- Люди в Розвуде такие неудачники. - Ханна указала на
темноту.
Магистраль была тоже пуста, поэтому, Ханна выкрикнула
испуганно:
- Ой! - когда автомобиль украдкой свернул рядом с нею. Это был серебристый,
остроконечный Порш с затонированными стёклами и жуткими голубыми фарами.
- Посмотри-ка, - сказала Мона, крошки печенья выпали ей изо
рта.
Как только они тронулись, двигатель Порша взревел.
- Он хочет устроить гонки, - прошептала Мона.
- Придурок, - ответила Ханна. Она не могла разглядеть
человека за рулём, был виден только красный, тлеющий кончик сигареты. На неё
нахлынуло беспокойство.
Послышался шум двигателя Порше, на этот раз водитель сделал
нетерпеливо, она смогла рассмотреть нечёткий силуэт водителя. Его двигатель
снова взревел.
Ханна поднял брови на Мону, чувствуя себя пьяной, обманутой
и совершенно непобедимой.
- Сделай это! - прошептала Мона, потянув вниз края шляпы из
"Волны"
Ханна сглотнула. Зажегся зеленый свет. Как только Ханна
нажала на газ, автомобиль поехал вперед. Порше проворчал впереди нее.
- Ты, слабачка, не позволяй ему обогнать тебя! - закричала
Мона.
Ханна выжала педаль газа и мотор взвыл. Она ехала уже рядом
с Поршем. Они ехали 80, потом 90, потом 100. Ездить так быстро казалось даже
лучше чем воровать.
- Сделай его, - кричала Мона.
Ханна выжала педаль газа до предела, казалось, стук её
сердца был слышен повсюду. Она почти не слышала слов Моны из-за шума мотора. На
повороте на их полосе появился олень. Он появился из ниоткуда.
- Черт! - крикнула Ханна. Олень стоял неподвижно. Она крепко
охватила руль, нажала на тормоза, и свернула направо, в то время как олень
прыгнул в сторону. Она быстро выправила руль, но автомобиль стало заносить.
Шины поймали гравий на обочине дороги, и вдруг, они потеряли управление.
Машина всё крутилась и крутилась, а затем они врезались во
что-то. Послышался треск, звук бьющегося стекла, а потом внезапно темнота.
Через секунду из-под капота послышался громкий шипящий звук.
Медленно Ханна ощупала своё лицо. Всё было нормально, не
было никаких ран. И она могла двигать ногами. Она начала убирать от себя
надутую ткань подушки безопасности. Она посмотрела на Мону. Из-под подушки
безопасности были видны её широко раскинувшиеся ноги. Ханна вытерла слезы в
уголках глаз.
- Ты в порядке?
- Убери эту штуку от меня!
Ханна выбралась из машины и потом вытащила Мону. Они стояли
на дороге, тяжело дыша. На другой стороне была железная дорога и тёмная станция
Розвуда. До самого горизонта им было видно шоссе, не было даже намёка на Порш
или на оленя. Перед ними фары перемигивались желтым и красным цветом.
- Это было нечто, - сказала Мона с дрожью в голосе.
Ханна кивнула.
- Ты уверена, что с тобой все нормально? - Она посмотрела на
машину.
Капот врезался в телефонный столб. Бампер отвалился и
свисал, доставая до земли. Одна фара была свёрнута под каким-то невероятным
углом, а другая очень быстро мигала. Пар с неприятным запахом вырывался из-под
капота.
- Она же не взорвётся, как думаешь? - спросила Мона.
Ханна хихикнула. Ей не должно быть смешно, но, тем не менее,
это так.
- Что нам делать?
- Бежать отсюда, - сказала Мона. - Мы сможем дойти пешком до
дома.
Ханне ещё больше засмеялась.
- Боже мой. Шон с ума сойдёт!
Обе девушки начали смеяться. Икая, Ханна вышла на пустую
дорогу и раскинула руки в стороны. Было что-то могущественное в том, чтоб
стоять так, посередине пустой дороги. Её казалось, что Розвуд принадлежит ей. У
неё кружилась голова, но, возможно, потому что она всё ещё была пьяна. Она
бросила брелок рядом с машиной. Он ударился о тротуар и сигнализация снова
сработала.
Ханна быстро нагнулась и выключила её. Сигнализация
замолчала.
- Неужели обязательно работать так громко? - пожаловалась
она.
- Точно. - Мона надела свои солнечные очки. Отцу Шона
придётся потрудиться, чтобы подчинить всё это.
Глава 26. Ты меня любишь? Да или Нет?
Часы дедушки показывали 9 утра субботнего утра, Эмили
тихонько спустилась по лестнице на кухню. Она никогда не вставала рано на
выходных, но этим утром она не могла спать.
Кто-то сделал кофе, и на тарелке с цыплятами на столе лежали
липкие булочки с изюмом. Выглядело так, будто ее родители смотались на свою
никогда не отменяемую, всепогодную субботнюю рассветную прогулку. Если они
делали свои два круга вокруг района, Эмили могла смыться без того, чтобы ее
заметили.
Прошлым вечером после того, как Бен застукал ее с Майей в
фотобудке, Эмили удрала с вечеринки, не попрощавшись с Майей. Эмили позвонила
Кэролин, которая была в Applebee, и попросила ее быстро подвезти. Кэролин и
Тофер, ее парень, приехали, не задавая вопросов, хотя ее сестра одарила Эмили,
от которой несло виски, суровым родительским взглядом, когда та забралась на
заднее сиденье. Дома она накрылась одеялом, чтобы не пришлось разговаривать с
Кэролин, и провалилась в глубокий сон. Но это утро было самим плохим из всех.
Она не знала, как понимать то, что произошло на вечеринке.
Всё было как в тумане. Она хотела верить, что поцелуй с Майей был просто
ошибкой, что она может всё объяснить Бену, что все будет хорошо. Но Эмили раз
за разом возвращалась к своим чувствам в тот вечер. Как будто до этого она
никогда не целовалась.
Но в Эмили не было ничего, что сказало бы, что она
лесбиянка. Она покупала маски для своих волос, повреждённых из-за хлора. На
стене в её комнате висел плакат сексуального австралийского пловца Йена Торпа.
Она хихикала и болтала с другими пловчихами о мальчиках в плавках. Давным-давно
она поцеловала девушку, но это не считается. Ведь это ничего не значит,
так?
Она положила в рот половину кекса.
Её голова запульсировала от боли. Как же она хотела всё
вернуть. Вновь бросить чистое полотенце в спортивную сумку, поехать на
тренировку, строить рожицы на фотографиях в автобусе по дороге. Быть довольной
собой и своей жизнью, а не быть чересчур эмоциональной.
Так было раньше. Майя была великолепна, но они просто запутались,
и у них было плохое настроение, у каждой по своим причинам. Но они не были
лесбиянками. Так ведь?
Ей надо на воздух. На улице было пустынно. Громко чирикали
птицы, лаяла чья-то собака, но всё было спокойно. Утренние газеты всё ещё были
на газонах, завёрнутые в голубой пластик.
Её старый, красный горный велосипед стоял рядом с сараем.
Эмили резко взяла его, надеясь, что сможет ехать после вчерашнего виски. Она
уже выкатывала его, но внезапно услышала шуршащий звук.
