- Вот, - Майя отдала ей бутылку виски и нажала зелёную
кнопку старта. Эмили сделала глоток и подняла торжественно бутылку - камера
сделала первый снимок. Потом они прижали свои лица друг к другу и скорчили
огромные улыбки. Для третьей фотографии Эмили закатила глаза, а Майя надула
щеки как обезьянка. Тогда камера поймала их, выглядящих не совсем нормально, возможно
немного нервозно.
- Пойдем, посмотрим, как они выглядят, - сказала Эмили.
Но как только она встала, Майя схватила ее за рукав.
- Можем мы задержаться на секунду? Это такое великолепное
скрытое место.
- Эм, конечно. - Эмили села обратно. Она громко сглотнула,
не желая этого.
- Так, какие дела? - спросила Майя, убирая волосы с глаз
Эмили.
Эмили вздохнула, пытаясь устроиться поудобнее на тесном
сиденье. " Смущенная. Расстроенная из-за того, что мои родители
возможно расисты. Испуганная тем, что возможно приняла неверное решение на счет
плавания. И вроде бы как испуганная от того, что сижу так близко к тебе."
- Со мной все в порядке, - наконец сказала она.
Майя фыркнула и сделала глоток виски.
- Я ни капельки не верю в это.
Эмили остановилась. Майя казалась единственным человеком,
который понимает ее.
- Да, я не думаю, - сказала она.
- Что происходит?
Но вдруг Эмили не хотела говорить о плаванье или Бене, или о
своих родителях. Она хотела поговорить о... чем-то совершенно другом. О том,
что медленно зарождалось в ней. Может быть, встреча с Арией подтолкнула к
этому. Или может быть, в конце концов, то, что она снова нашла настоящего друга,
вернуло это ощущение. Эмили подумала, что Майя, может быть, поймет ее.
Она сделала глубокий вдох.
- Ты знаешь девушку, Элисон, которая жила в твоем доме?
- Да.
- Мы были, в самом деле, близки, и я, так сказать,
действительно любила ее. Как бы, все в ней.
Она слышала, как Майя выдохнула и нервно отпила глоток Jack
Daniel’s из бутылки.
- Мы были лучшими друзьями, - сказала Эмили, потирая в
пальцах голубую, полинялую ткань входа фото-кабинки. - Она мне была очень
небезразлична. И так однажды, вроде из ниоткуда, я сделала это.
- Сделала что?
- Эли и я были в ее деревянном домике на заднем дворе - мы
долго разговаривали. Мы сидели, болтали о том парне, который ей нравился, он
был старше её, имени его она мне не сказала и я почувствовала, что больше не
могу сдерживаться. Я наклонилась... и поцеловала ее.
Майя фыркнула.
- Но видимо она не очень этого хотела. Она даже как-то
отстранилась и сказала, что-то похожее на,- "Да, теперь я знаю, почему ты
становишься такой тихой, когда мы переодеваемся перед спортзалом!"
- Боже, - сказала Майя.
Эмили сделала еще один глоток виски и почувствовала
головокружение. Она никогда не пила так много. И вот он, один из самых больших
ее секретов, вывешен на всеобщее обозрение, как старое белье на веревке.
- Эли сказала, что она не считает, что лучшим друзьям
следует целоваться, - продолжала она. - И я попыталась обыграть все это как
шутку. Но когда я пришла домой, я осознала, как, в действительности, я себя
чувствовала. Так я написала ей это письмо, рассказывая в нем, что я люблю ее.
Все же, я не думаю, что она вообще получила его. Если и получила, то ничего не
сказала.
Слеза упала на голое колено Эмили. Майя заметила это, и
размазала ее пальцем.
- Я до сих пор так много о ней думаю, - вздохнула Эмили. - В
каком-то роде я пыталась оттолкнуть это воспоминание, говорила себе, что она
моя лучшая подруга, не более того... Но сейчас я не знаю.
Они молча сидели несколько минут. Звуки вечеринки проникали
в кабинку. Каждые пару секунд она слышала, как щёлкает зажигалка для того,
чтобы подкурить сигарету. Она не удивилась тому, что рассказала только что об
Эли. Конечно, ей было страшно, но это была правда. Эмили даже почувствовала
себя лучше в какой-то мере, разобравшись во всём этом.
- Раз уж мы делимся секретами, - сказала Майя чуть слышно, -
я тоже тебе кое-что расскажу. - Она протянула руку и показала Эмили белый,
неровный шрам на запястье. - Возможно, ты это уже видела.
- Да, - прошептала Эмили, искоса взглянув на шрам в полутьме
кабинки.
- Я как-то порезала себя бритвой. Я не знала, что рана будет
такой глубокой. Было так много крови. Мои родители вызвали скорую.
- Ты намеренно порезала себя? - прошептала Эмили.
- Эм... да. В смысле я больше этого не делаю. По крайней
мере, я стараюсь.
- Почему ты это делаешь?
- Не знаю, - ответила Майя. - Иногда я просто... Я чувствую,
что мне надо это сделать. Если хочешь - можешь дотронуться.
Эмили прикоснулась к шраму. Он был гладкий, но казалось,
будто это ненастоящая кожа. Прикосновение к шраму показалось Эмили самой
интимной вещью, которой она когда-либо делала. Она обняла Майю. Майя задрожала.
Она уткнулась в шею Эмили. Как и раньше Майя пахла искусственными
бананами. Эмили прижалась к груди Майи. На что было похоже резать себя,
смотреть как течет твоя кровь? У Эмили была своя честная доля багажа, но даже в
свете ее абсолютно ужасных воспоминаний - вроде тех, когда Эли отвергла ее, или
всех этих дел с Дженной - она чувствовала себя виновато и ужасно и странно, но
ей никогда не хотелось поранить себя.
Майя подняла голову и посмотрела в глаза Эмили. Затем
грустно улыбаясь, она поцеловала Эмили в губы.
Эмили удивлённо моргнула.
- Иногда лучшие подруги целуются, - сказала Майя. -
Видишь?
Они сидели близко друг к другу, касаясь кончиками носов.
Где-то вдалеке были слышны сверчки.
Потом Майя потянулась к ней. Эмили просто растаяла при
прикосновении к её губам. Их рты были открыты, и она почувствовала мягкий язык
Майи. В груди Эмили все сжалось от волнения, когда она запустила руки в жесткие
волосы Майи, потом провела вниз по плечам, а потом по ее спине. Майя засунула
руки Эмили под футболку и прижала ладони к ее животу. Сознание Эмили
вздрогнуло, но затем расслабилось. Эти ощущения в миллион раз отличались от
тех, которые она испытывала при поцелуях с Беном.
Руки Майи путешествовали вверх по ее телу и почувствовали ее
бюстгальтер. Эмили закрыла свои глаза. Рот Майи был на вкус как виски и
лакрица. Майя начала целовать грудь и плечи Эмили. Эмили откинула голову.
Кто-то нарисовал луну и звёзды на потолке фото-кабинки.
Внезапно занавеска начала открываться. Эмили отпрянула, но
было уже поздно: кто-то открыл кабинку. Эмили увидела, кто это был.
- Боже мой, - пробормотала она.
