— Ты что здесь делаешь?
— Ждал тебя.
— Ждал?
— Не нашел в перерыв и… — он пожал плечами, но я видела, как он напряжен. — Все в порядке?
Стало так тепло от его внимания и беспокойство, и я улыбнулась:
— Да. Это… — на мгновение задумалась, а потом все-таки сказала, понизив голос, — из-за Милагреш.
Мы пошли в сторону учебного крыла по пустынным коридорам и я быстро рассказала все что узнала.
Вальдерей хмурился все сильнее.
— Думаешь связано с заговором?
— Я не знаю.
— Ты говорила с ректором об этом?
— Нет.
— Не доверяешь?
— Не до конца.
— А мне?
Я остановилась возле какой-то ниши. Слишком уж многозначительно прозвучал его вопрос.
Даниель смотрел напряженно. Между бровей залегла складка, а в глазах раздражение, просьба и желание взять в плен боролись за первенство.
Очень сложно было смотреть в его глаза… и почти невозможно отшутиться или ответить какую-то ерунду. Но я попыталась
— Ты про что сейчас?
И сама поморщилась от тона, с которым это прозвучало.
— Уточнить? — насмешливо спросил Вальдерей.
— Не надо…
— Ты думаешь я ничего не замечаю? Как ты избегаешь разговоров серьезнее, чем та же Игра… — зашептал он зло и настойчиво, каждым словом вонзая мне иголки в кожу.
— Что может быть серьезней Игры? — попыталась отодвинуть свою казнь.
— Не передергивай! Ты будто опять отстранила меня от своей жизни. Снова решила стать самостоятельной? Не получится. Неужели я не доказал уже в достаточной степени, что готов на многое ради тебя?
— Ты готов… Неужели ты не видишь что это я не готова рисковать тобой?
Он задохнулся и вдруг притянул меня и обнял, растворяя в своем тепле и закаляя в своей твердости.
— Не смей… не смей, понятно, делать вид, что ты одна. Не смей подвергать себя опасности. Я знаю, на что иду — уж поверь мне, человеку, прожившему большую часть жизни без титула и денег. Просто я знаю, что важнее. И я готов рискнуть…
— Но ты не имеешь права рисковать своей пятеркой, — сказала, наконец, то, что меня так беспокоило.
Застыл.
А потом произнес жестко.
— Игра имеет какое-то отношение к происходящему?
— Нет, я…
— Отвечай, — тряхнул меня легонько, а потом поддел пальцами подбородок и заглянул мне в глаза, будто надеясь загипнотизировать, — Отвечай.
— Я хочу попасть на Игру… мне надо, — выдохнула и едва не зажмурилась, потому что в глазах Вальдерея вспыхнуло такое разочарование, что мне самой стало больно.
Он сделал шаг назад и посмотрел на меня исподлобья. Недобро, изучающе.
— Ты хотела попасть в тот город… верно?
Кивнула.
— И все твои старания… ради этого?
— В какой-то мере.
— Ты использовала нас… меня?
— Не более чем ты меня, — задрала воинственно голову, — Да, я решилась воспользоваться ситуацией. А ты бы не сделал это в моем случае?
— И воспользоваться мной? — он будто и не слышал. Стоял, окаменевший, ошеломленный, тогда как мне вдруг захотелось визжать и орать. Но вместо этого я только прошипела:
— Да при чем здесь ты?!
— Видимо, совсем не при чем…
Идиот.
Боги, какой же он идиот!
Я всплеснула руками. Открыла рот, чтобы рассказать, тут же закрыла… Эмоции рвали слова в клочья, противоречивые желания заставляли быть осторожной в высказываниях. Я поняла, что не время и не место выяснять сейчас отношения, объяснять, что я чувствую. Не потому что мы в Академии и сейчас идут занятия, а потому, что он просто не услышит… а я не готова произнести.
Ведь мне страшно.
Страшно от того, что я чувствую, страшно ошибиться, страшно подвергнуть опасности. Мне нужна хоть небольшая передышка, хоть глоток воздуха, чтобы обозначить для себя… чем я готова поделиться.
С ним. И с теми, кто пойдет за нами.
Потому я пробормотала лишь:
— Прошу тебя, не делай скоропалительных выводов. А сейчас мне нужно на занятия. Вечером… мы все равно встретимся.
Я, фактически, сбежала.
Извинилась перед настороженно глянувшим на меня да Валонгу, и рухнула на свое место.
И ничего не видя и не слыша, уставилась в одну точку, понимая, что сегодня я снова должна принять решение. Едва ли не самое сложное в своей жизни.
34
Чем теплее становилось, тем умопомрачительней пахли распускающиеся цветы. Приятней было находиться на улице. Гулять.
Раньше моя семья много времени проводила в поездках и путешествиях. Мы жили и среди неприступных скал на границе, где удобно было прятаться и пугать птиц, но не произрастало никакой растительности. И среди барханов южных королевств.
Охотились в королевских лесах, полных дичи, острого кустарника и запаха влажного перегноя. Побывали в северных кущах — там я даже потерялась, будучи еще маленькой, когда полезла за яркой кисло-сладкой ягодой. Ох как мне тогда попало!
Да и местность вокруг родового замка да Феррейра-Ильяву была полна живописных лесов и рощ, мелких речек, полей с мелкими, дрожащими цветами и оврагов, в которых замечательно игралось.
Для меня природа оставалась важной гранью моей жизни.
Я вышла из Академии, спустилась в сад и на несколько мгновений закрыла глаза, впитывая ощущение жизни.
Воздух, что насыщал легкие сладкими и сочными ароматами. Тепло земли, еще не успевшей остыть после яркого солнца сегодняшнего дня. Мягкость травы, которую я чувствовала сквозь уже совсем легкие туфельки. И пульсация энергии, не покидающей этот мир никогда.
Улыбнулась и решительно двинулась к полигону. Мы не собирались сегодня бегать и прыгать, нет… За основными препятствиями полигона находилась уединенная площадка, на которой мы хотели попробовать свое первое слияние.
Посередине площадки уже горел огонь. И решимости у меня поубавилось…
Я была последняя, кто присоединился к пятерке. И не сказать что желанная.
Даниель на меня не смотрел и никак не отреагировал на мое появление. Он сидел на скамье, наклонившись и оперевшись на колени, а огонь и сумерки только подчеркивали жесткость черт его лица и поджатые губы.
Роша как всегда трещал в никуда о чем-то незначительном, Жоакин выглядел сосредоточенным, а Мигель…
Тот, похоже, ушел в себя едва ли не дальше, чем Вальдерей.
