Женщина безутешно рыдала.
— Вы виноваты в том, что Мила не спасла наших родных! — тыкала она пальцем в горожан. — Она хотела помочь! Она хотела им помочь…
Женщина кидалась на воинов, не давала им закалывать своих знакомых, семью. Пришлось запереть её в сарае.
Воины споро таскали умертвлённые тела на площадь и складывали их штабелями. Проверили округу и больше никого не нашли. Священный огонь Антиса сжёг их за считаные минуты.
Из сарая раздался истеричный визг.
— Что там ещё. Выпустите её кто-нибудь!
— Он там! Наш староста, — женщина выскочила из сарая как ошпаренная.
Труп валялся, спрятанный в стоге сена, распутно выставив напоказ чресла. Глаза закрыты, а нарисованное око на лбу будто в ужасе уставилось на вошедших.
— Он умер, редкой в наше время, естественной и насильственной смертью. Чудеса, — сказал Джон, глядя на рваные раны на шее.
— Кто ж его так покусал? — спросил Малыш Стивен.
— Волки.
Джон снял клок серой шерсти с перекладины. Ронан зло прищурил глаза.
— Ты упустил убийцу, Джон.
— Возможно, ты прав Ронан, но не кажется ли тебе, что наш труп слегка подпортил себе репутацию. У меня есть небольшое предположение…
— Оно очевидно. Наша таинственная ведьма могла это подстроить. Девка потрясла перед тобой сиськами, и ты раскис. Оглянись. Что, по-твоему, происходит? Только ведьмы стоят между Тьмой и Светом, могут прикоснуться к Тёмной материи. И если в мире стала происходить такая хрень, то догадайся, кто в ней виноват?
Кудряш Джон сделал ошарашенное лицо.
— Ого! Инквизиция древности проснулась? Ронан, да ты у нас фанатик. Боюсь тебя. И рад, что я не ведьма. Сжег бы меня на месте не раздумывая. И, да, сиськи у неё были что надо, но ходунок слишком клыкаст.
Джон в примирительном жесте поднял руки. На скулах Ронана вздулись желваки.
— На совете я предложу, чтобы ты отправился искать эту… — Ронан ткнул в Джона пальцем, пытаясь подобрать слово.
— Тварь? — меланхолично закончил Малыш Стивен.
Все посмотрели на него. Он в ответ сложил могучие руки на груди, поднял бровь, усмехнулся и сказал:
— Очевидно то, что эта Мила не ведьма. Но и не человек. Из этого и будем исходить, а не из сисек. А теперь поищем капитана и доложимся ему. Топай, Джон.
Капитан хмурил изрезанное шрамами лицо, слушая их.
— Мы пойдём за ней.
Решение, последствия которого они потом долго вспоминали. Всё началось с того, что деревья, росшие густо, вдруг ощерились на воинов острыми ветками. Джон готов был поклясться в том, что всего пару часов назад здесь можно было пройти.
Затем раздался предупредительный рык. Вместе с волками на пути злосчастного отряда встали и другие дикие хищники. Не только волки, но и медведи, рыси. Их было несколько десятков.
— Мои краги почти пусты, — сказал Малыш Стивен, доставая меч.
— Уходите, — прошелестел ветер в кронах деревьев.
— Только у меня такое чувство, что мы залезли в ж…?
— Не только, Кудряш, — капитан обеспокоенно озирался по сторонам.
Ронан оглянулся и похолодел. Он узнал это место. Логово Кикиморы.
— Здесь меня ранили.
Сруб давно покрылся мхом и зарос орешником, из-за чего они не сразу его заметили. Он подошёл к развалившемуся ходунку. Разворошил наст. И указал на покрытый ржавчиной прут.
Один из волков заскулил. Очень быстро звери начали окружать их. Припав к земле и перебирая лапами, они скалили зубы и утробно рычали. Оттеснили Ронана от сруба.
Воины встали в круг, оголив оружие. Джон так и не взял в руки оружие. Он спокойно стоял и смотрел на братьев по ремеслу. Лесная дева, прекрасная Мила, выставила против них своё войско. И тут не только животные не желали их присутствия, деревья и даже ветер, который шевелил листвой и не стронул ни одного волоска на его голове.
Звери предупреждающе рычали, но не собирались нападать, Джон был в этом уверен.
— Против медведя с мечом… А зубочистки не найдётся?
— У тебя есть другое предложение, Джон?
— О, да! Я предлагаю двинуться назад в Пагоз. Моя красотка явно на это намекает, вам не кажется? Звери нас обступают полукругом. И — о чудо! — там тропинка назад, и как мы её не заметили? Лес вроде рос гуще. И…слышите? А?
Ронан с шумом втянул воздух.
— Она околдовала тебя, Джон.
— Кудряша может околдовать любая баба, Рон. Я не вижу на нём проклятия или чар. Такой же, как и всегда.
— Хватит болтать. Выдвигаемся в Пагоз, а завтра с утра летим в Валею. Об этом, — командир ткнул мечом в сторону клыкастых. — Нужно доложить совету.
До Пагоза они добрались в сумерках, сопровождаемые диким лесным конвоем.
Устроились в доме на окраине.
— Эти лапы, уши и хвосты мне сегодня будут сниться.
— Малыш Стивен испугался милых пушистиков?
— Ты дежуришь первым Джон, и вы трое, — перебил его капитан и указал на воинов. — Смена караула после полуночи.
Караульные вяло тащились по улице, охраняя спокойствие практически вымершего города.
Джон оглянулся на них, пошёл в сторону леса. Может быть, прав Ронан, чувствовал он себя так, будто обрёл частичку солнца, когда увидел лесную деву. Это было наслаждением смотреть на неё. Голос, этот чарующий голос манил его в лес за ней. Наваждение. Колдовство.
Джон усмехнулся. Не увидеть лица за женскими прелестями. Это надо было умудриться.
Плывшие по небу облака скапливались над городом, предвещая дождь. Сумрачный голубой свет Аниса таял.
Рядом раздался шорох. Джон увидел ее. В этот миг ветер рванул её волосы, скрывая часть лица.
— Вы не всех убили, мессир, — прошептала она. — Несколько человек спряталось в погребах. Теперь я их чувствую.
— Расскажи про Ворона.
— Я не знаю, что это. Знает лишь тот, кто его создал. Он пришёл сюда за мной. Ему нужно то, чего я отдать не в силах. Закрой глаза, мессир, я покажу тебе.
Он послушно закрыл глаза. Услышал, как совсем рядом зашелестело её платье. Почувствовал, как нежные руки обвились вокруг шеи, заставив его немного наклониться. Она его поцеловала, и Джон распахнул глаза.
Но увидел перед собой не девушку, а Пагоз. У Джона перехватило дыхание. Он парил над городом и видел, как по тракту шёл некто, невидимый человек, отбрасывавший огромную крылатую тень. Та ползла за ним по ухабистой дороге. Силуэт её двигался и дрожал на неровной поверхности. Тень дёрнулась, собралась в комок и взлетела.
— Этоту птицу люди видели во сне, прежде чем она убила их. Но те, кому я не нарисовала Око, обречены.
