— Эм… — неуверенно промычал Фрэнк. — Это ведь не самое страшное, верно? Или слух о твоем романе страшней того, что кучу народу, и тебя в том числе, едва не взорвали?
Я сделала резкий рывок вперед и впечатала наглого сопляка в дверь. Тот впечатался затылком и вроде бы я услышала, как клацнули его зубы.
— Мы остались живы. А вот идиотские сплетни обо мне никуда не делись. Я не хочу, чтобы кто-то пачкал мое имя подобными предположениями. Поэтому держись от меня подальше.
Фрэнк смотрел на меня с практически детской обидой.
— Но…
Я тяжело вздохнула. Мадонна, ну почему же он настолько… непонятливый?! А еще, как и положено идиоту, совершенно не боится. Зря, кстати. Я могу и изувечить.
— Я не знаю, на что именно ты рассчитываешь, но такие, как я, не обращают внимания на таких, как ты. Это тебе ясно?
Фрэнк наклонил голову на бок и пристально посмотрел мне в глаза.
— И почему же ты решила, что между нами не может быть ничего общего? — неожиданно серьезно спросил он. — Ты ведь даже ничего не знаешь обо мне. Совершенно ничего.
Словно у меня имелась хотя бы одна ничтожная причина, чтобы пожелать узнать зарвавшегося мальчишку получше.
— Выбираешь себе окружение как собак или лошадей? — мягко и вкрадчиво поинтересовался Фрэнк. — По экстерьеру и длине родословной? А бесполезных потом случайно не усыпляешь?
Почему-то в такой формулировке мое поведение стало казаться гадким, отвратительным, практически непозволительным. Словно в голосе Фрэнка была какая-то своя, особенная магия. Я тряхнула головой, сбрасывая с себя так некстати возникшее наваждение.
Мы с ним из разных социальных слоев и мальчишка даже не до конца понимает, о чем именно говорит. Плебс живет так, как вздумается, для них просто не существует условностей, которые существуют в высшем свете. Но это вовсе не значит, что и мне стоит опускаться до уровня Фрэнка.
— О тебе я знаю достаточно, чтобы не желать связываться. Убирайся из моей палаты. Вместе с веником. Мне почему-то кажется, я уже просила не приближаться ко мне.
На лице парня появилось какое-то странное, совершенно нечитаемое выражение. Я даже немного растерялась, поняв, что уже привычная веселость в ближайшее время не вернется.
Фрэнк действительно ушел. Молча. С цветами. Но на душе почему-то стало неспокойно, гадко. Словно то, что он наговорил мне, было все-таки правдой.
Я глубоко выдохнула и махнула рукой. Забивать свою голову такой ерундой, как душевные метания первокурсника, мне совершенно не улыбалось. Следовало как можно быстрей написать дяде Бернардо и описать, что творится в университете. Он ведь темный маг, в отличие от меня, настоящий… Наверняка дядя может мне что-то посоветовать.
С дядей Бернардо я ладила очень хорошо, пусть мы и встречались лично всего несколько раз за жизнь. Отец всегда пытался оградить меня от влияния темных родственников, не желая признать тот очевидный факт, что все дело в моей крови, и ничего не исправить. Темный дар редко передавался по женской линии. Бьянка родилась светлой, в отличие от меня. А я… просто вовремя не инициировали. А потом стало уже поздно. Попытки инициировать после двадцати лет ничем хорошим никогда не оборачивались, а до этого времени отец просто не спускал с меня глаз, не давая ни единого шанса «осквернить» меня родственникам со стороны матери.
Описать ситуацию в письме оказалось не так чтобы и легко: я все время скатывалась на эмоции, замешивала факты на своих переживаниях, превращая в вязкую кашу. Очень хотелось пожаловаться на Лестера, на Фрэнка, Рэйчел, декана и всю ситуацию в целом. Мне очень хотелось назад свой трон и уютно устроиться на нем, время от времени стуча по головам нерадивых подданных скипетром. Но думаю, дяде Бернардо не слишком интересны мои проблемы со здешней иерархией.
Спустя час я с грехом пополам написала свое послание на смартфоне и отправила его родственнику, надеясь на скорейший ответ. Мне хотелось хотя бы отдаленно понять, что именно может происходить вокруг меня. Или же не вокруг меня. И в этом тоже заключалась огромная проблема: я никак не могла понять, то ли я в эпицентре, то ли просто случайно попала в боевую зону.
Выпустили меня только утром, заставив пообещать, что я буду очень хорошо себя вести и откажусь на пару дней от физической и магической активности. Никаких практических занятий в расписании до пятницы не стояло, и я могла согласиться исполнить указания целителя.
Резерв снова оказался полупустым, и это заставляло крепко задуматься. Я действительно была двужильной, Лестер сказал правду. Все, кто выбрал специализацию мага разрушения, отличались редкостной выносливостью, иначе просто не выдержать постоянные адские нагрузки. Резерв у меня восстанавливался в рекордно короткие сроки, обычно, как бы ни выматывалась я за сутки, после шести-восьми часов сна вставала уже полностью заряженной. И что я имею в итоге? Сперва истощение, возникшее ни с того ни с сего, потом стабильно половина резерва куда-то уходит. Чертовщина какая-то…
Я прикинула по времени и сообразила, что успею только переодеться и захватить нужные учебники. А вот с завтраком уже не складывалось… Ничего, стройней буду. Куда важней зубы почистить…
В комнате меня поджидала Рэйчел. И выглядело это так, словно соседка устроилась в засаде и собиралась ждать до последнего. Блондинка смотрела волком и, кажется, могла укусить в любой момент. Непонятно с чего…
Я посмотрела ей в глаза, пытаясь понять, что именно произошло в мое отсутствие, и на всякий случай приготовилась убивать Лестера. Почему-то я почти не сомневалась в причастности Лестера.
— Что-то случилась? — поинтересовалась я исключительно для галочки. Разговаривать с Рэйчел дольше необходимого меня не тянуло. Она была связана с Лестером и по умолчанию тоже начала меня раздражать.
Девушка пару секунд просто молча меня разглядывала.
— Как ты узнала о взрыве? — внезапно спросила блондинка.
Вот именно этого я не ожидала. Вообще. Мне казалось, что куда больше ее заинтересует то, что Лестер приходил ко мне в лазарет.
— Как почувствовала? Как и все чувствуют, ощутила колебания магического фона, — отозвалась я, быстро собирая сумку, а потом скрываясь в ванной. Зубная щетка и паста — вот предел моих мечтаний на это утро.
Рэйчел пошла за мной в ванную комнату, лишая всяческой надежды на избавление от ее общества.
— Не вешай мне лапшу на уши, Катарина! — воскликнула девушка, перекрывая мне выход. — Я там тоже была! Была! И вообще ничего не почувствовала! И Дэн не почувствовал, а у него чутье лучше, чем у всех, кого я знаю!
О, Мадонна, не дай мне сорваться и наговорить этой девице лишнего… Как же порой бывают утомительны влюбленные девушки.
— Ты считаешь, будто Лестер — образец всех возможных совершенств? — осведомилась я и начала демонстративно чистить зубы. Говорить настроения совершенно не было, да и времени маловато для душевной беседы.
