Я не знала, чей шумный выдох раздался в тишине — мой или его. А потом он притиснул меня к стенке, как делал уже и раньше… только теперь я чувствовала это по-другому.
Не давлением, а защитой.
Не похотью, а желанием.
Как надо.
Наши губы соединились, и мы застонали одновременно. Даниель вливал в меня жидкий огонь, отстранялся иногда, смотрел ошалевшими глазами и снова приникал, пока я изгибалась и обвивалась вокруг него.
Цеплялась за его плечи.
Мечтала о большем и боялась этого.
Вжималась в сильное тело, задыхаясь от первобытного восторга….
До того момента как жесткий голос позади нас не произнес:
— А ну быстро отошел от нее.
39
Даниель
У меня заняло всего несколько мгновений задвинуть Эву себе за спину, принять боевую стойку и направить сокрушающие грани на неизвестного врага.
И еще несколько мгновений на то, чтобы понять — я не буду на того нападать. Хоть его напряженный, прищуренный взгляд и поджатые губы — будто он имел право возмущаться происходящему здесь — меня моментально взбесили.
Я может и мог понять его чувства… но пусть оставит их при себе. Эва моя девушка!
Хоть и его сестра.
— Питер! — завопила Снежинка и бросилась к брату. Повисла у того на шее и разразилась безудержными, совершенно нехарактерными для нее рыданиями.
Я тут ж захотел оторвать девочку от него и самому утешить, успокоить бурю чувств, но вместо этого отвернулся, укрепил защитный слой, который не даст словам и крикам выйти за пределы комнаты, и снова собрал грани замка, которые Питер-Дамиен да Феррейра-Ильяву разобрал, чтобы столь эффектно — и в столь неподходящий момент — появиться здесь.
Полагаю, мы будем о многом говорить, так что надо подготовиться.
Я знал этого светловолосого и загорелого парня. Опосредованно. Когда я поступил в Академию, он был на старших курсах и уже не обращал внимания на новичков. Зато я многое заприметил в его поведении и в действиях его пятерки. Кое-что перенял даже…
Он был любимчиком Академии Иллюзий. Его уважали адепты, перед ним трепетали адептки — еще бы такой красавчик из самого благородного рода… Учителя не могли нахвалиться. Питера-Дамиена всем ставили в пример — и это несмотря на его сумасшедшие выходки.
Как ни странно, даже у меня он не вызывал отторжения.
Далеко не такой холодный и заносчивый, какой мне показалась — поначалу — его сестра или каким действительно был да Кастелло-Мельхор. Точно более улыбчивый. Любитель позабавиться и развлечься — но при этом он никогда не унижал и не пытался возвыситься за счет других.
Будь мы одного возраста, я бы с удовольствием с ним подружился. Но Питер закончил академию как раз тогда, когда я стал чувствовать себя уверенно и показывать свой характер и магию. А сегодня…
Вряд ли я с такой легкостью смогу это сделать, судя по его суровому взгляду. Он прижимал к себе плачущую Эву и гладил ее по светлым волосам, но глаза его следили за мной поверх ее головы.
Я спокойно смотрел в ответ.
Да, Питер, я целовал твою сестру… и, завеса меня раздери, но я не собираюсь за это оправдываться.
ЗДЕСЬ НАШ ПИТЕР-ДАМИЕН
Наконец, Снежинка успокоилась. Она все еще цеплялась за брата, на котором был странный наряд наподобие тех, что носят рыбаки — что-то вязаное и неказистое — но уже оторвалась от него и смотрела сияющим взглядом.
Я подавил неуместную ревность. То, что Эва обожала свою семью, для меня не было новостью. Как и то, что сама возможность видеть Питера живым наполняла её счастьем. Просто… даже родственникам я не был готов отдать обязанность заботится о ней. Защищать её.
Или абсолютное право на её любовь.
— Ты выглядишь уставшим, — судорожно вздохнула Эва. — И такой лохматый… — она потрепала его по голове и полностью взяла себя в руки.
Узнаю свою Снежинку.
Искристая нежность с легкостью превращающаяся в клинок.
— Тебе не опасно здесь находиться? — спросила со всей серьезностью.
— Нет, — голос Питера-Дамиена был хриплым, будто он простудился, и Снежинка нахмурилась. — Но времени у меня немного. Есть способ… отследить, и я не хочу рисковать тобой.
— Мы должны поговорить, — сказали они одновременно и улыбнулись друг другу. Я стиснул зубы.
— Наедине, — добавил блондин и кивнул в мою сторону.
Ну-ну.
Я оперся на стену и скрестил руки на груди.
— Вряд ли ты скажешь то, что меня удивит, — заявил уверенно.
— Это дело касается исключительно нашей семьи, — губы Питера скривила наглая усмешка.
— Частью которой я намереваюсь стать… Или сделать Эву частью своей.
Услышал, как охнула Снежинка, и поморщился. Конечно, я не думал, что мне придется заявлять свои права таким образом… В своих чувствах я не сомневался, вот только девушке было сложно пока воспринимать столь быстро меняющиеся события. Но я должен был сразу прояснить свою позицию, раз уж встретился с единственным членом ее семьи.
— А кто сказал, что я это одобрю? — брат Эвы наклонил голову и посмотрел на меня еще внимательней.
— Питер! — это уже Эва, возмущенно.
— Мне не нужно твое одобрение, — сказал я твердо, — но я надеюсь на него, потому что… так будет правильно.
— А если нет?
— Тогда я постараюсь доказать, что заслуживаю Эву. Но я не отступлюсь от нее…
— Мне хватит силы и знаний, чтобы уничтожить твою память, — хищник, настоящий хищник шагнул ко мне. — И ты просто забудешь про сестру.
— А мне хватит сил, чтобы противостоять тебе, — сцедил я.
Эва судорожно вздохнула.
Наверное прошло полминуты, прежде чем Питер-Дамиен вдруг отступил и усмехнулся, но уже почти по-доброму. И обратился к Снежинке.
— А он неплох. У тебя значительно улучшился вкус после этого придурка, Хайме-Андреса.
Завеса!
Кажется я люблю этого парня.
Я мгновенно расслабился, понимая, что прошел проверку, пусть даже не знал, что это проверка, а вот Эва смешно подбоченилась и топнула ногой.
— Питер-Дамиен! — сказала она голосом, не предвещающим ничего хорошего, — Что за представление! И вообще, неужели тебя не устраивал мой жених? Какой завесы ты не сказал мне этого?
— Во-первых, — он передразнил ее позу, — я считал, что ты вправе делать выбор — и ошибаться тоже сама. А во-вторых, в тот момент он вполне устраивал. Но проверки сложностями не прошел, не так ли?
— Не прошел, — вздохнула и села на кровать. — Рассказывай. Даниель и так все знает… Я ему доверяю.
