А дальше мы влились в толпу, наводнившую улицы.
Вальдерей умудрялся общаться с идущими рядом людьми, расспрашивал, где тут можно здорово повеселиться, успевал удержать меня или защитить, когда кто-то налетал на нас или толкал, и уверенно вел через шумное, громкое море голов то по широким улицам, то по переулкам.
Мы проходили и мимо площадей, на которых водили хороводы, и мимо питейных заведений, из которых уже вываливались опьяневшие мужчины. Встречали и лоточников, и уличных актеров, несколько раз — патрули, но те смотрели поверх и не замечали парочку таких же простолюдинов, что и все вокруг.
Вальдерей, видя мое слегка ошеломленное лицо, пояснял значение то одного, то другого, а потом и вовсе, со словами, что он голоден, принялся покупать у торговцев разную снедь, которую надо было есть на за столами, а прям вот так, на ходу.
Были там и знакомые фрукты, и странные мясные шарики на палочках — на удивление вкусные, хрустящие хвосты… ох, я не хотела думать, от чего.
А потом он протянул мне кусочки теста, политые чем-то красным и сладким, но я помотала головой и буркнула, что не собираюсь пачкать руки…
На что Вальдерей только закатил глаза и сунул мне их в рот сам. От неожиданности я проглотила мягкую и нежную сладость. Открыла рот, чтобы возмутиться такому поведению… но парень уже сунул мне в рот второй шарик и, посмеиваясь, помыл руки в городском фонтане.
Я выдохнула и тоже улыбнулась.
Пожалуй, таким я его еще не видела. Живым, простым и искренним… И мне, как ни странно, понравился этот Вальдерей. Да и сама поездка… Несмотря на важную миссию, я чувствовала себя замечательно.
К вечеру нам удалось добраться до нужной улицы, что находилась в стороне от основных дорог.
Мы глянули на чуть обшарпанную вывеску, друг на друга…
И Вальдерей потянул на себя рассохшуюся дверь.
Сначала меня оглушил шум.
Пусть таверна с виду выглядела неказистой, а дверь едва ли держалась на петлях, внешний вид оказался весьма обманчив.
Я ожидала мрачного темного и почти пустого помещения, чуть ли не покрытого плеснью и паутиной — подстать той мрачной истории, в которую я попала.
По факту же оказалось в ярко освещенном огромном зале с множеством дереянных перегородок и лестниц, с грубо сколоченными столами разных размеров, чисто выскобленным полом, припорошенном свежей соломой, пустым местом посредине, на котором уже танцевали, хлопали, целовались и пели и… таким количеством народу, что даже растерялась.
Простолюдины в ярких, праздничных нарядах шумели, пили, кричали что-то друг другу, то присоединялись к танцующим, то отбегали от них. Играл импровизированный оркестр, с подносами быстро перемещались подавальщицы, а из-за стойки на всех покрикивал дородный мужик в огромном фартуке — наверное, хозяин.
ЗДЕСЬ КАРТИНКА
Дверь за нами захлопнулась, отрезая от остального мира, а шум только усилился.
Интересно, мне показалось, что мы преодолели какую-то непроницаемую преграду, не дававшую звукам вырваться наружу? Возникало ощущение, что место это специально делали не слишком привлекательным, чтобы посещали его исключительно знающие люди.
Переглянулись с Вальдереем, и тот решительно повел меня вперед, уже по привычке защищая от толчеи и пьяниц, норовивших обнять каждого. Протиснулись за самый малый стол в углу — единственный свободный — уселись на лавки и почти сразу к нам подскочила одна из подавальщиц.
Я невольно поморщилась.
Потому как девка выглядела… развязно и голо, с ее спадающей с молочного круглого плеча рубахой, ничем не придерживаемой грудью и блестящим заинтересованным взглядом, которым она прошлась по Даниелю. Даже не обратив внимание, что он не один! Парень осклабился, как ему и положено было по роли — а может вовсе и не играл — а я стиснула зубы, чтобы не высказаться, что это…
Мое.
Резко отвернулась и постаралась отдышаться.
Вот что за глупости лезут в голову?
Девица ушла, а Вальдерей попытался мне сказать что-то, но тут так пронзительно заиграли флейты, что у меня заложило уши. И он только рассмеялся и откинулся на стену, рассматривая то меня, то обстановку — и будто получая от всего этого огромное удовольствие — а я… я вдруг начала смущаться и теребить свой уже порядком испачканный фартук.
Хотела незаметно провести по нему, да вообще по всей одежде, освежить и очистить, а может даже пойти в туалетную комнату, привести себя в порядок, снять идиотский чепец и расстегнуть пару верхних пуговиц…
Но тут подавальщица вернулась с подносом и принялась ловко расставлять какие-то горшки, наклонившись так, что огромные молочные груди чуть не ткнулись Вальдерею в лицо.
И снова я подавила неуместную вспышку бешенства.
А потом наткнулась на смеющиеся прозрачные глаза и… потерялась. Он не смотрел на предлагаемое «лакомство», только на меня, уверенно, открыто и с такой… щемящей нежностью, что снова почувствовала, как вспыхивают щеки. Немного нервно поправила выбившуюся прядь и схватилась за ложку. Есть и пить мне не хотелось — не после длительной прогулки со всякими вкусностями — но здесь нужно было жить по чужим правилам и хотя бы делать вид, что я наслаждаюсь местными яствами и кошмарно сладким алкогольным сбитнем.
Слава богам, мое мучение над горшочком прервала еще более громкая музыка, которая, как выяснилось, ознаменовала начало представления. Танцующие посторонились и на середину выкатились шуты жонглеры, принявшиеся ловко подбрасывать разные предметы… и щупать всех рядом стоящих дам. А потом и повелители огня — наверняка, маги. Иначе как объяснить то, что они делали с горящими булавами и как выдыхали огонь, словно мифические драконы прошлого?
Представление мне даже понравилось.
Я повернулась к Вальдерею, чтобы сказать ему об этом, и в этот момент за наш стол скользнула фигура в довольно неопрятных тряпках. Навалилась на Даниеля, и, пока тот брезгливо пытался избавиться от пьяных объятий, заняла почти все пространство за нашим столом.
Я собралась возмутиться, но тут внезапно стало совершенно тихо. Нет, не то что инструменты перестали играть… вообще тихо. Как будто на нас накинули мощнейший полог тишины…
Распрямилась и всмотрелась в покачивающуюся фигуру внимательней. А потом ахнула. За лохмотьями, ненастоящей бородой и нелепой шапкой прятался магистр да Валонгу!
Ошеломленно переглянулась с Вальдереем и сжалась, готовая защищаться.
Что это значит? Мой побег раскрыли? Он здесь по поручению ректора?
Или… именно он тот, с кем мне следовало встретиться?
Внутри кокона тишины было слышно только мое тяжелое дыхание, а потом я хрипло произнесла:
— Кто вы нам?
— Тебе, Каталина, друг… а вот Даниеля я не ожидал увидеть, — голос мужчины был устал и насторожен, он будто тоже взвешивал, не зря ли подошел… Мы все снова замолчали и я решилась первой. Подалась вперед, накрывая его руку и уверенно произнося.
