Не знаю, судьба ли это или наши попытки не отставать, несмотря на жернова Игры, но это были эроимцы.
И даже не знаю, радоваться или нет.
С одной стороны мы-то им точно не навредим. С другой… А не постарались ли они оказаться здесь, чтобы навредить нам?
С мрачной решительностью мы продолжили выстраивать защиту. Сотканную из воздуха и льда стену, которая была не так проста, как казалась с виду. Вряд ли кто догадался бы, чтоздесь применено.
«Лед отражений». Заклинание, которым мой отец когда-то покорил маму.
Любое магическое воздействие на сверкающую стену будет отражено и перенаправлено на противника. А когда они догадаются использовать оружие или что-то тяжелое, чтобы разбить её физически, их ждет сюрприз. Под прикрытием сугробов Роша растопил глубокую впадину, в которую другая команда попадет как в ловушку.
Мы уже договорились о стратегии: нашу «крепость» будет охранять только Мигель, которому замечательно поддаются грани воды и воздуха — он сумеет воспользоваться окружающим пространством лучше всех.
Мы уже присмотрели «тропинку» к спешно создаваемой крепости эроимцев — так, чтобы двигаться быстро, но не быть перед ними как на ладони.
Мы уже приготовили оружие — и магическое, и то, что пока неиспользуемое висело на наших поясах…
Когда снова раздался шум.
Со склона где-то посередине летела еще одна пятерка.
— Усложненная игра? — недоуменно пробормотал Жоакин. — Тогда… по каким правилам?
— Может, все против всех? — предположил Роша.
— Или же надо расправиться с одними, а потом бороться за право выхода со вторыми… — пожала плечами я.
— Бенисио-Витор! — вдруг воскликнул Мигель, — Это же наши четверокурсники! Так, предлагаю не дожидаться, пока они достроят крепость — идти сейчас к эроимцам, выводить их из Игры, а потом…
Он замолчал. И вместо него заговорил Даниель, хрипло и как-то безнадежно.
— Они и не собираются строить крепость. И они… не могли сориентироваться так быстро, если бы попали сюда случайно.
Это была правда. Пятерка из нашей академии — академии, в которой так просто было внушить кому нужно что нужно — расчетливыми и точными движениями бежала в сторону студентов Эроима.
Мы переглянулись, понимая, что это означает.
И сорвались с места, впятером.
Не знаю, как это выглядело для эроимцев. Возможно, они опешили и предположили некий сговор… совсем не тот, который был на самом деле. Я видела, что они спешно достраивают какие-то грани и препятствия, но также видела с помощью магического зрения и другое. Пятерка Бенисио-Витора не экономила осколки. И они не были настолько же выдохшимися, как и другие. Они раскручивали вокруг себя настолько сложные и мощные заклинания, что те могли получиться лишь с помощью сильных артефактов, которые при желании можно было пронести под видом защитных…
Не знаю, что подумали зрители — мне сложно было представить, что они вообще хоть что-то видели в подробностях. Трибуны располагались на точках входа и возле Арены, за остальными участками все следили постольку поскольку. Магистры же ждали сигналов защиты или колец перемещения. И если кто и обратил внимание на возникшие странности, то вряд ли забеспокоился бы.
Не знаю, что вообще следовало думать в такой ситуации… Но знаю — ни четверокурсники, ни эроимцы не ожидали того, что, добежав чуть быстрее до чужих укреплений, мы развернемся спиной к нашим названным врагам и выставим один общий щит против тех, с кем вместе учились.
Щит, который разлетится на грани под одним самым мощным ударом, при другом раскладе уничтожившем бы жизни.
Мы едва успели.
На несколько мгновений все замерло. Время, осколки, люди. Я видела растерянность в глазах парней, с которыми мы провели столько времени вместе в одних стенах. Растерянность пополам с фанатичной решимостью — они уже не могли избавиться от задания, что жгло их изнутри. Я видела тонкие блестящие щупальца с темными кончиками, тянущимися от их макушек… сколько же времени подвергались они внушению? Ведь вмешательство такого уровня должно было быть планомерным, едва ли не ежедневным… И я понимала, что вот прямо сейчас мне придется бить по тем, кто должен стоять со мной плечом к плечу.
Кто-то прикасается к моей руке.
Вздрагиваю и смотрю вбок.
Бледная — больше от переживаний — девушка с черными волосами кивает мне и до крови прикусывает сухие губы, глядя на нашего… общего противника.
Я чувствую, что на глаза наворачиваются слезы. Но распрямляюсь и первая выпускаю бумеранг на магической нити…
Это был быстрый и жестокий бой.
Пятерке с младшего курса было не выстоять среди самых сильных магов, вдвое превышающих их по численности. И совсем короткое время спустя мы уже «спеленали» их гибкими хватами, а потом, не глядя в глаза ошалевшим парням, дернули за кольца каждого.
Плевать уже что зачтут, а что нет… И сколько баллов снимут в нашем рейтинге.
— Нам тоже надо выйти из Игры, — я спокойно посмотрела на остальных. Объяснений они не требовали — не время.
— Скажи… опасность грозила только нам? — спросил меня самый высокий из эроимцев, скорее всего капитан.
— Возможно и нет, — ответил за меня Даниель.
— Значит мы не имеем права выйти.
В это время земля возле нас будто провалилась, и в провале показался гладкий лаз…
— Думаю, это выход… Для двух команд, — твердо сказал Даниель.
Мы и правда сумели выйти одновременно — видимо, в том была изначальная задумка магистров, чтобы только одна команда не успела двинуться дальше. А если и прошла — то позже.
Мы же выбрались через подземный ледяной ход с обратной стороны гор… И оказались очень близко к Арене. Настолько близко, что, фактически, потратили всего пять минут, чтобы разгадать несколько несложных загадок и попасть на мощеную дорогу, ведущую к каменной арке, за которой угадывалось круглое поле.
Переглянулись…Стоило ли туда идти? Но в этот момент, наперерез нам, через огненные всполохи и перекати-шары из жалящей лавы вперед бросилась еще одна пятерка…
Эроимцы.
Радостно орущие, потому что они первые — первые! — достигали Арены.
— Стойте! — завопили мы, но они нас не услышали.
А может и слышали, но решили, что это просто какая-то коварная задумка соперников… Пятерка в изрядно потрепанных костюмах припустила еще быстрее, и нам не оставалось ничего иного, как побежать за ними.
На Арену мы влетели почти одновременно. И тут же каменная кладка с грохотом начала перестраиваться, а на трибунах, которых я не видела из-за магического марева, взревели зрители.
Пожалуй, впервые мне сделалось настолько страшно.
