. «С годами, и кажется с 1833 г., некоторые надели поддевки и отрастили бороды: честь первого переодевания принадлежит, кажется, К. С. Аксакову, за ним переоделся А. С. Хомяков», — вспоминает Д. Н. Свербеев (Записки. 1899. Т. 1. С. 520). Возможно, Свербеев ошибается относительно времени «переодевания» К. Аксакова и этот факт относится уже к 40-м гг. XIX в.
А цензор А. В. Никитенко так описывает появление писателя А. С. Хомякова на балу: «В армяке, без галстука, в красной рубашке с косым воротником и с шапкой мурмолкой под мышком. Говорил неумолкно и большей частью по-французски — как и следует представителю русской народности» (Никитенко А. В. Записки и дневник. Спб., 1856. Т. 1. С. 429).
Армяк.
Г. Г. Мясоедов. Поздравление молодых в доме помещика. 1868.
Государственный музей латышского и русского искусства. Рига.
АРХАЛУ´К
«На нем был серый нанковый однобортный архалук, подбитый мерлушками».
Григорович Д. В Антон-Горемыка, 1846.
Архалук, ахалук — в России XIX в. мужской кафтан без пуговиц и не имеющий плечевых швов, т. е. сшитый не из раскроенных кусков ткани, а из сложенного вдвое материала, в котором первоначальная ширина полотнища и определяет, как будут вшиты рукава. Архалуки шили из плотной шелковой или хлопчатобумажной ткани, как правило, с орнаментом в виде разноцветных полос.
Элементы восточного костюма вошли в дворянский быт довольно широко уже в конце 10-х гг. XIX в. Архалук поначалу использовался только как домашняя одежда, с сохранением всех особенностей кроя и орнаментации ткани, принятой на Востоке.
Малоизвестный, к сожалению, ныне широкому кругу читателей поэт А. И. Полежаев писал: «Ахалук мой, ахалук, Ахалук демикотонный, Ты — работа нежных рук азиатки благосклонной» (Ахалук, 1833. См. демикотон).
Самый знаменитый литературный обладатель архалука — Ноздрев — «чернявый просто в полосатом архалуке» (Гоголь Н. В. Мертвые души. Т. I. Гл. IV).
Полосатые ткани на восточный лад были известны в России с XVI в. и получили название «дороги». В XIX в. их производили в большом количестве не только для внутреннего рынка, но и на экспорт.
