- Привет, - сказал сиплый голос за Эмили.
Эмили обернулась. Майя.
- Привет, - ответила она, почти уронив чашку. - Я... Я не знала,
что ты собираешься прийти.
- Я и не собиралась, - сказала Майя. - Но мой брат захотел.
Он где-то здесь.
Эмили обернулась, чтобы представить Арию, но она ушла.
- Так значит это Майя? - рядом с ними появился Бен. -
Девушка, которая обратила Эмили на темную сторону?
- Темную сторону? - пропищала Эмили. - Какую Темную сторону?
- Бросить плавание, - ответил Бен. Он повернулся к Майе. -
Ты ведь знаешь, что она бросает, да?
- Это правда? - Майя повернулась к Эмили и взволнованно
улыбнулась.
Эмили одарила Бена взглядом.
- Майя не имеет к этому никакого отношения. И, вообще, мы не
должны говорить об этом сейчас.
Бен сделал еще один большой глоток пива.
- Почему нет? Разве не это твоя большая новость?
- Я не знаю...
- Неважно. - Он немного грубо хлопнул ее по плечу своей
тяжелой рукой. - Я собираюсь пойти взять еще пива. Хочешь тоже?
Эмили кивнула, хотя она не пила более одной кружки пива. Бен
не спросил Майю, хочет ли она пить. Когда он ушел, она заметила его обвисшие
джинсы. Фу.
Майя взяла руку Эмили и сжала.
- Как ощущения? - Эмили посмотрела на их переплетенные руки,
покраснела, но продолжала держаться.
- Хорошо. - Или страшно. Или, в некоторых моментах, как в
плохом кино. - Запутанно, но хорошо.
- У меня есть кое-что, чем мы можем отпраздновать, -
прошептала Майя. Она раскрыла свой рюкзак и показала Эмили горлышко бутылки
виски Джек Дэниелс. - Украла из винно-водочного магазинчика. Хочешь помочь мне
её выпить?
Эмили посмотрела на Майю. Волосы Майи были убраны с лица, на
ней была простая черная футболка без рукавов и юбка цвета хаки. Она выглядела
живой и красивой, намного красивее, чем Бен в его обвисших джинсах.
- Почему бы и нет? - ответила она и пошла за Майей в
лес.
Глава 21. Горячие девушки - Они такие же, как и мы!
Ханна пригубила свою водку с лимоном и закурила еще одну сигарету. Она не
видела Шона с тех пор, как они припарковали его машину на газоне Канна два часа
назад, и даже Мона куда-то исчезла. Теперь она застряла, разговаривая с лучшим
другом Ноеля Джеймсом Фридом, а также с Зельдой Миллингс - красивой
блондиночкой, которая, похоже, носила одежду и обувь, пошитую только из конопли
- и кучей визжащих, острых на язык девчонок с Дорингбелл Френдз, с ультра
квакерской школы из соседнего городишка. Девчонки приходили на вечеринку к
Ноэлю в прошлом году, и хотя Ханна и общалась с ними тогда, она не могла
вспомнить их имен.
Джеймс потушил окурок Мальборо о пятку своих кроссовок
Адидас и сделал глоток пива.
- Я слышал, что у брата Ноеля есть много марихуаны.
- Эрик? - спросила Зельда - Где он?
- В фото кабинке, - ответил Джеймс.
Вдруг, Шон метнулся между сосен. Ханна встала, поправила
утягивающее платье, и завязала ремешок на совершенно новых голубых христианских
сандалии от Louboutin вокруг лодыжки. Когда она побежала, чтобы догнать его, ее
каблуки утонули в траве, мокрой от росы. Она взмахнула руками, уронила свою
выпивку, и тут же упала на задницу.
- И она внизу! - пьяно прокричал Джеймс. Все девочки с
Доринбелла захохотали.
Ханна быстро встала, закрывая при этом ладонью рот, чтобы не
расплакаться. Это было самая большая вечеринка года, но она казалась далеко от
этого: её платье приятно облегало бедра, она так и не смогла добиться от Шона
улыбки по дороге сюда, несмотря на тот факт, что он взял у своего отца BMW 760i
на всю ночь - и она уже выпила три калорийные водки с лимонадом, а было всего
девять тридцать.
Шон протянул руку, чтобы помочь ее.
- Ты в порядке?
Ханна колебалась. Шон был одет в простую белую футболку,
которая подчеркивала его сильную натренированную в занятиях футболом грудь и
плоский от хороших генов живот, темно синие джинсы от Paper Denim, в которых
его зад смотрелся удивительно, и в поношенных черных Puma. Его
светло-каштановые волосы были в неряшливом стиле, его карие глаза смотрелись
экстра-душещипательными, и его розовые губы экстра-привлекательными, что
хотелось их тут же поцеловать. За прошедший час, когда она смотрела на Шона,
говорящего с каждым парнем, он пытался избегать ее.
- Я в прядке, - сказала она, надув при этом по-ханнински
губки.
- Что случилось?
Она старалась балансировать в своих туфлях.
- Можем мы ненадолго пойти куда-нибудь в более уединенное
место? Может быть в лес? Чтобы поговорить?
Шон пожал плечами.
- Хорошо.
Да.
Ханна повела Шона вниз по дороге в лес Мэнхуд, деревья
отбрасывали длинные темные тени на их тела. Ханна была здесь до этого всего
один раз в седьмом классе, когда у ее подруг было тайное свидание с Ноэлем
Канном и Джеймсом Фридом. Эли целовалась с Ноэлем, Спенсер с Джеймсом, а она и
Эмили сидели на бревне, курили и ждали, пока девушки закончат. Сегодняшний
вечер, она дала себе обещания, должен быть другим.
Она уселась на большой пучок травы и потянула Шона за собой
вниз.
- Тебе весело? - она передала Шону напиток.
- Да, все круто, - Шон сделал маленький глоток. - А тебе?
Ханна колебалась. Кожа Шона блестела в лунном свете. На его
рубашке было крошечное грязное пятнышко около воротника.
- Я полагаю.
Время разговоров закончено. Ханна взяла бутылку из рук Шона
и схватила его за очаровательный широкий подбородок и начала целовать его. Вот
так. Отстойно, конечно, что весь мир вокруг сходил с ума, и вместо того, чтобы
целовать Шона, она сидела и пила лимонад, ну и ладно.
Они целовались где-то минуту, и она почувствовала, что Шон
отстраняется. Возможно, это был призыв немного поднять ставки. Она подняла свое
морское платье, обнажая ноги и крошечные лавандового цвета кружевные трусики от
Косабелла. Лесной воздух был холодным. Комар сел на ее бедро.
- Ханна, - сказал нежно Шон, и потянулся, чтобы опустить ей
платье. - Это не...
Он оказался недостаточно быстрым, и Ханна уже стаскивала
платье через голову. Шон прошёлся взглядом по всему её телу. Удивительно, это
был всего второй раз, когда он видел ее в нижнем белье - если не считать
неделю, которую они провели у его родителей в Авалоне на Джерси Шоре, когда она
была в бикини. Но то было по-другому.
- На самом деле ты ведь не хочешь, чтобы я
остановилась, не так ли? - Она начала двигаться к нему, надеясь, что она
выглядит горячей, но все еще пристойной.
