Он скользнул руками по моему телу, притягивая меня к себе. Я
оказалась слишком близко, чтобы по-прежнему держать его лицо в ладонях, но,
заведя руки ему за спину, я наткнулась на крылья и не могла сообразить, что же
делать с руками дальше.
– Ниже, туда, где крылья прикрепляются к спине, –
сказал он, будто поняв, в чем дело. Может, он сталкивался с такой проблемой,
встречаясь с бескрылыми.
Я опустила руки вдоль его спины к основаниям крыльев. Спина
на ощупь казалась совершенно обычной, если не считать исключительной нежности
кожи. Разве крылья не требовали дополнительной мускулатуры?
Он гладил мне спину, наклоняясь все ближе и ближе. Мы
поцеловались, и на этот раз поцелуй был взаимным, нежным вначале, но потом его
руки сжали мое тело, и он вонзился в мой рот. Казалось, что его язык, его губы
превратились в чистый жар. Жар наполнил мой рот, рванулся по горлу, рекой потек
по всему телу до самых кончиков пальцев, пока я не переполнилась им, так что
кожа едва не загорелась.
В чувство меня привел голос Нисевин:
– Вот тебе твое лекарство, принцесса. Дай его зеленому
рыцарю, пока оно еще горячо.
Мы с Шалфеем с трудом разорвали объятия – тела будто
сопротивлялись. Руки еще скользили по рукам, когда я повернулась в поисках
Галена. Гален шагнул к нам.
Я потянулась к нему, провела жаркими ладонями по его плечам,
и даже сквозь рубашку я чувствовала его кожу, чувствовала, как течет по нему
тепло. Он дышал быстро и тяжело еще до того, как наклонился для поцелуя.
Наши губы встретились, и жар обрадовался Галену, словно
только его и ждал. Рты запечатали друг друга, чтобы ни капельки тепла не
пролилось. Губы, языки, даже зубы словно пили друг друга. Жар наполнял мой рот,
как жидкость. Я чувствовала его теплую сладкую густоту, похожую на теплый мед,
теплый сироп, лившийся из меня в Галена. Он пил жар из моего рта, пил
струящуюся магию.
Он вытянул из меня этот жар, вынул магию своими губами,
руками, всем телом. Магический жар подпитывался жаром иного рода, и, тихо
всхлипнув, я попыталась запрыгнуть на него, обхватив ногами его талию. Он
вскрикнул, когда я коснулась его паха, и не от удовольствия.
Он быстро поставил меня на пол, едва ли не оттолкнув прочь.
Задыхаясь, прошептал:
– Я не исцелен.
– Ты исцелишься два дня спустя, к закату или даже
раньше, – сказала Нисевин.
Я все еще нетвердо стояла на ногах, дыхание никак не
удавалось выровнять. От грохота пульса в ушах я почти оглохла, так что
положилась на здравомыслие Дойла.
– Дай нам слово, королева Нисевин, что Гален исцелится
спустя два дня от нынешнего.
– Даю, – сказала она.
Дойл кивнул:
– Мы благодарим тебя.
– Не благодари, Мрак, не благодари.
С этими словами она исчезла, и зеркало снова стало только
зеркалом.
Гален тяжело опустился на край постели. Он все еще пытался
привести дыхание в норму, и все же он мне улыбнулся.
– Через два дня.
Я хотела коснуться его лица, но руки тряслись так сильно,
что я промахнулась. Он схватил мою ладонь и приложил ее к своей щеке.
– Два дня, – выдохнула я.
Он кивнул, улыбаясь, прижимая к щеке мою ладонь. Но я
улыбнуться в ответ не смогла: я видела лицо Холода. Надменное, злое, ревнивое.
Он, видимо, заметил мой взгляд и отвернулся. Холод прятал лицо, потому что вряд
ли мог контролировать его выражение. Он ревновал к Галену.
Мало приятного.
Глава 31
Нынешняя ночь принадлежала Холоду, и похоже, он решил
заставить меня забыть всех остальных. Я ласкала его живот, когда из пустого
зеркала, будто в дурном сне, раздался голос Андаис:
– Никто не смог бы запретить мне видеть то, что я хочу,
кроме моего собственного Мрака. У вас есть минута, а потом я расчищу себе
обзор.
Мы застыли на месте, потом разом вскочили на ноги,
запутались в простынях и чуть не шлепнулись. Холод сказал:
– Моя королева, Дойла здесь нет. Мы приведем его тут
же, если ты согласишься чуть подождать.
Она произвела низкий звук, что-то вроде рычания.
– Мое терпение сегодня почти кончилось, мой
Убийственный Холод. Я дам вам две минуты, чтобы найти Дойла и очистить зеркало,
а не успеете – я сделаю это за вас.
– Мы поспешим, моя королева.
Я уже была на пороге.
– Дойл, королева в зеркале, быстрее! Она хочет видеть
тебя.
Мой голос, наверное, передал все, что я чувствовала, потому
что Дойл скатился с дивана – без рубашки, в одних джинсах. Он влетел в комнату,
вытягивая руку вперед, как раз когда Холод умолял всего об одной лишней
минутке.
Я забралась на постель – это был простейший способ
освободить мужчинам место перед зеркалом. Дойл дотронулся до зеркала, стекло
ярко вспыхнуло и тут же прояснилось. В зеркале возникла картина. Я не много
могла из нее увидеть за широкими спинами двоих мужчин, а то, что я разглядела,
тут же заставило порадоваться, что всего зрелища я лишена.
Там было мерцание факелов, темные каменные стены и тонкий,
безнадежный вой – будто тот, кто издавал эти звуки, уже разучился кричать и все
слова забыл, забыл вообще все, и остался только этот отчаянный
полустон-полувой. Когда я была маленькой, я всегда думала, что привидения
должны выть так же, как узники Зала Смертности. Как ни странно, привидения
таких звуков не издают. По крайней мере те, которые мне встречались.
– Как ты посмел закрыть мне дорогу, Дойл, как ты
посмел?!
– Это я просила Дойла перекрыть обзор из
зеркала, – подала я голос из-за мужских спин.
– Я слышу нашу маленькую принцессу, но не вижу ее. Если
уж ссориться, то лицом к лицу. – Гнев переливался в ее голосе, как
перехлестывает кипящая жидкость через края переполненной чаши.
Мужчины расступились, и я предстала перед королевой как была
– на коленях в постели, в ворохе простыней и подушек. Андаис тоже возникла в
поле моего зрения. Она стояла посреди Зала Смертности, как я и догадывалась.
Зеркало в комнате пыток было установлено так, что ни одно из приспособлений в
обзор не попадало, но Андаис как следует постаралась, чтобы ужас наводил сам ее
облик.
Она была покрыта кровью, будто кто-то окатил ее этой
жидкостью из ведра. К лицу присохли кусочки плоти, и волосы сбоку запеклись от
крови и чего-то более плотного. Я таращилась на нее почти целую минуту, пока
поняла, что на ней ничего, кроме крови, и не было. Она была настолько покрыта
кровью и ошметками мяса, что поначалу было и не разглядеть, что она голая.
Дойл заполнил паузу, пока я медленно вдыхала через нос и
выдыхала через рот.
