— Сфорца, — кивнул он, когда я подошла. — Успел соскучиться по тебе.
— Не могу сказать, что испытываю сходные чувства. Испарись, Лестер, притворись галлюцинацией.
Гаденыш только рассмеялся и демонстративно оперся о стену, показывая, что в ближайшее время не сдвинется с места.
— Ты что, правда встречаешься с сопляком-младшекурсником? — спросил Лестер, пристально глядя мне в глаза.
Дилемма… С одной стороны, подтверждать подобное совершенно не хочется, с другой, говорить этому типу, что нас с Фрэнком ничего не связывает, помимо навязчивости последнего, тоже не резон.
— Мои романы не твоя печаль, Лестер, — решила придерживаться стратегии умалчивания я. — Дай пройти.
Темный зло сверкнул глазами и сделал шаг вперед.
— Чем он лучше меня, Сфорца?! Мне описывали его! Сопливый тощий мальчишка! Еще и оборвыш!
Оборвыш, сказал тоже. Фрэнк был одет чуть неопрятно, но все в пределах приличий для своего возраста. И он же не аристократ, чтобы соблюдать все условности.
— Чем он лучше? — задумчиво протянула я. — Тебе весь список? Или хватит одного пункта? К примеру, у него отец не приговорен к тюремному заключению за попытку принести в жертву человека. Как по мне — так огромное преимущество.
Буквально за пару секунд лицо Лестера побелело как у покойника.
— Если тебе это известно, должна знать и то, что я помешал отцу!
Я криво улыбнулась.
— Дети не должны отвечать за грехи отцов!
Моя ухмылка стала еще шире.
— Грант так добра, так наивна… И так не желает верить в дурное. Убедить ее не стало бы слишком сложной задачей, — произнесла я, искренне наслаждаясь выражением лица Лестера. — И, наверное, так тяжело управлять огромным семейным состоянием без контроля отца, верно? Мне тебя так жаль.
Если бы он набросился на меня с кулаками, удивления бы это не вызвало, но нет, гаденыш держался как мог, только желваки сильней проступали на породистом лице.
— А ты та еще дрянь, Сфорца, — хрипло выдохнул темный, пытаясь улыбнуться, но вот все равно получалось что-то омерзительное. — Я спас ее, спас Эшли Грант. И не только от своего отца!
Не рассмеяться не получилось, пусть я и честно старалась. Разве что оговорка «не только от своего отца» заставляла задуматься…
— Да ты у нас практически герой, совершивший эпический подвиг! Как мило. Вот только я не настолько легковерна, уж извини.
Лестер хватал ртом воздух, словно рыба выброшенная на берег.
— Мне по душе хорошие парни. К которым не страшно поворачиваться спиной. Вот так. А теперь убирайся к себе и оставь меня в покое. За мой счет ты не поднимешь свой рейтинг.
И случилось чудо! Гаденыш действительно уполз, поджав хвост, и я смогла спокойно попасть к себе в комнату.
Уже лежа в своей постели я задалась вопросом: а что если Лестер не соврал? И насчет спасения от своего отца и насчет «не только от своего отца»? Есть ли такая вероятность? На самом деле ведь есть, пусть паразит кажется гнилым насквозь. Тогда возникает вопрос, что же еще угрожало Эшли Грант и почему она так упорно не желает об этом говорить?
Но, по крайней мере, я решила не связываться с дядей Антонио по поводу возвращения на родину. Продержусь как-нибудь. Не в первый раз ведь, и я далеко не перепуганная младшекурсница, готовая разрыдаться при первом признаке опасности…
Сон опять был неспокойным, странным, вязким как смола. Но хотя бы без лабиринтов — уже куда лучше. Я просто сидела в замковом саду. Ночь и тишина, которая возможна, только если попасть в место, где нет ничего живого, ни людей, ни животных, ни насекомых… И даже ветра нет.
— Катарина.
Я вздрогнула, услышав собственное имя, сама не понимая, почему же так испугалась. А я, черт подери, испугалась! Небывалое дело!
Хотя быть может, все дело в том, что я слышала голос того, кто гнался за мной в лабиринте в прошлом сне?
— Кто ты такой?! — воскликнула я, усилием воли заставляя злость прийти на место страха.
Стало чуть легче, но паника все равно копошилась на краю сознания, угрожая захватить меня целиком, если только дам ей такой шанс.
— Какая разница? — со смехом уточнил неизвестный.
Я завертела головой, пытаясь понять, откуда доносится голос. Проклятие… Где он вообще находится?! Пусть это и только сон, но я не собиралась упустить шанс хорошенько врезать тому, кто меня настолько сильно напугал.
— Огромная разница, — прошипела я, поднимаясь на ноги. — Только покажись мне. Вот только дай увидеть — и ты горько пожалеешь, что со мной связался!
Он или оно… в общем, особой-то разницы и нет… Я услышала смех. Мягкий, бархатный, обволакивающий, подавляющий волю. В душе начала зарождаться симпатия к этому человеку или существу. Вот только я не была склонна испытывать безотчетные симпатии. Со мной что-то делали! А я даже никак не могла сопротивляться!
Вот же дерьмо…
— Не бойся, ничего дурного с тобой не произойдет.
Да, разумеется. Не считая того, что после такого же сна у меня оказался выжран весь резерв!
— И не надейся снова использовать мою магию!
Всегда ненавидела, когда мне заговаривали зубы… Покажись мне обладатель этого мягкого вкрадчивого голоса — я бы кинулась на него, не задумываясь.
— Глупая, глупая девочка, — тихо ответили мне, — такая глупая…
И я проснулась.
— Опять полночи орала, — ворчала на меня соседка, но я понимала, что несмотря на отвратительную ночь и наши трения, Рэйчел все-таки беспокоится. — Может, у тебя посттравматический синдром?
Оставалось только тяжело вздохнуть. Придумала глупость какую-то.
— Со мной все в порядке, — сообщила я, поднимаясь в постели.
Вот только резерв пуст совершенно, сцежено все до последней капли. На этот раз до истощения дело не дошло, но ни единого заклинания сотворить мне сегодня гарантированно не удастся. Придется побыть мирной благонравной девушкой. Слава господу, практических заданий сегодня не ожидается, но все-таки оставаться настолько беспомощной мне категорически не нравилось.
Уже собрав сумку, я поняла, что пойду не на занятие, а прямиком к профессору Бхатии. Кажется, он знал о моем странном состоянии чуть больше, чем можно было ожидать, а значит, задолжал мне объяснения.
Телефон издал трель, сообщая о новом электронном письме.
Разблокировав экран я со злой радостью увидела, что на просьбу о помощи откликнулся дядя Бернардо.
«Дорогая племянница!
Надеюсь, твои неприятности не так велики, как я подозреваю. В первую очередь я хочу сообщить тебе, что род Фелтон в прежние времена славился созданием темных артефактов большой силы. Ходили слухи, что им удавалось творить и артефакты, наделенный неким подобием разума. Учитывая, сказанное тобой, можно предположить что в подслушанном тобой разговоре речь шла о чем-то подобном».
