— Нет, я просто не хочу лишних эксцессов. Будь моя воля, я бы ему и руки отрезала, чтобы ничего не устроил, пока мы его к профессору Бхатии волочем. Чистоплюйство неуместно, Дэнни, когда речь идет о жизни, — поморщилась я. — А я все-таки, скорее всего, в спецназ пойду после учебы, так что чистоплюйство мне ни к лицу.
Лестер без особых душевных мук схватил братца за ногу и потащил прямо так, по полу. И этот человек еще и меня в жестокости обвинял? Вот же двуличный поганец!
— Я сперва сомневался, Сфорца, а теперь четко вижу, что в спецназе ты будешь на своем месте, — неожиданно произнес Дэнни, причем, даже с неким уважением. — И как ты только умудрилась такой вырасти? Читал ведь про Сфорца. Традиционная семья. И тут ты, сильная независимая женщина…
Сказал тоже, сильная независимая женщина. Которую обвели вокруг пальца как сопливую школьницу, а она мало того, что это позволила, так еще и удовольствие получила!
— Ты хоть вывести нас из этого… другого плана реальности вывести-то нас сможешь? — с подозрением уточнила я у Лестера. В его магических способностях я не то чтобы совсем сомневалась, но однозначно не хотела проверять профессиональную пригодность Дэнни лишний раз.
Однокурсник кивнул и как-то хитро сложил пальцы.
Для меня ни на первый взгляд, ни на второй ничего особо не изменилось, но зато сразу стало слышно и разговоры где-то вдалеке, и звук шагов. Ох уж эти темные маги и их наследие.
Альфреда до дверей деканата стихийников Лестер дотащил все в той же манере, просто тянул за ногу вперед. Пораженные взгляды встреченных студентов Дэнни ни капли не смущали, как и попытки остановить нас со стороны пары преподавателей.
Секретарь деканата смотрела на нас… первый раз в жизни я не могла подобрать подходящего описания. В общем, если бы она не была настолько ошарашена, наверняка бы сильно разозлилась.
— Профессор Бхатия здесь? — спросила я у женщины. Та замотала головой, не сводя взгляда с бесчувственного тела, которое мы приволокли с собой довеском.
— Ну, тогда мы здесь подождем. Дэнни, брось сообщение кузине, что мы тут с подарком, — пробормотала я и села в кресло, устало закрывая глаза.
Все, сил больше не осталось, батарейка разрядилась. Мне хотелось оказаться в собственной комнате, под одеялом, заодно выкинув соседку из окна. Головой вниз, чтобы уж наверняка. Умудриться так подставить нас, сливая все этому гаду, Лестеровской ублюдку! И плевать, что она могла не знать — и, скорее всего, действительно не знала — с кем умудрилась связаться.
— Сфорца! — потряс меня за плечо Дэниэл.
Кажется, то, что я скорчилась на кресле с закрытыми глазами, сильно деморализовало Лестера, и тот даже начал переживать за мое благополучие.
— Ты хоть в порядке?
Я открыла глаза и мрачно уставилась на однокурсника. Все беды из-за него начались в моей жизни.
— А ты как думаешь, я сейчас в порядке? — поинтересовалась я, чувствуя, как понемногу разворачивается пружина истерики, которую прежде удавалось держать под контролем. — Ты вот думаешь, что после всего этого вообще можно быть в порядке?! И, знаешь, я пошла к себе! Перед родственниками, настоящими и будущими, отчитаешься и сам.
Дэнни посмотрел с недоумением.
— Куда? И зачем?
Вот же непонятливый…
— К себе. Плакать, — отрезала я и покинула владения профессора Бхатии с твердым намерением именно этим и заняться: от души поплакать. Причина, благо, имелась просто идеальная.
И ведь действительно плакала, как никогда прежде не плакала из-за мужчины. Навзрыд, с соплями и подвываниями, чего себе уже лет пятнадцать не позволяла. Вот почему же мне так не везет в личной жизни?! Чем я нехороша? Это нужно было из всех возможных кандидатов выбрать именно этот в самом прямом значении проклятый артефакт? Только мне могло так повезти… Настоящая неудачница… Честное слово, Дэнни был бы куда предпочтительней, даже при том, что готов увиваться за каждой юбкой. Он хотя бы в своем теле и никого не убивал. Как выяснилось, это чертовски большой плюс.
Легко было рассуждать об опасности или безопасности Темного Писания, пока оно для тебя нечто неопределенное на горизонте. Но вот понимать, что это непонятное чудовище — человек, которого ты подпустила к себе максимально быстро, с которым легла в постель… Нет, на подобное пойти я просто не могла.
И все-таки несмотря ни на что мне становилось невыносимо больно от понимания, что я потеряла Фрэнка навсегда. Пусть это и была всего лишь иллюзия.
Я против воли постоянно прислушивалась, ожидая, что он может в любой момент постучать в дверь Он ведь всегда возвращался, сколько бы ни прогоняла его. Но Френсис Фелтон, разумеется, не появился. У него больше не оставалось причин быть рядом.
Теперь я осталась одна…
Через пару часов у меня заложило нос и нещадно разболелась голова, но, к несчастью, легче не стало. Почему-то считается, что если хорошенько всплакнуть, станет легче. Ложь, стало только хуже, гораздо хуже. Если раньше на душе скреблись кошки, то теперь возникло ощущение, будто они еще и помочиться успели. Туда же, в душу.
Порадоваться удалось только тому, что соседке куда-то запропастилась и предаваться истерике я могла с полным вдохновением и без чужих глаз. К тому же в сердцах у меня, возможно, возникла бы блажь хорошенько оттаскать эту белобрысую дрянь за волосы, чтобы получше за языком следила и не трепала им с кем ни попадя.
На закате ко мне в дверь постучались, и я подорвалась, ожидая увидеть на пороге комнаты Френсиса Фелтона. Все-таки мне невыносимо хотелось увидеть его.
Оказалось, что своим визитом меня действительно почтил Фелтон, вот только не тот. Кассиус Фелтон. В одной руке он держал бутылку красного вина, причем, что удивительно, с моим любимым, во второй — бумажный пакет, и я почти не сомневалась, что с закуской.
— Как ты? — спросил с искренним участием Король, одним сноровистым движением оттирая меня в сторону и вторгаясь в мою комнату. Что не похоже на Полоза, безо всякого намека на приглашение с моей стороны.
Я растянула губы в улыбке, наверняка вымученной и ответила:
— Лучше всех.
Голос прозвучал просто отвратительно, сипло, надтреснуто. Нет, плакать мне больше нельзя, никак нельзя. Ни один мужчина не стоит такого кошмара. Особенно такой, как Френсис Фелтон. Правильно говорил Дэнни, неизвестно, что там сделали с его душой несколько веков назад, когда переплавляли человека в артефакт.
— Хорошая попытка, Катарина, — пожал плечами Фелтон, давая понять, что не верит мне ни на ломаный пенс. — Сейчас мы посидим, поговорим, и ты попробуешь немного успокоиться.
Смотрел Полоз так, что сразу стало ясно: не осуществив своих намерений он из комнаты не уйдет.
— Ты хочешь меня напоить, Кассиус? — с подозрением осведомилась я.
Чужой жених на моей территории с бутылкой вина наперевес… Некрасивая ситуация вырисовывается.
