Кассиус покачал головой.
— Можешь делать, что пожелаешь, Катарина, но я тебе ничего не скажу. Это семейное дело, я не могу посвящать в него посторонних и рисковать благополучием рода. Прошу только, если почувствуешь темную магию, убегай. Такой противник не для тебя.
Эмоциональный шантаж, как он есть. Попробуй провернуть подобный фокус Лестер — я бы только рукой махнула, но вот перед Полозом мне почему-то мгновенно стало стыдно.
Фелтон вежливо, пусть и прохладно, попрощался и ушел вместе с кузеном. Мне стало совершенно ясно, что свою угрозу я не осуществлю.
Целитель Синклер наотрез отказалась отпускать меня из лазарета, заявив, что я пробуду в ее владениях как минимум до утра. Убедить эту донельзя упрямую женщину в моем абсолютном здоровье не вышло. Пришлось подчиниться, хотя деятельная натура всячески протестовала против постельного режима по такой пустяковой причине. Да я даже с переломами выходила из лазарета уже через пару часов. Если каждая мелочь заставляет ложиться на больничную койку, то магии разрушения точно не стоит обучаться.
В палате кроме меня никого не было, и я получила шанс подумать в тишине и покое. Когда живешь в общежитии, такой шанс выпадает редко.
Мозг упорно цеплялся за оговорку Фелтона в разговоре с деканом стихийников. «Оно». Так обычно не говорят о человеке, не так ли? Кем может оказаться пресловутое «оно» и почему его так боятся? Версий у меня было множество, но практически все они подходили для сценария фильма ужасов категории B. А я никогда их не любила.
Оно…
Ближе к вечеру ко мне явилась целая делегация сочувствующих, возглавляемая Эшли Грант. В итоге палата тут же заполнилась людьми, которых я не то чтобы знала. Тут была и Ребекка Скотт, как всегда элегантная и эффектная, три девушки, имен которых я никак не могла запомнить, но, похоже, они являлись близкими подругами невесты Фелтона, стриженная Макс и ее парень Феликс… Ну, и еще пара ребят с некромантии, которым я любезно улыбалась, но даже не пыталась вспомнить их имена. Так как все равно бесполезно.
Гости притащили мне несколько судков со съестным (больной нужно хорошо питаться), корзину с фруктами (больной нужны витамины) и даже букет цветов, для которого Феликс не иначе как чудом раздобыл вазу. Пожалуй, так обо мне на прошлом месте учебы не заботились. Наверное, потому что там не было Эшли Грант, которая вот так запросто решила навестить едва знакомую девушку, просто чтобы та не почувствовала себя одиноко.
— Как-то неудачно началось твое обучение у нас, — сочувственно вздохнула огненная, очищая для меня яблоко. Почему-то Эшли не верила, что я в состоянии сделать для себя такую мелочь.
Если бы она знала, насколько на самом деле обучение началось неудачно… Разумеется, откровенничать с этой милой и искренней девушкой у меня желания не было. Пусть ей все жених рассказывает, если захочет.
— Кстати, это правда, что у тебя роман с первокурсником? — напрямик спросила Грант, немного краснея.
Присутствующие девушки уставились на меня, как стая сорок при виде поблескивающей на солнце стекляшки. Вот еще и поэтому у меня не было подруг: не любила пустые разговоры и сплетни. Логика коллективного разума кампуса поставила меня в тупик. Я-то искренне думала, что моя перепалка с Лестером будет забыта после взрыва. Размечталась.
— У меня? С первокурсником? — картинно закатила я глаза. — Не в этой жизни. До такого я точно никогда не опущусь. Кто вообще придумал эту чушь?
Никто из моих визитеров не мог назвать первоисточник дурацкого слуха, так что я утвердилась в мысли, что сболтнуть подобное мог как раз сам Фрэнк. Как раз в духе мальчишки его возраста: если девушка отказала, нужно всем сообщить, что у тебя с ней все было.
Найду мелкого мерзавца — и мы с ним поговорим по душам о том, как можно и как нельзя вести себя с девушками, в особенности, с девушками из высшего общества.
Эшли с Ребеккой переглянулись.
— Кто-то с целительского видел тебя несколько раз с одним и тем же парнем, — смутившись, произнесла Скотт. — Ты общалась с ним вполне мило, вот и предположили… А слухи у нас распространяются со скоростью лесного пожара. Сама понимаешь, далеко от города, особых новостей и развлечений нет.
Мадонна, спаси мою душу… Пока я окончательно не вышла из себя и не начала убивать.
— Не перестаю удивляться здешним обыкновениям, — вроде бы и спокойно протянула я, но визит тут же окончили к огромному удовольствию и облегчению обеих сторон.
Оставшись в одиночестве, я снова вернулась к прежним размышлениям. Оно… Чем оно может оказаться, если о нем говорят как о разумном существе? Да уж, тут не позвонишь дяде Антонио. Тут может помочь только дядя Бернардо. Бернардо Литта, родной брат мой матери.
Сфорца не были темным родом. Более того, несколько веков назад Сфорца относились к тем, кто огнем и мечом пытались сделать из темных магов благопристойных светлых. Обычная практика в то время, хотя меня никак не оставляла уверенность, что если бы сейчас о темных вновь узнали все, «охота на ведьм» началась бы снова и с удвоенной силой.
А вот семья моей матери была именно что темной. Древнее темное семейство, которое выжило, сохранило большую часть знаний, не потеряло родовых богатств… И обо всем этом прекрасно знал отец и его родственники, но все-таки Франческа Литта стала сеньорой Сфорца. До сих пор не знаю, как так вышло.
В дверь не постучали, а почему-то поскреблись. Словно я забыла впустить в дом собаку и теперь та просилась внутрь.
— Войдите! — недовольно дала я разрешение.
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась рука. С букетом. Букет выглядел крайне неряшливо, так что я сразу заподозрила, что кто-то ограбил местную оранжерею и кое-как перевязал трофейный веник.
И, кажется, я даже представляла, то мог пойти на такой «подвиг».
— Фрэнк, мерзавец, входи! — рыкнула я, предвкушая грядущую расправу.
Окажись я на месте первокурсника, уже бы улепетывала сломя голову. Но у водника инстинкт самосохранения, кажется, напрочь отсутствовал. Фрэнк вошел внутрь с широкой счастливой улыбкой. Господи… Вот как бить ребенка, который еще и ужасно напоминает щенка лабрадора, неуклюжего, но чертовски милого?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил парень, подходя ко мне очень медленно и аккуратно, как будто все-таки подозревал, что я могу на него броситься.
И пусть улыбался он до ушей, но все-таки взгляда с меня не сводил.
— Неплохо, — протянула я и поднялась на ноги.
Фрэнк сделал пару шагов назад.
— Я бы чувствовала себя еще лучше, если бы в университете не болтали, будто у меня роман с первокурсником!
На несколько секунд во взгляде мальчишки застыло недоумение, а потом он заулыбался еще довольней, чем прежде. Желание убить паразита стало просто нестерпимым. И пусть он оставался всего лишь сопливым первокурсником, который не в состоянии дать отпор, и по сути это будет избиение младенцев… Но за такое надо убивать!
